Смерть любит танцы - Klara Клара - Страница 11

И я много часов подряд сидела и молча смотрела в окно на зелёные деревья, ни на что не реагируя. Изредка ко мне кто-то подходил, но я отмалчивалась в ответ на все вопросы.

И тут в комнату вошла женщина. Даже в том своём состоянии я обратила на неё внимание: копна чёрных волос, ярко подведенные глаза и трость в руке. Привел её наш управляющий, старый, лысоватый, худой, как палка, полукровка, которого я откровенно не любила.

— Я думаю, она подойдёт вам, госпожа. Гляньте, какая милашка! И никто её не хватится! Самое то для шлюхи! И я ведь недорого прошу…

Я застыла в ужасе, как зверёк, увидевший змею. Женщина тем временем плавно скользнула вперёд и приподняла мой подбородок, разглядывая лицо на свет:

— Да, миленькая, хоть и замученная. Но у меня достаточно клиентов, которым нравится молодняк… Сколько ей?

— Вроде десять, — отозвался управляющий. Гостья провела рукой по моим губам. Не знаю, что она хотела посмотреть, может, качество зубов, но я извернулась и, неожиданно для себя самой, укусила её. Женщина грязно выругалась и наотмашь ударила меня по щеке. Я отлетела к стене…

— Руки убери, мразь, — прошипел от двери подозрительно знакомый голос. Я обернулась и увидела взбешенную Тассеру. Молоденькая герцогиня молнией метнулась вперёд и прикрыла меня собой, создавая в руке сгусток огня.

— Пошла вон, — бросила Тасс, глядя женщине в глаза, — А то от тебя останется только обугленный след на камнях. А ты, — кивок в сторону управляющего, — Знай: она — моя личная служанка. А начнёшь взбухать — навру отцу, что ты меня чуть не изнасиловал. Зная твои пристрастия — поверят. А знаешь, как папочка за такое накажет?..

Управляющий позеленел и стал похож на своего папу-гоблина больше, чем когда-либо. Тассера презрительно хмыкнула и повернулась ко мне:

— Тан, идём. Тебе надо поесть — мне тощие служанки ни к чему…

Я вздрогнула, выныривая из воспоминаний. Не думаю, что когда-то смогу оплатить этот долг…

Тассера застонала во сне. Я подошла поближе и положила руку ей на лоб, вытягивая дурные эмоции. Подруга успокоилась и улыбнулась, а я тихонько выскользнула из комнаты. Говорят, Лассат особенно красив ночью. Что ж, гулять нам не запрещали, всё равно не спится — так что, проверю.

Я уже говорила, что эльфы — плохие архитекторы? Уточняю: они — прогрессивные архитекторы! Я просто не знаю, какие новейшие галлюциногены они принимали перед тем, как строили это чудо техники, по недоразумению именуемое Дворцом Лассата. Представьте: я вот уже три часа блуждаю по бесконечным коридорам, закрученным, как извилины гения, и никак не могу попасть в хоть какое-то смутно знакомое место! Я уже успела повидать и статую основателя Лассата, и гобелены времён начала Войны Кланов, и даже статуэтку, изображающую двух эльфиек, застывших в очень откровенной позе. Собственно говоря, на эту скульптуру я сейчас и любовалась, восхищаясь гибкостью увековеченных в камне девчонок — я б, пожалуй, даже после тётушкиных уроков так не изогнулась! Хотя тот, кто ваял сей шедевр — явно извращенец…

Коридоры, коридоры… и никого. Куда я забрела? По моему скромному мнению, тут должен быть хоть кто-то! Это же дворец, а не пустырь!

После ещё получаса блужданий я вышла на громадный балкон, с которого открывался вид на город. Я потрясённо застыла: луна, огни, ветер… Луна… Полнолуние! Ой…

Я хотела было отступить в тень, подальше от навязчивого бледного света, но безнадёжно опоздала — он уже заполнил всё моё сознание, напрочь вымывая из него здравый смысл. Я гибкими шагами подошла к перилам и присела на них, поглубже вдыхая терпкий запах ночи. Мр-р, хорошо-то как! Я поджала ноги и улеглась на тоненькой каменной полоске, ежесекундно рискуя рухнуть вниз и преодолеть в бреющем полёте все десять этажей, отделяющих меня от любимой матушки-земли. Ночь обнимала меня, ласковая и жестокая, бессильная и могущественная, прекрасная и опасная — настоящая женщина, самая первая из тех, что пришли в мир. Днём властвуют мужчины: они правят государствами, командуют полками, принимают решения, но Ночь — час Женщины…

Я улыбнулась, уловив за спиной чьё-то присутствие. Там, в тени коридора, кто-то стоял и изумлённо разглядывал меня. Я автоматически изогнулась пособлазнительней, а в крови пряным вином закипел азарт. Захотелось расслабиться, сбросить с себя напряжение последних сумасшедших дней…

Захотелось потанцевать…

Помню, когда тетушка учила меня танцам, она заставляла меня, обутую в туфельки на тончайшем высоком каблуке, отплясывать на тонкой деревянной доске по несколько часов. Не пропадать же таким талантам! Я легко поднялась над звенящей высотой и сделала пару гибких движений, буквально кожей ощущая, как изумление случайного наблюдателя переходит в самый настоящий столбняк. Мне стало смешно: ещё не такое увидишь, милый! Легко выгибаясь, я поднялась сначала на колени, а потом и ногами встала на тонкий каменный парапет…

Адреналин забурлил в крови, смешиваясь с эмоциями наблюдателя, чистыми и сильными. Боги, как вкусно… я пила его ощущения, танцуя всё быстрее. Ночь, опасность, луна, чужое восхищение и желание — вот что нужно таким, как я. Я сделала волну, потом прогнулась назад, чувствуя, что ноги чересчур напряжены, что ещё немного — и рухну вниз, но это так мало волновало! В душе ещё много боли, много страсти, много несказанного — того, что нужно станцевать…

Итог был предсказуем — на следующем пируете я всё же оступилась, колени подогнулись, и моя тушка начала неумолимо скользить в сторону гостеприимной смерти. В тот же миг страх моего зрителя накрыл меня с головой — он боялся, что не успеет…

Успел — сильные руки в последний момент обхватили меня поперёк туловища и втянули обратно на балкончик. Я прижалась к нему, кожей ощущая его эмоции, втягивая их в себя. Небо, какое наслаждение…

Меня резко, почти грубо ухватили за плечи и развернули к себе. Я с искренним любопытством уставилась на очередное создание, которому «повезло» столкнуться со мной в полнолуние. Тёмные волосы, светлые, желтовато-серые глаза, небольшой шрам на смолянистой брови… Не такой уж красавчик — по эльфийским меркам, по крайней мере. Но такое лицо уж точно не забудешь…

— Спятила? — прошипело дивное видение, приблизив своё лицо к моему, — А если б меня рядом не было? Ты б в пропасть рухнула, ты это понимаешь?

Я проказливо улыбнулась:

— А тебе какое дело, эльфёнок? Думаю, мостовую потом не тебе отчищать!

Он изумлённо застыл, глядя в мои глаза, сейчас наверняка отражающие свет луны. На мгновение у несчастного просто отобрало дар речи — видимо, с ним редко разговаривали так невежливо. Я только улыбнулась шире, хищно прищурившись, и тут эльф меня удивил: его глаза резко приобрели вполне нормальный размер, а вулкан эмоций сменило холодное, расчетливое любопытство. Следующий вопрос прозвучал резко и неожиданно властно:

— Кто ты?

В душе наконец-то звякнул тревожный колокольчик, пробиваясь сквозь навеянный луной дурман.

— Тан, служанка миледи Тассеры, — отозвалась я, чувствуя, как ко мне медленно возвращается способность здраво мыслить. Сама того не желая, я затравленно зыркнула в ночное небо и мгновенно поняла причину внезапного озарения: Ночную Госпожу, как её называют оборотни, медленно заволакивали тучи…

От созерцательной деятельности меня отвлёк тихий смешок. Я повернула голову — и с ужасом вспомнила об эльфе. Мать моя псих, что я наделала!

— Это ты-то служанка? — тем временем уточнил мой новый знакомый, — Брось, малышка, я не о том спрашивал.

Его откровенно ласковый тон мне нравился всё меньше и меньше. Глядя мне в глаза, он приподнял мой подбородок — осторожно, бережно, но у меня возникло ощущение, что стоит только ему чуть повернуть руку — и я рухну к его ногам сломанной куклой. Стало страшно, и его ласковый голос только прибавил острых ощущений:

— Итак, вопрос номер два — кто ты? — мурлыкнул он, поглаживая меня по подбородку. Ветер гнал тучи всё дальше — ещё немного, и меня снова подчинит лунный свет; мой страх уже начал медленно преображаться в какое-то другое чувство, а лёгкая дрожь становилась такой приятной…