Лавина любви - Бейтс Ноэль - Страница 27

Джинджер прикусила язычок, жалея о своей вспышке.

— К твоему сведению, многие мужчины находят ее в высшей степени привлекательной. К ее чести можно сказать, что суровые условия, в которых ей приходится работать, не подавили ее женственности, — добавил Мэтт.

— Раз ты так влюблен в свою девушку, — едко заметила Джинджер, — будь так добр, объясни: почему ты танцуешь со мной?

— Наверное, чтобы оживленно побеседовать.

— Ну, если ты захотел побеседовать, ты выбрал не ту партнершу. Сегодня мне как-то не слишком весело. Попробуй побеседовать со своей подружкой!

— Говорю это скрепя сердце, Джинджер, но вынужден сказать тебе всю правду как на духу. Она не моя подружка. По правде говоря, она из Чикаго. Сюда приехала на четыре дня по делу. Я был вынужден пригласить ее. Откровенно говоря, мне не пришлось делать над собой особых усилий. Мы с ее мужем близкие друзья. Я крестный отец ее младшего. Ну что, ревнивая киска, легче тебе стало? — Мэтт отступил на шаг, чтобы лучше видеть ее лицо, потом положил руку ей на затылок и взъерошил волосы.

— Какое мне дело до ваших отношений?

— Да уж, никакого. Да ты ревнуешь как сто чертей! Точно так же, как и я ревную к твоему компьютерному гению, которого ты с собой притащила. И не надейся, что я отпущу тебя без допроса с пристрастием. Признавайся, в каких ты отношениях с этим чудиком?

Джинджер изо всех сил подогревала в себе возмущение. Как он самодоволен! Вообразил, будто она его собственность! Да какое он имеет право? Однако внутри у нее все просто пело.

— Кто он? — требовательно спрашивал Мэтт. — Откуда взялся?

— Ты знаешь, кто он такой. Его зовут Филип, и он программист; в его фирме его очень высоко ценят.

— Да уж… А собеседник просто незаменимый! Готов часами рассуждать о своих компьютерах.

— Не смейся. Это очень интересно. Многие считают, будто библиотеки со временем отомрут, потому что компьютер полностью заменит бумажные книги. Так что не спеши выкидывать из своей хижины детективы. — Джинджер заставила себя улыбнуться. — В один прекрасный день за них как за раритеты выложат кучу денег.

— Ну не может тебя интересовать такой зануда! — Мэтт так сильно сжал ее, что ей пришлось прильнуть к нему еще теснее.

Она уловила исходящий от него аромат, и рассудок у нее начал мутиться.

— Почему же? Он мне нравится. Очень нравится.

— Я знаю, что ты лжешь, — прошептал Мэтт ей на ухо.

— Неужели?

— Да, — заявил он не терпящим возражений тоном. — Или ты думаешь, что кто-то… или что-то способны вытеснить из твоего сознания то, что было между нами? Давай пойдем куда-нибудь. Здесь так громко играет музыка, что невозможно разговаривать. Я объясню тебе, почему ты совершаешь большую ошибку.

— Ты не можешь вот так взять и бросить девушку, которую пригласил на свидание! — Джинджер была потрясена. Но когда она обернулась, то увидела, что «девушка» поглощена разговором с одним из знакомых мужчин.

— Думаю, Лайза не обидится, если я ненадолго отлучусь.

Он бережно подталкивал ее прочь, подальше от танцплощадки. Как только звуки музыки затихли в отдалении, он положил руку ей на плечо и повел в примыкающий зал, обставленный уютными диванчиками. Очевидно, здесь было принято обедать и ужинать в те часы, когда в клубе не было живой музыки. Комната отдыха. На столиках лежат газеты. Бар, очевидно, только что закрылся.

— Кажется, ты здесь не в первый раз…

— Шшш! — Вместо того чтобы двинуться к столикам, он прижал ее к стене. — Я так соскучился по тебе!

— Ты хотел поговорить… — Джинджер попыталась высвободиться.

— Да. Я хотел поговорить о том, почему мы противимся влечению, которое испытываем друг к другу. Я хотел поговорить о том, насколько сильно мы хотим друг друга.

Вот, опять это слово!

— Я не хочу тебя. — Она чувствовала, как ее грудь под кружевным лифчиком высоко вздымается, напрягшись от прикосновения его пальцев. Все ее тело ныло от нетерпения, от предвкушения его ласк. Ей показалось: если он сейчас к ней прикоснется, она взорвется и позволит ему делать с собой что угодно, взять ее прямо здесь — на полу или на барной стойке.

— О нет, ты меня хочешь. — Он обхватил ее голову руками. Глаза его были полны огня и настойчивы. — Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, чтобы я овладел тобой прямо здесь, прямо сейчас! Я знаю это. Я это чувствую!

Джинджер закрыла глаза. Сладкая горечь его губ, его настойчивый язык, играющий с ее языком, мгновенно растопили ее нетвердые принципы. Ей так захотелось уступить искушению!

И она уступила. На короткое время. Чувства захлестнули ее, и все благие намерения были отброшены. Она вернула ему поцелуй с жадностью оголодавшего человека, сопоставимой с его страстью, и не возражала, когда его руки задрали платье у нее на бедрах. Его чуткие пальцы нетерпеливо ощупывали кружевной пояс ее чулок.

Он это специально сделал! Заманил ее сюда, чтобы им не помешали!

Вот какова сила его желания. В необузданном стремлении получить удовлетворение оно сметает на своем пути все преграды, отрицает все приличия.

Джинджер тоже возбудилась. Она так истосковалась по нему! Вожделение медленно поднималось в ней, как раскаленная лава, заполняя каждую клеточку ее тела.

— Нет! — Ее сотрясала крупная дрожь. Бессознательно пытаясь защититься, она обхватила себя руками за плечи.

Огоньки в его глазах медленно потухли. Джинджер чуть ли не бегом бросилась к одному из кресел и села, не зная, последует ли он за ней. Ее раздирали противоречивые, взаимоисключающие желания.

— Нет? — Он подошел к ней. Но, вместо того чтобы сесть, остался стоять рядом. Взгляд его, казалось, прожигал ее насквозь. — Нет?

Он потряс головой, то ли недоверчиво, то ли от разочарования, то ли просто от досады, что его планы соблазнить ее в последнюю секунду потерпели крушение.

Нет, твердо повторила она про себя. Больше он не подчинит ее своей воле! Совращение предполагает убеждение, соблазн, очарование — все то, что называют старомодным словом «ухаживание». Мэтт знал, что за Джинджер ухаживать ему не нужно.

— Почему? — Он тяжело дышал, словно только что пробежал марафонскую дистанцию. — Не поздновато ли для девичьей гордости? Знаешь, как говорят у нас в Айове: к чему закрывать дверь конюшни, когда лошадь уже понесла!

— Мне наплевать на то, что говорят у вас в Айове! — Она лихорадочно оправляла платье, отвернувшись от него.

— Это смешно! — взорвался он. Он положил руки на спинку ее кресла, чтобы видеть ее лицо, и нагнулся, почти прижавшись к ней. — Что за блажь? Что на тебя нашло? Мы с тобой занимались любовью. Или мне напомнить тебе? Мы занимались любовью всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И не рассказывай, будто ты все забыла!

— Мэтт… у меня было время подумать… — ответила она почти неслышно. Ему пришлось еще ниже склониться над ней, чтобы разобрать, что она лепечет. — Я… изменилась. Заниматься с тобой любовью больше не входит в мои планы.

— Ты что, решила хранить непорочность? — Губы его скривились в ядовитой усмешке.

— Я поняла одну простую вещь: желание еще не повод для того, чтобы с кем-то спать.

— Какой же повод тебе нужен, Джинджер?

— Я хочу прочных отношений… Хочу… Не знаю, чего я хочу.

— Предлагаю тебе прочные отношения.

— Нет. Ты предлагаешь мне весело провести время.

— Какая разница?

Джинджер пожала плечами.

— Это что, какая-то тщательно спланированная месть? — тихо спросил он. — Способ отплатить за мое так называемое предательство? Скажешь, нет? Тогда что? Может, ты надеешься, что я попрошу твоей руки?

Она почувствовала: еще немного — и она не выдержит.

— А что, если да? Что, если я попрошу тебя выйти за меня замуж? Тогда ты милостиво соизволишь переспать со мной?

— Нет! — Ее карие глаза сердито сверкнули, так как она уловила в его голосе издевку. Мэтт издевается над очередной женщиной-захватчицей, которая неожиданно решила стать образцом морали в надежде, что такое поведение может принести ей большие дивиденды, чем просто временный партнер в постели. Но ведь Мэтт сам привык манипулировать людьми! Минимум времени на флирт — и сразу приступить к эксплуатации! Вряд ли ее поведение для него сюрприз!