Хочу любить - Мур Агата - Страница 12

Когда он наконец освободил ее из объятий, Лючия долго стояла ошеломленная, потом к ней вернулось ощущение реальности, а заодно и ярость.

— Почему вы так поступили?

— Мне просто приятно, или вы не согласны?

Ей хотелось ударить Бруно, и рука уже сжалась в кулак, но она удержалась.

— Вы достойны презрения.

— Ну-ну, — усмехнулся он. — Мы закончим осматривать сад, а потом вернемся в дом. К тому времени ваш гнев уляжется.

— Однако вы очень самоуверенны, — невежливо парировала она, сомневаясь, удастся ли ей держать себя в узде во время дальнейшего пребывания на вилле. Пусть граф Валенсо устанавливает законы для подчиненных, за себя же она намерена бороться…

Бруно сдержал слово и в течение нескольких дней разыгрывал роль превосходного хозяина. Он сам вел «мерседес», где, кроме Лючии, находились Сильвия и шофер, который сменял графа за рулем.

Они побывали в Сиракузах, где сохранился греческий амфитеатр и другие памятники древнегреческой культуры. Посетители Палермо с его всемирно известными произведениями искусства, в том числе национальную галерею, археологический музей, консерваторию. Наконец, побывали они и на родине Беллини — в Катании, где находится музей имени великого композитора и оперный театр. Познакомились и с новыми центрами по переработке нефти — Джеле, Пормо-Эмпедокле, Мессине, ранее известными как центры туризма.

Постоянное пребывание в компании Валенсо странно волновало Лючию, чего, видимо, он и добивался. Его поведение отличалось безукоризненностью, хотя девушка остро ощущала напряженный взгляд, который останавливался на ней чуть дольше, чем следовало. Лючию охватывал трепет, когда граф прикасался к ее руке, привлекая внимание к какому-либо любопытному явлению, а то вдруг придерживал за локоть, когда она едва не падала, спускаясь с крутых ступенек.

Лючия поймала себя на том, что частенько вглядывается в твердые линии его рта… и вспоминает горячий поцелуй. Девушка так и не разобралась, что почувствовала — облегчение или смятение, когда однажды вечером граф предложил пообедать в городе.

— Пора развеяться, — сказал он, наблюдая за игрой чувств на ее экспрессивном лице. — Попробуем местную кухню, послушаем музыку…

Поскольку Бруно говорил в присутствии Сильвии и Антонио, девушке пришлось согласиться.

Лючия надела шелковые черные брюки и ярко-красную блузку с жилетом из блестящей тафты. Распустила по плечам волосы. Наложила макияж, который подчеркивал выразительные темные глаза. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна: что ж, выглядит не хуже родственниц графа, а они-то уж наверняка тратят целые состояния на услуги известных кутюрье.

Естественно, графу Валенсо оказали особое внимание, когда «мерседес» остановился у ресторана. Швейцар сразу же бросился открывать дверцы автомобиля, а метрдотель учтиво провел важных гостей к специальному столику для избранных.

Заказав минеральную воду, Лючия раздумывала над тем, что выбрать на обед, и, посоветовавшись с Бруно, попросила принести деликатесы из даров моря. Из креветок и моллюсков, как он объяснил, готовят необычайно вкусные супы и соусы к макаронным изделиям.

— Когда вы собираетесь в охотничий домик? — попыталась уточнить Лючия.

— Завтра.

Девушка вздохнула с облегчением. Она жаждала задать и другие вопросы, но удержалась, размышляя о том, когда прибудет Maрчелло Домиани и начнутся переговоры об освобождении брата.

— И сколько времени вы будете отсутствовать? — поинтересовалась Лючия.

Официант принес напитки. Прошло несколько минут, прежде чем граф ответил.

— Примерно неделю.

— Что ж, остается пожелать вам приятного отдыха с друзьями.

Бруно кивнул.

— Думаю, вы почувствуете себя счастливой, освободившись от моего присутствия.

— Разумеется, — согласилась Лючия. — Я наконец-то вздохну с облегчением, поскольку мне не придется притворяться, что я влюблена в вас…

Закуски показались девушке восхитительными. А спагетти с томатным соусом и тертым сыром выглядели настоящим произведением искусства.

— Не хочется даже разрушать такую красоту, — сказала она, осторожно накручивая на вилку макароны.

Но тут к столу приблизился официант и что-то прошептал на ухо графу. Выслушав ответ, он кивнул головой и удалился.

— Приехала Симона навестить родственников, — сообщил Бруно. — Она ужинает с братом. Приглашает нас присоединиться. Не возражаете?

— Почему бы и нет? — Лючия весело улыбнулась.

— И вы не опасаетесь встречи с соперницей? — протяжно произнес Валенсо.

— А что, она очень агрессивная? — насмешливо спросила девушка.

Его глаза светились юмором.

— Просто я подозреваю, что вы не отважитесь оказаться вместе со мной в ее обществе.

— Из-за неспровоцированного поцелуя в саду? — задумчиво протянула Лючия.

Брови графа слегка приподнялись.

— Неспровоцированного?

— Лучше заканчивайте обед, — попросила она. — Не следует заставлять ждать вашу очаровательную поклонницу.

— Напомните мне, что я должен придумать двойное наказание.

— Вы мне угрожаете?

— Я бы сказал, пока обещаю.

Лючия сделала вид, что размышляет.

— Позвольте спросить, Симона одна из ваших многочисленных пассий или занимает особое место в вашей жизни?

— Я знаю ее уже несколько лет.

— А-а… — Лючия изобразила понимание. — Обычная отговорка: мы просто друзья. А Симона знает об этом? — Она посмотрела на Бруно и покачала головой. — Нет, не отвечайте. Женщина жаждет вас, а ваше состояние — прекрасное дополнение к ее желаниям. Или наоборот? — Лючия взяла еще кусочек мяса. — Ммм, какая вкуснятина! — Она изобразила обаятельную улыбку. — Мне следует приревновать вас? Как вы думаете? Сказать, к примеру, не трогайте его — он мой! Или изобразить великосветскую даму, которая уверена, что крепко держит вас в руках… Ну, скажем, сделать вид, что я всецело владею вашим вниманием…

Бруно отложил приборы.

— В один прекрасный день какой-нибудь мужчина возьмет вас в ежовые рукавицы.

— Будьте уверены, что вы им никогда не станете, — парировала Лючия, отодвигая пустую тарелку. — Ну что, пойдем на поле боя?

Симона встретила Лючию с вежливой учтивостью и одарила графа радостной улыбкой.

Лючия вынуждена была признать, что эта женщина выглядит восхитительно. Под нарочитой скромностью скрывалась экзотическая красота, за невинным обликом — кипящая страсть, готовая вот-вот взорваться. Неужели она пленила Бруно? — подумала Лючия.

— Так вы профессиональный фотограф? — В словах Симоны чувствовалось презрение к столь унизительному занятию, и Лючии с трудом удалось сохранить спокойствие.

— Да, это моя работа, — с достоинством произнесла она и заметила, как молодая женщина приподняла бровь.

— А я менеджер, закончила бизнес-курсы; разумеется, утруждать себя трудом не собираюсь.

— Какая жалость! — посочувствовала Лючия. — Стоило учиться, чтобы не использовать полученные знания!

У Симоны потемнели глаза.

— Дело женщины — присматривать за мужчиной. Заботиться о доме. Сделать его жизнь раем.

Господи, да что я завелась? — подумала Лючия. Зачем навязывать свои принципы? Каждый по-своему понимает счастье.

— А мне кажется, не все мужчины мечтают о беспечном существовании, — осторожно вставила она. — Некоторым нравится бурная деятельность, а не безмятежное созерцание женщины.

— Бруно, — обратилась Симона к графу с видом обиженной невинности, — разве я не права? — И, капризно надув губки, изрекла: — Может, мисс Рицци вынуждена зарабатывать деньги? Право, я не знаю ее материального положения, но…

Очевидно, Симона не была уверена, как далеко зашли отношения Лючии с графом, хотя сплетни широко комментировались в местном высшем обществе. Это позволило Лючии ответить загадочной улыбкой.

— Вы ошибаетесь, — тихо произнесла она. — А вдаваться в подробности я не намерена.

Симона изобразила удивление.

— В самом деле?

— Надеюсь, вы нас простите, — вмешался в беседу граф. — Уже довольно поздно. — Он подал знак метрдотелю и, подписав счет, встал.