Боль милосердия (СИ) - "Фриза" - Страница 2

Было ещё светло, поэтому пришлось изрядно потрудиться, чтобы залезть под окна незамеченной. Я спустилась в сам подвал и оглядела возможное место преступления. Других тел не было, но наличествовала полусмытая подтекающими трубами кровь.

Мужик действительно лежал на месте без сознания. Лишь руки изменили положение. Возможно, он продвинулся на ступеньку выше, кто знает? Вчера все произошло слишком быстро. Никогда бы не подумала, что вернусь сюда ещё раз.

Я повертела телефон в руках, вдыхая запах нечистот. Оказываться в центре расследования не хотелось. Поселок был действительно мелким, а за мной — ни души. Агрессивная девушка с железкой в брови, носящая странную одежду. Живет на окраине, дальше дома — только поля. Никто даже не будет разбираться. С другой стороны — если мужик из города, каким могло быть вознаграждение за спасение? Я уже довольно давно складывала деньги на съем квартиры подальше от этой дыры. Господи, кто в Любинском этого не делал?

— Блин, что с тобой делать, — я ощупала жилетку незнакомца.

Карманы пустовали. Ни документов, ни денег. Но товарищ был гладко выбрит и носил приличные ботинки — уж я в них толк знала. Вытерев вспотевшие руки о джинсы, я осторожно перевернула объект на спину. Кофта не пестрила следами ножевых ранений. Никакой крови. Только лицо, как говорят "в говно". Значит, не так страшно переносить.

— Ну, брателло, даю тебе час до сумерек, если не встанешь, я тебя сама подниму.

Не встал. Хотя, на что я собственно надеялась?

— Боже, Кир, что это?!

Катька увидела нас подходящими к дому и миновав преграду из кустов малины, ринулась узнавать подробности. Я протащила мужика в свою спальню и положила на старый диван. Кажется, у меня просел позвоночник. Если в самом начале вояжа потерпевший казался парнем примерно моего роста, то уже на полпути сюда, я не была так уверена.

— Кира? — Катька ходила за мной с испуганным лицом. — Ты зачем его сюда принесла? Его кто-то видел? Что о нас подумают?!

Я вернулась с тазом теплой воды и намочила полотенца.

— Мы шли через парк. Сомневаюсь, что кто-то заметил. Темно уже.

— Шли? Разве он может ходить?! Да ты такие борозды проделала, что…

Я закатила глаза:

— Тсс, соседей разбудишь.

В доме напротив жила небольшая семья. Спивающийся мужик со своей матерью. Время от времени он воровал наше нижнее белье, развешенное на сушку или подглядывал, как Катя выходит из бани. Мои ботинки в свое время стали мультифункциональными именно благодаря этому кадру.

— Будешь помогать? — я стянула волосы в хвост. — Можешь просто постоять рядом. Вдруг придет в себя…

— И накинется, — кивнула Катька. — Конечно.

Однако по лицу соседки можно было прочитать совершенно иной ход мысли. Растерянно-шокированное выражение сменилось намеком на заинтересованность.

— Спасибо, Кать.

Первое что я сделала, это протерла пострадавшему лицо. Как я и думала, шума было много, а вот реальных оснований для паники — не очень. На лбу городского кожа была стерта почти подчистую. Стараясь не сильно тревожить покрытие коркой участки, я промыла ранки йодом и сблизила края швов лейкопластырями. Волосы у мужика тоже были в крови.

— Прямо как Ванька на выпускном, — заметила Катька.

Нашла что вспомнить.

— …приложили о твердый предмет.

О твердый предмет типа угла! Удивительно, как у мужика мозги не повредились. Или повредились? Забинтовав голову, мы с соседкой развели руками на изрядно заплывшие глаза. Судя по всему, удар пришелся и на зрительный аппарат. Такой не будет видеть какое-то время, даже когда опухоль спадет.

— Так даже лучше, — покурив, я вернулась в спальню. — Помоги мне его раздеть.

Первой стягивать тряпки начала я. Мужик не подавал никаких признаков жизни, кроме слабого дыхания. Я посчитала целесообразным начать снизу. Ботинки действительно были шикарные. Натуральная кожа. Такие только в городе купишь. Джинсы тоже непростые. А белье… его мы решили оставить.

— Какие ноги крепкие, — присвистнула Катька, без утайки разглядывая мужика.

— В боевых отметинах, смотри, — я показала на несколько продолговатых рубцов сбоку от коленных чашечек. — И вот.

Катька неуклюже ощупала конечности экспоната с масленой улыбкой. Избавившись от жилетки, у нас возникла проблема с кофтой.

— Не хорошо голову тревожить, — заметила соседка. — Вот-вот снова зальёт.

— Угу, — согласилась. — Дай ножницы. У Федора Борисовича тот же размер, если что, можем позаимствовать.

Федор Борисович и был тем самым соседом-извращенцем. Я уже сбилась со счета, сколько нашей одежды он у себя хранил. "Позаимствовать" в ответ не было такой уж плохой идеей. Я начала резать ткань.

— Кира! Стой, Кира!

Екатерина взвизгнула и попятилась назад, удосужившись окунуть одну ногу в таз. Секундой позже, я стала свидетельницей ночного побега соседки через огород.

— Какого лешего?

Я несколько минут просидела в ожидании, надеясь, что подруга вернется, но свет в её домике вскоре потух. Поменяв воду в тазе, я снова принялась за раздевание городского. Кофта отправилась в мусорный ящик.

— Кто же тебя так, бедняга?

Жилистые руки и крепкий торс мужчины были покрыты обширными шрамами и рубцами от ожогов. Очень старыми, пигментированными. В свое время это должно было быть что-то серьезное — до сих пор кожа сильно бугрилась и выглядела сухой. У отца Кати было что-то подобное — он буквально засунул руку в огонь, когда пытался спасти документы из горящего стола. Сами по себе рубцы не представляли ничего выдающегося, но в случае с этим бессознательно лежащим мужчиной их было так много, что это действительно пугало.

Я промыла его тело и оставила мокрое полотенце на животе. Уж слишком сухой мне показалась кожа, такую требовалось смягчать. Забрав грязную одежду, я выключила свет и удалилась на кухню. Курить в три часа ночи, запевая дым чаем, не было моей традицией, но раз в жизни позволить себе подобную странность я могла.

Ночь прошла спокойно, как любая другая. До первого глухого хлопка рано поутру.

Я так стремительно вскочила с диванчика, что ударилась головой о столешницу. Было больно. Прикрывая будущую шишку, я пошлепала на звук, по пути включая весь имеющийся свет. В спальне творилось неладное. Не знаю, что меня озадачило в первую очередь. То, что незнакомец наконец-то пришел в себя и поднялся на ноги или то, что опрокинул гладильную доску и стоял на груде чистого белья.

— Чт… — у меня даже слов не было, чтобы описать увиденное.

Мужик резко повернулся на звук. Вряд ли он мог разглядеть что-то наверняка с такими-то заплывшими глазами, но человеческий силуэт в свете дверного проема был слишком легкой добычей. Я попятилась назад, когда городской начал стремительно приближаться. Удивительно или нет, но в полный рост он действительно был выше меня на голову.

Чёрт!

Входная дверь оказалась по традиции закрытой на все замки. Видимо у меня отключился мозг и я совсем забыла, что баррикадируюсь так каждую ночь. Слушая приближающиеся шаги сзади и все-таки пытаясь оттянуть задвижки, я возомнила себя героиней малобюджетного японского ужастика. Тяжелая рука отдёрнула меня назад и я нехило ударилась коленкой о тумбочку. Стать жертвой насилия у себя же дома было не очень круто. Я попыталась уйти с линии огня, но доблестно спасенный мною человек, больно схватил меня за предплечья и покрыл слоем мата. Это тоже не было мечтой всей моей жизни. Я попыталась оторвать мужика от себя, но он сменил тактику и, освободив одну руку, замахнулся кулаком. К счастью или нет, но от этого маневра мне удалось увернуться. Мужик явно метил куда-то повыше. Отбегая на кухню, я снова была схвачена, на этот раз за запястье. Страшная богатырская сила заставила похрустеть мои суставы. Выход из такого положения был один — бить в голову свободной рукой. Быстро и решительно. Только вот при всем желании я этого сделать не могла, учитывая уже успевшую пропитаться кровью повязку.