Абсолютно неожиданные истории - Даль Роальд - Страница 25

Вытянув шею, миссис Перл увидела неподвижную поверхность какой-то жидкости, наполнявшей сосуд. Жидкость была прозрачная, и на ее поверхности плавала овальная капсула размером с голубиное яйцо.

- Это и есть глаз, - сказал Лэнди. - Вы его видите?

- Да.

- Насколько мы можем судить, он по-прежнему в прекрасном состоянии. Это его правый глаз, а пластиковый контейнер имеет линзу, подобную той, что была у него в очках. В настоящий момент он, пожалуй, видит так же хорошо, как и раньше.

- Что толку смотреть в потолок, - сказала миссис Перл.

- Насчет этого не беспокойтесь. Мы разрабатываем целую программу, чтобы не дать ему скучать, но не хотим спешить.

- Дайте ему хорошую книгу.

- Дадим, дадим. Вы хорошо себя чувствуете, миссис Перл?

- Да.

- Тогда давайте подойдем еще поближе, и тогда вы сможете увидеть его целиком.

Когда они оказались лишь в паре ярдов от стола, она смогла заглянуть прямо в сосуд.

- Ну вот, - сказал Лэнди. - Это и есть Уильям.

Он был гораздо больше, чем она представляла себе, и более темного цвета. Со всеми этими складками и бороздками, тянувшимися по поверхности, он напоминал ей не что иное, как соленый грецкий орех. Она видела обрывки четырех крупных артерий и двух вен, отходивших снизу, и то, как они аккуратно подсоединены к пластмассовым трубочкам; с каждой пульсацией аппарата искусственного сердца трубки одновременно чуть заметно вздрагивали, проталкивая кровь.

- Баше лицо должно находиться прямо над глазом, - сказал Лэнди. - Тогда он вас увидит, и вы сможете улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй. Будь я на вашем месте, я бы сказал ему что-нибудь приятное. Он, правда, вас не услышит, но я уверен, что основную мысль схватит.

- Он терпеть не может, когда ему посылают воздушные поцелуи, - заметила миссис Перл. - Если не возражаете, я поступлю так, как сочту нужным.

Она подошла к краю стола, потянулась вперед, пока ее лицо не оказалось прямо над сосудом, и заглянула прямо в глаз Уильяма.

- Привет, дорогой, - прошептала она. - Это я, Мэри.

Глаз, блестевший, как и прежде, глядел на нее неподвижно и несколько напряженно.

- Как ты, дорогой? - спросила она.

Пластмассовая капсула была совершенно прозрачная, так что видно было все глазное яблоко. Зрительный нерв, соединявший его заднюю сторону с мозгом, был похож на короткую серую макаронину.

- Ты себя хорошо чувствуешь, Уильям?

То, что она заглядывает мужу в глаз и не видит при этом его лица, вызвало у нее странное ощущение. Видеть она могла только глаз; на него она неотрывно и смотрела, и глаз мало-помалу все увеличивался в размерах, пока не стал чем-то вроде лица. Белая поверхность глазного яблока была испещрена сетью крошечных красных сосудов, а в ледянисто-голубой радужной оболочке от зрачка в центре расходились три или четыре довольно красивые темноватые жилки. Зрачок был черный, с одной стороны искрился отблеск света.

- Я получила твое письмо, дорогой, и сразу же пришла к тебе, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Доктор Лэнди говорит, что у тебя все просто замечательно. Наверное, если я буду говорить медленно, ты сможешь по движению моих губ понять кое-что…

Не было никакого сомнения в том, что глаз следил за ней.

- Они вовсю стараются, чтобы тебе было лучше, дорогой. Чудесный аппарат все время качает кровь, и я уверена, что он гораздо лучше изношенных дурацких сердец, которые есть у нас, у людей. Наши сердца в любую минуту могут отказать, твое же будет работать вечно.

Она внимательно рассматривала глаз, пытаясь понять, что же в нем было необычного.

- Выглядишь ты отлично, дорогой, просто отлично. Я и правда так думаю.

Никогда его глаза не казались ей такими красивыми, как этот, отметила она про себя. От него исходила какая-то нежность, какая-то отзывчивость и доброта - качества, которых она не замечала прежде. Может, все дело в точке в самом центре - в зрачке? Зрачки у Уильяма всегда были похожи на крошечные черные булавочные головки. Они сверкали, пронизывали тебя насквозь и тотчас же распознавали, как ты намерен поступить и даже о чем думаешь. Между тем глаз, на который она сейчас смотрела, был нежный и добрый, как у коровы.

- Вы вполне уверены, что он в сознании? - спросила она, не поднимая головы.

- О да, абсолютно, - ответил Лэнди.

- И он меня видит?

- Разумеется.

- Разве это не замечательно? Думаю, он удивляется - что же с ним произошло?

- Вовсе нет. Он прекрасно знает, где он и почему. Этого он никак не мог забыть.

- Вы хотите сказать, что он знает, что находится в сосуде?

- Конечно. И будь у него дар речи, он бы, наверное, вот прямо сейчас запросто с вами побеседовал. Насколько я понимаю, в умственном отношении Уильям, находящийся здесь, и тот, которого вы знали дома, совершенно не отличаются друг от друга.

- О боже, - произнесла миссис Перл и умолкла, чтобы осмыслить этот удивительный факт.

Вот что, подумала она про себя, осмотрев со всех сторон глаз и этот огромный серый мясистый грецкий орех, который так безмятежно лежал под водой. Не вполне уверена, что он мне нравится таким, какой он есть, но я, пожалуй, смогла бы хорошо ужиться с таким вот Уильямом. С этим я смогу управиться.

- Спокойный какой, а? - сказала она.

- Естественно, спокойный.

Не будет ссор и упреков, подумала она, постоянных замечаний, не будет правил, которым нужно следовать, никакого запрета на курение, не будет холодных глаз, неодобрительно глядящих на нее поверх книги по вечерам, не будет рубашек, которые нужно стирать и гладить, и не нужно будет готовить ничего этого не будет, а будет лишь пульсация искусственного сердца, у которого вполне успокаивающий звук и уж, во всяком случае, не настолько громкий, чтобы он мешал смотреть телевизор.

- Доктор, - сказала она, - мне действительно кажется, что я начинаю испытывать к нему огромную симпатию. Вам это странно?

- Думаю, это вполне понятно.

- Он кажется таким беспомощным, оттого что лежит себе молча в этом своем маленьком сосуде.

- Да, я понимаю.

- Он точно ребенок, вот он кто. Самый настоящий ребенок.

Лэнди неподвижно стоял у нее за спиной, наблюдая за ней.

- Ну вот, - мягко проговорила миссис Перл, заглядывая в сосуд. - Теперь Мэри будет сама ухаживать за тобой, и тебе не о чем беспокоиться. Когда я могу забрать его домой, доктор?

- Простите?

- Я спросила, когда могу забрать его… забрать домой?

- Вы шутите, - сказал Лэнди.

Она медленно повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

- С чего это мне шутить? - спросила она.

Лицо ее светилось, глаза округлились и засверкали, точно два алмаза.

- Его никак нельзя перемещать.

- Не понимаю почему.

- Это эксперимент, миссис Перл.

- Это мой муж, доктор Лэнди.

Нервная улыбочка тронула губы Лэнди.

- Видите ли… - начал было он.

- Ведь вы же знаете - это мой муж.

В голосе ее не слышалось гнева. Она говорила спокойно, словно напоминала ему об очевидном факте.

- Вопрос весьма щекотливый, - сказал Лэнди, облизывая губы. - Ведь вы вдова, миссис Перл. Думаю, вам следует примириться с этим обстоятельством.

Неожиданно она отвернулась от стола и подошла к окну.

- Я знаю, что говорю, - сказала она, доставая из сумочки сигареты. - Я хочу, чтобы он был дома.

Лэнди видел, как она взяла сигарету и закурила. Какая все-таки странная женщина, подумалось ему, хотя, возможно, он и заблуждался. Кажется, она довольна тем, что ее муж находится в этом сосуде.

Он попытался представить себе, что бы он сам чувствовал, если бы там находилась его жена и из этой капсулы на него глядел ее глаз.

Ему бы такое не понравилось.

- Может, вернемся в мой кабинет? - спросил он.

Она стояла у окна с видом вполне безмятежным и умиротворенным, попыхивая сигаретой.

- Да-да, хорошо.

Проходя мимо стола, она остановилась и еще раз заглянула в сосуд.