Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера - Шляхов Андрей Левонович - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Даниловская бригада, прибыв на место аварии, так и поступила. Сам Данилов с фельдшером Верой Каликиной занялся водителем старой заслуженной «четверки», пока еще живым, но уже затихшим в предчувствии близкого конца, а врача-стажера Эдика отправил к единственному пассажиру, проклинавшему судьбу-злодейку на весь ночной Волгоградский проспект, пустынный и безразличный.

– Твою мать, что делают, а? – раздалось за спиной Данилова.

Водитель Петрович принес носилки и выразил свое неодобрение произошедшим. Его можно понять – если бы его горемычный коллега не врезался бы на полном ходу в фонарный столб, то одиннадцатая бригада сейчас бы отдыхала на родной шестьдесят второй подстанции.

Скорее всего – не отдыхала бы, а мчалась на новый вызов. Это в седую лохматую старину, когда Петровича называли Колькой и среди водителей «скорой» он был одним из самых юных, ночью можно было и впрямь урвать пару-тройку часов для сна. А то и все шесть – если подстанция «спокойная», с тихим, слабо телефонизированным районом обслуживания. Там была благодать, тем более что в те времена свободные бригады посылались в помощь соседям редко, в самом крайнем случае, а не походя, как сейчас.

– Как-то раз, летом, вышел я на сутки с девяти часов, а первый вызов мы получили в семнадцать сорок, – вспоминал Петрович. – Скучали порой по вызовам, как сейчас по отдыху. Эх, бывали времена!

Так уж устроен человек. Ему всегда верится в лучшее.

Если бы…

Да кабы…

– Не переживай, Петрович, – отозвался Данилов, накладывая кровоостанавливающий жгут на левое бедро пострадавшего. – Сейчас полечим, отвезем в «кузницу здоровья», а там уже и до конца смены недалеко. Время работает на нас!

– Тьфу-тьфу! – суеверный Петрович трижды сплюнул через левое плечо.

В прошлую смену, в семь тридцать, за полчаса до окончания суточной смены, им дали вызов с поводом «ребенок три года, отравление таблетками». Повод из самых серьезных, на который мчатся пулей, с включенными сиреной и мигалкой. Счет идет на минуты, пока таблетки всасываются в детском желудке.

Трехлетняя девочка Арина проснулась утром первой, тихо вылезла из своей кроватки и отправилась пробовать «конфетки», лежащие на бабушкиной тумбочке. Хорошо хоть начала свою «дегустацию» с относительно безвредного «аспаркама», препарата калия, обойдя своим вниманием «капотен» и нитросорбид, резко понижающие артериальное давление. Пока промывали желудок, да пока везли по забитой машинами Москве в детскую больницу, да пока вернулись обратно на подстанцию, на часах уже было без четверти два. Повезло, называется.

– В Америке, например, закон запрещает оставлять без присмотра детей до двенадцати лет! – сказала на обратном пути Вера, высовываясь в водительский отсек. – Там, наверное, не раскидывают таблетки где попало!

– Законы законами, а здравый смысл здравым смыслом, – вздохнул Данилов, проезжая мимо своего дома, где ему полагалось уже второй час отдыхать после дежурства…

* * *

Разрезанные по шву, чтобы можно было осмотреть рану, и намокшие от крови брюки пострадавшего нестерпимо воняли бензином. Скрючившись в три погибели, Данилов насколько возможно втиснулся в салон покореженного автомобиля, убедился в том, что правая нога водителя ничем не зажата, что в салоне шину на сломанную левую ногу (открытый перелом костей голени) не наложить и что позвоночник у водителя вроде бы цел, а затем скомандовал:

– Достаем! Максимально плавно и осторожно! Без рывков!

– Плавали – знаем! – отвечает Петрович.

Дела были не так уж и плохи – несчастного водителя не зажало в салоне и дверцы открылись сразу же, с первой попытки, а то пришлось бы спасателей вызывать, чтобы вскрывали машину гигантскими ножницами, словно консервную банку. Бригада бы их дождалась, а вот дождался бы пострадавший – это еще бабушка надвое сказала. Опять же бензин в салоне – тут и до пожара недалеко.

Данилов подхватил вялое тело под мышки, Петрович синхронно взялся за ноги, а Вера развернула носилки так, чтобы им было удобнее.

Данилов с Петровичем осторожно положили пострадавшего на носилки. Плавно и нежно, как драгоценную антикварную вазу из хрупкого фарфора.

– О, господи! – вырвалось у Петровича.

В свете уличных фонарей он разглядел в полной красе голень пострадавшего, точнее не ногу, а бурое месиво, похожее на плохо провернутый фарш, из которого торчали наружу желтые обломки костей. Благодаря наложенному доктором жгуту, кровь уже не текла из раны, но все равно общее впечатление было сильным и весьма удручающим.

Данилова всегда удивляло то, что на рынке люди могут спокойно наблюдать за процессом рубки мясных туш, без содрогания перебирать куски мяса с костями и без, а вот вид открытой раны, да еще «с косточкой», чаще всего приводит их в шоковое состояние. Почему так? Сам он давно уже смотрел на все спокойно – то ли привык, то ли огрубел душой. Мясо и кости, как ни крути, остаются мясом и костями.

– А ты отвернись, – посоветовала Вера. – Твое дело на дорогу смотреть, а не на переломы.

Петрович, несмотря на более чем солидный стаж работы на «скорой», так и не смог до конца изжить в себе впечатлительность. Особенно его смущают «угольки» – пациенты с большими ожогами. Зрелище и впрямь не из приятных – обуглившиеся ошметки кожи, волдыри, заполненные мутной жидкостью, сочащиеся влагой ткани, лишившиеся своего защитного покрова… Этот своеобразный этюд в багрово-желтых тонах с примесью черного обильно приправлен флюидами ужаса и боли, исходящими от пострадавших. В подобных случаях Петрович вооружается ватным тампоном, пропитанном нашатырем, и с его помощью спасается от обморока.

– Взяли, – негромко бросил Данилов.

Врач и водитель с носилками в руках почти бегом устремились к своей «ласточке» – белой машине, украшенной красными цифрами «03». Вера побежала за ними. За те секунды, которые ушли на то, чтобы запихнуть носилки в салон, она успела залезть в ящик и выдать Эдику шприц-пятерку спиртовую салфетку и по одной ампуле анальгина и димедрола.

– Что там? – осведомился Данилов, заскакивая в салон следом за носилками.

– Ушиб коленного сустава! – ответил Эдик и добавил: – Повезло!

– Ему или тебе?! – не смогла удержаться от шутки Вера.

– Ему, ясное дело.

Эдик поспешил вернуться к пациенту.

– Эдик, ты его не отпускай! – крикнул Данилов вдогонку стажеру. – По любому надо госпитализировать.

Отказ от госпитализации при «авто» (так на «скорой» называют автомобильные аварии) обязательно вызовет недовольство у старшего врача Дмитрия Александровича Кочергина, которого за гадкий характер на подстанции прозвали Лжедмитрием. На утреннем совещании Лжедмитрий, поглаживая лысину, поправляя сползающие очки и теребя козлиную бородку, будет долго говорить об отсроченных осложнениях, врачебной самонадеянности и людском легкомыслии. Так, невзначай, можно и выговор огрести, и премии лишиться. Нет уж – никаких отказов от госпитализации и «я пойду домой». Сдать его в приемный покой – оттуда пусть домой и уходит. Скатертью дорога.

Привычными, тысячекратно отработанными движениями, Данилов засунул страдальцу в трахею пластиковую интубационную трубку, зафиксировал ее, надув ртом баллончик, кольцом эту самую трубку опоясывавший, и подключил к аппарату искусственной вентиляции легких, сокращенно ИВЛ, в режиме вспомогательной вентиляции. Теперь, если пациент забудет сделать очередной вдох, это возьмет на себя аппарат. Потому вентиляция и называется вспомогательной.

Вера тем временем укрепила на правом предплечье пациента манжету тонометра, измерила давление, поставила на левом предплечье катетер и наладила капельницу с полиглюкином, одним из так называемых «кровезамещающих» растворов, по физическим характеристикам весьма схожим с кровью.

– Восемьдесят на пятьдесят пять, – доложила она Данилову.

– Преднизолон!

Работая с опытным фельдшером, дозировки можно не указывать. Это удобно. Иметь в составе бригады опытного фельдшера вообще очень удобно. И к тому же приятно, если у фельдшера хороший характер и он не любит «стучать» начальству. Вера Каликина отвечала всем требованиям, и Данилов постоянно работал с ней в одной бригаде уже третий год.