Испытание магией - Снайдер Мария - Страница 78

Валекс всмотрелся мне в лицо.

— Будь по-твоему.

Издав боевой клич, Песчаные Семена один за другим исчезли в высокой траве. Рассказчик вернулся к нам.

— Они рассредоточатся вокруг лагеря. Сигнал к нападению дадим, когда Пустошь будет сдвинута в нужное место. Вы пойдете со мной. — Рассказчик оглядел нас. — Элена, тебе понадобится оружие. Возьми, — он перебросил мне посох. — Теперь он твой. Это подарок от Сьюкрей.

— От кого?

— От женщины, которая ходит за лошадьми. Должно быть, ты ей чем-то запомнилась: ее подарки редки, как снег. На посохе запечатлена твоя история.

«Мать», — услышала я мысль обрадованной Кики. Сообразила, кто такая Сьюкрей: женщина, что ускакала на моей лошадке в тот день, когда я встречалась со старейшинами Песчаного Семени.

Я залюбовалась чудесным подарком. Посох пришелся точно по руке, и, несмотря на резьбу, дерево ощущалось совершенно гладким и прочным. Оторвав взгляд от этой красоты, я увидела в руках у Валекса саблю, а у Листа — его тесак.

— Идемте.

Скинув плащ, я кое-что сделала, готовясь к предстоящей схватке. И последовала за Лунным Человеком, который нырнул в высокую траву за краем каменицы.

Укрывшись неподалеку от лагеря давиинцев, я увидела их ленивое движение вокруг шатров и разведенного костра. Всего несколько человек. Воздух над лагерем слегка дрожал и посверкивал, из-за этого все виделось не слишком четко.

Трава на плато росла скудно — лишь кое-где торчали жалкие, побуревшие от холодов пучки. Мы с Валексом скорчились за полуоблетевшим кусточком, Рассказчик с Листом притаились в мелкой ложбинке. Остальные Песчаные Семена тоже каким-то образом укрылись, хотя лагерь находился на совершенно открытом месте и прятаться вокруг было попросту негде.

Магическая энергия сгустилась, стала как будто жестче. Осторожно прощупав мыслью окружающее пространство, я ощутила, как Лунный Человек и три других мага потихоньку тянут энергетическое покрывало, стараясь, чтобы оно не смялось, а осталось бы одинаково ровным. Поразительные у них способности. Если я все-таки останусь в Ситии, Песчаные Семена будут мне превосходными учителями.

Надвинулась Пустошь. Ощущение было такое, словно из легких вдруг ушел весь воздух. Восприятие окружающего мира сделалось совершенно убогим: я видела, слышала, обоняла — но и все! Серьезная утрата. И тут раздался новый боевой клич — сигнал к атаке.

Вскочив на ноги, я помчалась за Валексом к лагерю. И остановилась как вкопанная, осознав, что именно вижу впереди.

Магический щит давиинцев был уничтожен, и вместе с ним исчезла скрывавшая лагерь картинка. Вместо нескольких человек, которых мы видели прежде, в лагере оказалось полно народу. И вовсе не полдесятка шатров, а куда как больше. Отказники еще не опомнились от неожиданной утраты собственной магии, однако численностью они превосходили нас вчетверо.

Отступать слишком поздно. У нас было преимущество внезапности и девятнадцать жаждущих крови Песчаных Семян, которые ринулись на давиинцев, неся смерть. Над схваткой я разглядела лысую голову Лунного Человека; с двум Отказниками рубился Лист. Валекс бросил на меня сумрачный взгляд, одними губами вымолвил:

— Ищи Алею! — и тоже кинулся в схватку.

Отлично. Найди тут Алею — в этакой сумятице. Я держалась у края лагеря, стараясь не угодить в гущу драки. Один из давиинцев бросился на меня с косой; я увернулась, ударила посохом по ногам, подсекла. Подонок упал, я прыгнула ему на грудь, пока он не успел замахнуться еще раз. Ткнула концом посоха в шею, порвала дыхательное горло.

На мгновение замерла. У ног лежал первый человек, которого я убила в Ситии. Да, прежде я надеялась, что больше никогда не придется отнимать человеческую жизнь; однако иначе из этой мясорубки не выбраться.

На меня насел другой Подонок. Печальные мысли вмиг вылетели из головы, — приходилось защищаться и высматривать Алею. Я уворачивалась, ускользала, отбивалась, потеряв счет времени и поединкам. В конце концов Алея меня отыскала сама.

Ее длинные черные волосы были стянуты в узел, одета она была в заляпанную кровью белую блузу и штаны. В каждой руке давиинка сжимала по короткому, окровавленному мечу. Она улыбнулась мне:

— Я готовилась тебя искать. Спасибо, что пришла сама.

— Так у меня заведено: всегда думать о других.

Она скрестила свои клинки в насмешливом приветствии, затем стремительно атаковала. Отступив, я ударила посохом по клинкам, направив их острия к земле. Чтобы удержаться на ногах, Алея сделала еще шажок вперед, а я придвинулась навстречу. Мы сшиблись плечами; ее клинки глядели вниз, мой посох лежал сверху. Дернув его вверх, я ударила противницу в лицо. Она вскрикнула, носом хлынула кровь. Не обращая внимания на боль, Алея попыталась пропороть мне живот. Я подступила ближе — слишком близко для меча или посоха. Мы обе бросили оружие.

Я выхватила свою выкидушку, а она — подвешенный к поясу нож. Развернувшись, Алея попыталась пырнуть меня в бок, однако я отвела удар. Ожгло болью — нож впился в руку. Схватив за запястье, я рванула Алею на себя, полоснула лезвием по предплечью — и отпустила ее.

Алея растерянно попятилась — ведь я могла бы всадить нож ей в живот и убить. Затем растерянность на лице сменилась ужасом: она поняла, что я сделала.

Лезвие было смазано кураре. Укола кончиком ножа было бы уже достаточно. Когда Алея бессильно повалилась наземь, я встала над ней.

— Неприятно, когда оказался совершенно беспомощен. Согласна?

Я огляделась. Валекс сражался, не подпуская ко мне других давиинцев. Лист неподалеку махал тесаком, тоже успешно бился. Песчаные Семена мне на глаза не попались, я высмотрела только Лунного Человека — он как раз снес саблей голову одному из Отказников. Лучше бы этого не видать.

Рассказчик помчался к нам.

— Отступаем! — крикнул он на бегу.

— До встречи, — сказала я Алее. — Тогда и закончим.

Пустошь сдвинулась с места, и магия отчасти вернулась; граница рассекла давиинский лагерь пополам, исказила настоящую картину. Магия Отказников захлестнула нас, и Лунный Человек поставил свою собственную защиту, позволяя нам уйти. Валекс приотстал, задержался над недвижным телом Алеи. Опустился на колени, подобрал с земли ее нож, что-то сказал — и одним коротким движением перерезал ей глотку. Точно так же он в свое время убил ее брата, Могкана.

Нагнав меня, он проговорил:

— Нечего заводить любимчиков. Слишком дорого обойдется.

Мы со всех ног мчались к Авибийской равнине, прочь с Давиинского плато. Отказники бросили нас преследовать на краю равнины, однако мы так и бежали, пока не добрались до каменицы, где нас дожидались Кики с Русалкой.

— Не сомневаюсь, что они перенесут лагерь дальше в глубь плато, — сказал Лунный Человек. После долгого бега он ничуть не запыхался, хотя кожа блестела от пота. — Мне придется взять с собой больше солдат. То, что они ввели в заблуждение разведчика и меня, означает, что их Искажатели обладают большей силой, чем мы полагали. Я должен посоветоваться со старейшинами.

Рассказчик склонил голову, прощаясь, и вскоре скрылся в высокой траве.

— Что дальше? — спросил Лист.

Мы с Валексом переглянулись. И в самом деле: что дальше?

— Ты отправляешься домой, — ответила я брату, — и я тоже.

— Ты едешь со мной в Крепость? — уточнил он.

Я промолчала, не зная, что сказать. Вернуться в Крепость — и чувствовать там, что я всем чужая? К тем, кто боится моих способностей? Вернуться — и шпионить, передавая сведения в Иксию, чтобы однажды туда возвратиться? Или, быть может, просто остаться в Ситии, объехать ее для своего удовольствия, пожить с семьей в джунглях?

— По-моему, ты боишься возвращаться в Крепость, — заметил Лист.

— Что-что?

— Гораздо проще туда не соваться, остаться в стороне. Не быть Ловцом душ, не быть дочерью и сестрой.

— Я не боюсь. — Сколько раз я пыталась найти себе место в Ситии — и сколько раз меня отталкивали прочь. Разве этого не достаточно? Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы меня наказывали вновь и вновь. А ну как в конце концов магистры решат, что Ловец душ — злодей, которого надо сжечь на костре за нарушение Этического Кодекса?