Клановое проклятие - Ковальчук Игорь - Страница 22

Он не видел совершенно ничего ненормального в его работе.

К собственному удивлению, ликвидатор явно пришелся по вкусу Окаде. Та посматривала на гостя с любопытством, лишенным какой бы то ни было болезненности. Она с почтительным интересом расспросила его о рейдах на Черную сторону, о схватках с магами, и Мэлокайн понял, что леди Накамура видит в нем одного из лучших и самых отчаянных воинов Асгердана. В военном деле Окада понимала не меньше мужчины, с ней было интересно побеседовать и об оружии, и о боевых приемах. Клан Накамура, преданный идее чести и воинского искусства едва ли не больше всех в Асгердане, заботился о воинском воспитании всех своих представителей, вне зависимости от пола.

Окада неплохо владела длинными ножами, хорошо – мечом тати и, конечно, уважала любого воина-профессионала. А ликвидатор просто обязан быть профессионалом, иначе век его будет очень короток. Мэл сперва смущался, но скоро благодаря усилиям обоих супругов почувствовал себя уверенно и рассказал уйму забавных историй, связанных с его «работой». Мортимера благосклонно послушали, нарекли «другом семьи» и пригласили приходить еще.

Оба молодых супруга, привыкшие к отшельнической жизни, обнаружили, что общение – штука приятная. Они больше не казались окружающим странными. Что уж там, самые обычные люди, которые отлично умеют смеяться и печалиться, радоваться и негодовать, любят друг друга и вместе растят целую ораву ребятишек. Они продолжали старательно строить свою семейную жизнь, которая постепенно становилась все больше похожа на обычную жизнь обычных любящих людей. После рождения младшей двойни супруги стали изредка спорить и даже ссориться, как ни странно, это стало для них чем-то вроде нового этапа отношений, не испортивших их, а внесших какое-то разнообразие. После каждой (кстати, довольно редкой) ссоры они бурно и с наслаждением мирились.

Окада больше не напоминала каменную статую. Журналисты, норовившие зафотографировать необычайно плодовитую бессмертную мать со всем выводком сразу, заметили, что она весьма привлекательна и даже мила, и – что самое главное – отлично смотрится на обложках семейных изданий. А Гэр впервые за всю свою сознательную некромантскую жизнь решился опубликовать статью в журнале «Контроверсиозная магия», научном и очень специальном издании.

Даже Блюстители Закона уделили этой паре внимание. В их глазах Гэр и Окада были зримым доказательством правильности Программы Генетического преобразования и того блага, которое она приносит. Гэр согласился бы с ними, что его семейная жизнь весьма удачна, но вовсе не считал, что этим он в какой-то мере обязан Программе и законникам. Он по-прежнему был флегматичен, свои чувства не демонстрировал, но ненависть к представителям клана, призванного охранять его интересы, в его душе не стала меньше.

Окада испытывала к законникам такие же чувства, как и ее супруг. Эта ненависть объединяла их почти так же прочно, как и любовь.

Что уж говорить об остальных участниках Программы, как невольных, так и формально согласившихся, но в глубине души затаивших к Блюстителям Закона пылкую ненависть.

В столичном мире Асгердана Илвару Варлэйру сперва очень понравилось. Немудрено, ведь здесь с ним обращались совсем по-другому, чем на Черной стороне. Помимо роскоши и целого набора удобств, дарованных самыми современными достижениями цивилизации, здесь Илвар нашел любовь. Причем ласку и внимание к нему проявляли как родители (узнав, что сын жив, они не только немедленно помирились – они снова стали жить вместе, хоть и не торопились заключать брак), так и дальние родственники. Целых два клана дальних родственников.

Но потом юноша стал чувствовать себя немного неуютно. Он привык к миру Черной стороны, где было мало городов, а те, что имелись, не шли ни в какое сравнение с городами Центра, привык к системе отношений между людьми, которая царила там. Здесь же приходилось привыкать к другому. Когда молодому человеку случалось приезжать в город, он просто терялся и больше всего боялся, как бы его спутники не почувствовали, что Илвару просто-напросто страшно. Шум и суета мегаполиса его угнетали.

Но нельзя же безвылазно торчать в метрополии клана Драконов Ночи или в загородном особняке матери. Нельзя же до скончания времен передвигаться по Асгердану лишь в сопровождении кого-то из родственников, который будет объяснять незадачливому бывшему пленнику, как надо себя вести, что можно делать, а что нельзя. Илвару Варлэйру пришлось засесть за учебу. Первым делом он обучился пользоваться компьютером и хоть мало-мальски читать. А потом засел за школьную программу.

Асгердан ему показывали отец и мать. Но со строгим, чопорным Лээром и со стыдливой Леарной можно было посмотреть далеко не все. Илвар стеснялся объяснять родителям, куда бы еще он хотел сходить, и предпочел бы скорее отказаться от своих планов, чем «опозориться» перед ними. И здесь его выручила дружба с Мэлокайном Мортимером.

Еще с момента своего избавления из плена у черных он сохранил глубокую привязанность к Руину в частности и к представителям его клана в целом. Хотя, надо сказать, Арман-Мортимер казался ему неподходящим объектом для дружеского общения – слишком суров и сдержан, он представлялся веселому и легкомысленному Илвару человеком, которым можно лишь восхищаться, быть ему благодарным, но выпивать вместе – ни в коем случае. Зато старший брат Руина пришелся юноше по вкусу. Добродушный гигант-ликвидатор охотно общался с ним, не грешил излишней, по мнению Илвара, серьезностью, и его-то можно было попросить почти о любой услуге.

Потому именно к Мэлу молодой Дракон Ночи и обратился с просьбой провести его с экскурсией по, как он выразился, злачным местам столицы.

Мэлокайн чуть насмешливо наморщил нос и вопросительно сощурился.

– А что ты имеешь в виду под «злачными местами»?

– Что-нибудь ужасно увлекательное и неприличное, – изнывая от любопытства, заявил юноша. Живя на Черной стороне, он давно усвоил, что молодые и обеспеченные волшебники всегда днем работают, а вечером и ночью отправляются по «злачным местам», где тратят большие деньги и получают уйму удовольствия. Он считал себя вполне обеспеченным, а волшебником хоть пока и не стал, но собирался когда-нибудь стать.

– Расплывчатое определение, – заметил Мэл. – Но если ты хочешь ехать к девочкам, то я никак не могу оставить тебе компанию. Я – человек женатый, не хотелось бы потом объяснять супруге, что я «просто так туда заехал».

– Понимаю… Да я не бордели имел в виду.

– А-а. Какой-нибудь бар, где можно посмотреть на девиц и выпить? Или еще какие-нибудь увеселения?

– Я даже не знаю. Мне всего хочется. Ну есть же места, где постоянно обретаются очень богатые люди, где они тратят деньги и получают удовольствие…

– Ладно, – Мэлокайн немого подумал. – Покажу тебе два местечка. Правда, учти, одно из них относится к разряду подпольных заведений.

– В смысле?

– В смысле запрещенных. Богатые нередко тратят свои деньги на то, что запрещено законом.

– Ого! А второе?

– А второе относится к разряду элитных. Там чаще всего можно встретить клановых. Впрочем, сам увидишь.

– Как одеваться? – жадно спросил Илвар.

Ликвидатор необидно расхохотался.

– Как угодно.

Юноша ожидал, что они будут пробираться в таинственное «подпольное заведение» через целую сеть проверок и кордонов, но видавший виды джип Мэлокайна просто зарулил в одну из подворотен и остановился у небольшой, хоть и аккуратной глухой двери. В тупичке уже было немало автомобилей, причем в большинстве своем довольно дорогих, да чуть дальше ждал широко открытый въезд в платную подземную парковку.

– Почему же мы не оставили машину там? – поинтересовался он.

– Отсюда проще и быстрее уехать, если что, – ответил Мэлокайн, закрывая машину.

– Если что? – заинтересовался Илвар. У него по-детски вспыхнули глаза. – Тут может начаться потасовка?

– Тут всякое бывает. Идем.