Удар шаровой молнии - Ковалев Анатолий Евгеньевич - Страница 39

Впрочем, все эти детали ни о чем не говорят. Что там внутри у этих господ, она примерно представляет.

Пауза несколько затянулась. Его глаза смотрели на нее с обожанием, а губы улыбались.

– Вы хотите немедленного ответа?

– Я мог бы подождать. Я – парень молодой, мне нет еще сорока. Спешить некуда, в отличие от вас.

– Что вы имеете в виду?

– Что имею в виду? – Он вдохнул полной грудью воздух и неожиданно произнес:

– Ах, какой чудный вечер! Ветерок с Балтики расслабляет мышцы! У вас, Инга, такой красивый, такой большой город, но вам некуда пойти. За дальним столиком, который ближе всех к оркестру, сидят люди Борзого. Наш уральский друг привез нынче в Питер целую банду. Его парни томятся в подъезде вашего дома. И ваш новый адрес им тоже сегодня стал известен. Борзой заявляет на вас свои права. Так они договорились с Донатасом. Чем я могу помочь в создавшейся ситуации? Во-первых, провести с вами ночь в моем гостиничном номере. Во-вторых, пойти завтра с утра в ЗАГС. Мои люди договорятся, и оформление документов пройдет без лишней волокиты. Фамилию вы можете не менять. Если захотите, можем даже обвенчаться. Здесь или у меня, в Каунасе. На жену Гедиминаса никто не посмеет поднять руку. Соглашайтесь, Инга. У вас нет другого выхода. Брак по расчету – не великое горе, особенно, когда предъявлен такой счет. Это избавило бы вас от многих проблем.

Аида оглянулась. За столиком, на который указал Гедиминас, сидели двое парней в «косухах». У них не было в руках табличек «Мы – шестерки Борзого», и оригинальное предложение литовского господина могло оказаться блефом. Почему-то все – и Мадьяр, и Нечаев, и вот теперь Гедиминас в отношении ее выбрали тактику запугивания.

Борзой, конечно, здорово подходит на роль пугала, но ведь и она – стреляная ворона.

– Предположим, я согласилась, – начала она разыгрывать привычную для себя партию, но неожиданно засмеялась. – Надо отдать должное вашей смелости. Не боитесь жениться на лесбиянке? – О! Наоборот, я нахожу это пикантным!

– Было бы еще пикантней, если бы вы оказались геем! Так вот, предположим, я согласилась. Какие вы можете дать гарантии в отношении моей матери и сестры?

– Насколько я понимаю, речь идет о вашей мачехе и о вашей сводной сестре?

Аида снова удивилась его осведомленности.

– Степень родства для меня не имеет значения. Я делю всех людей на чужих и близких. Если мать и сестра окажутся в заложниках у Борзого, я не смогу принять вашего предложения.

– Понимаю. – Гедиминас задумался. С минуту он сидел понурив голову, а потом произнес:

– С такой привязанностью к родственникам, вам будет трудно…

– …быть вашей женой? – подхватила она.

– Вы не так меня поняли. И вообще, мы теряем время. Борзой на этот раз побрезговал гостеприимством Нечаева и остановился в «Прибалтийской». Поэтому все вопросы будем решать на месте, согласны?

Она согласилась, но попросила дать ей возможность отлучиться на пару минут, чтобы предупредить своего друга, ожидающего в машине. Гедиминас ничего не имел против, только дал ей в сопровождающие двух своих молодцов. Заодно она убедилась в правдивости его слов, парни в «косухах», мирно проводившие время за столиком возле оркестра, вдруг встрепенулись, один расплачивался с официантом, а второй, казалось, считал сколько она сделает шагов, чтобы потом не ошибиться и сделать столько же. Она села в машину Майринга.

– Вы с Соней оказались правы. Он сделал мне предложение, – сообщила Аида.

– И что ты ответила?

– Пока ничего, но я в дурацком положении. В самом дурацком, какое только можно придумать!

– Чем я могу помочь?

– Ты по-прежнему намерен оставаться в этом дерьме?

– Во всяком случае, пока в нем остаешься ты.

– Спасибо. – Она прикусила губу, чтобы не расплакаться. Не хватало еще впасть в сентиментальность! – Тогда слушай меня внимательно. Я сейчас еду с ним в «Прибалтийскую». Там же находится Борзой. Его люди ждут меня на Фурштадтской.

На квартире Виктора тоже засада. Как мы договоримся, одному только Богу известно. Помолиться я не забуду. Ты поедешь к моим и будешь с ними до конца. – В этом месте она сделала паузу и посмотрела ему в глаза. – Марк, я не имею права просить тебя об этом! Ничего не надо! Поезжай домой к детям! Сама как-нибудь разберусь!

– Кончай ныть! – сказал он резко. – Я – взрослый человек, и не надо решать за меня! Я еду на Фурштадтскую. Что дальше?

– А дальше – вот… – Она вытащила из сумочки пистолет и положила ему на колено. – Думаю, в квартиру пройдешь беспрепятственно. Если начнут вламываться, звони в гостиничный номер Гедиминаса. Все. Пожелай мне выпутаться из этой истории.

Она уткнулась головой ему в плечо, он крепко сжал ее руку.

– Ни пуха!

– К черту!

Пистолет так и остался лежать у него на колене.

В гостиничном номере литовца можно было устраивать танцы.

– А почему нет? – сказал он по-русски. – Объявим помолвку…

– …И пригласим шестерок! – усмехнулась невеста.

– Пригласим Борзого.

Гедиминас развалился в кресле и поставил себе на колени телефонный аппарат. Она воспользовалась этим, чтобы заглянуть в свою сумочку.

– Олег? Добрый вечер! Она – у меня. Приходи. Но без всяких-разных штучек. – Гедиминас пользовался небольшим количеством русских слов и поэтому всегда был виртуозно лаконичен.

– Его зовут Олегом? – удивилась Аида, когда он положил трубку.

– Да, у нас обоих княжеские имена.

– У Нечаева – тоже. Так что особенно не задавайтесь.

– Может, перейдем на «ты», – предложил он , – а то Борзой не поверит, что мы жених и невеста.

– Разумно, – согласилась девушка. – Ты бы заказал чего-нибудь выпить.

Помолвка, все-таки.

– Правильно! Как я не додумался сам? Шампанского?

– Красного вина и обязательно сухого. Лучше французского. Итальянское тоже сойдет. И пусть не вздумают покупать дешевку, которую французы пьют вместо воды! Инга не каждый день выходит замуж!

– Представляю, что ждет меня впереди! – рассмеялся жених.

– Да, милый мой, сумел заарканить – сумей раскошелиться!

Не вставая с кресла, он сделал по телефону заказ, блеснув перед ней знанием французских вин и небывалой щедростью.

Борзой явился с мефистофельской ухмылкой на устах.

– А вот и наша красавица! Сейчас устроим торг, лапушка, а потом нехорошие дяди…

– Торг не уместен, Олег, – с ходу заявил Гедиминас. – Завтра Инга станет моей женой. Не могу же я тебе продать собственную невесту. Я пригласил тебя для того, чтобы ты поздравил нас и выпил с нами, а еще для того, чтобы обсудить дела. Тебе достанется неплохой куш. Я умею платить за хорошую дружбу И чтобы ты не имел никаких претензий к Инге! Покончим с этим!

– Неожиданный поворот! – с неудовольствием отметил Борзой и даже присвистнул.

Аида все это время сидела на краешке кресла, выпрямив спину, как при приеме в балетную студию, и хранила молчание. Товар не должен вмешиваться в разговоры торговцев.

– Она же обведет тебя вокруг пальца! Вот увидишь! – зарычал от бессилия Борзой. – Уже был один претендент на ее руку и сердце. Сдох накануне свадьбы!

Что она с ним сделала, до сих пор никто понять не может! Гедиминас, не валяй дурака! Это ведьма, а не женщина! И место ей не в твоем литовском замке, а возле параши! – Он так усердствовал, что уродливый шрам на его шее вздулся и побагровел.

– Я мечтал о такой ведьмочке! – со смехом отвечал литовец. – Я и сам ведьмак, может быть! Не трать напрасно нервы, Олег. А лучше сядь и послушай, что скажу тебе. Я – не жадный. А когда дело касается такой девушки, тогда совсем не жадный! Я отдам тебе часть Донатаса, которой он владел в Екатеринбурге. Все это сделала Инга, работая на него. И все это теперь будет твое. А значит, вы с ней квиты.

– Хорошенькое дельце! – упрямился Борзой. – Это называется квиты? А сколько она наших людей загубила? У тебя пальцев не хватит загибать! Да меня братва на смех поднимет, если башку ей не сверну!