Черно-белая война - Ковальчук Игорь - Страница 27

А Рикардо совершенно потерял голову. Другое дело, что его одержимость прекрасной девушкой мало походила на былую влюбленность Мэлокайна, которая покорила сердце Морганы. Алзара совершенно перестал понимать, что с ним, он ходил за девушкой по пятам, дарил цветы и подарки, которые она все равно не принимала, смотрел несчастными телячьими глазами и прерывал ухаживания только тогда, когда его вызывал к себе архимаг. Его влюбленность больше напоминала болезнь.

Руин уже успел выяснить, что те несколько десятков миров, которые были условно объединены в некое странное государство и примыкали к Белой стороне – отсюда в Асгердан было проще всего попасть, – подчинялись, по сути, небольшой группе сильных магов. Всего тридцать четыре архимага, намного меньше, чем в Центре, чуть больше, чем число патриархов в Совете, – и вот ведь как досаждают. В этом государстве, если можно было подобным образом назвать сообщество, не объединенное практически никаким законом, существовало только право силы.

Конечно, и это право было строго регламентировано. Чем выше оказывалось положение человека в чародейской иерархии, тем большим могуществом он обладал. Тот, кто служил архимагу, пользовался его покровительством, но также и приумножал власть своего патрона. Тот, кто не служил никому и ни к кому не мог обратиться за помощью, был беззащитен, и здесь все зависело лишь от его силы и умения. Тридцать четыре архимага составляли вершину сословной пирамиды этого государства, они делили всю полноту власти над мирами и всеми местными богатствами. Они же решали, кто и когда на кого нападет.

Черные маги кичились свободой своего общества, принципом вседозволенности, который определял право любого гражданина этого государства делать все что угодно с негражданином. Но, по сути, общество на самом деле было жесточайшим образом структурировано, права и обязанности – строго определены. Выходить за пределы прав, определенных твоим положением в социальной пирамиде, было смертельно опасно.

Рикардо владел землей и имуществом, а также средствами, достаточными для жизни, лишь потому, что был полезен своему патрону, причем очень полезен. Архимаг оплачивал его услуги с замечательной щедростью, не разбираясь, кто именно – Рикардо или Ринальдо – сделал всю работу. Платой за труд стало также право забрать себе двух любых пленников клана Мортимер вне всякой очереди.

– Знаешь, – сказал однажды Алзара, сидя с Руином на террасе своего замка. На столике стояли две большие запотевшие кружки пива, сосиски с майонезом и растерзанная вобла. – Между прочим, на Моргану, как я узнал, было написано более десяти заявок. На тебя – больше тридцати.

– Заявок? – насторожился Арман. – Что за заявки?

– Ну о нападении на клан Мортимер большинству наших было известно заранее. Можно предположить, кто именно будет захвачен, у кого есть шансы сбежать. Несмотря на разную полярность наших сил, мы ведь хорошо знаем друг друга, верно?

– Мне сложно ответить. Я в Центре живу только двадцать лет и Черной стороной почти не интересовался.

– Постой, говорят же, что ты родился на Черной стороне.

– Родился и вырос, все верно. Я жил в Провале.

– У, какая дыра...

– И ваших архимагов поименно не знаю.

– Ну понятно. Наши маги знают многих из Мортимеров поименно. У некоторых есть личные враги. Кого-то просто заинтересовали отдельные представители клана... Ты понимаешь. Вот, скажем, ты. Во Вселенной существует немало людей, искренне верящих в существование серой магии. Предположительно у тебя и твоей сестры должна быть такая. Но ставить эксперименты на женщинах неудобно. Результаты надо брать с поправкой, ну, там, пересчитывать – в исследование вмешивается что-то, связанное с чисто женской энергетикой, ориентированной на деторождение. Понимаешь? Ну вот, потому-то заявки были написаны на тебя. Они подавались в канцелярию и фиксировались в хронологическом порядке. Тот, у кого заявка датирована более ранним числом, получал преимущество.

– Какая бюрократия, – почти с восхищением протянул Руин.

– Никакой бюрократии, – обиделся Рикардо. – У нас вседозволенность, упрощенная схема... Э, да что ты понимаешь...

– Ладно, я ничего не понимаю, но мне и не надо, – нетерпеливо вмешался Арман. – Рассказывай дальше.

– Вот. Заявки. Сейчас оспаривают право моего учителя, архимага Байрема, допускать меня к дележу вне очереди. Вопрос спорный, поскольку я... мы с Ринальдо оказали ценные услуги не только Байрему, но и другим архимагам. Например, черные вряд ли решились бы держать у себя Мортимеров... Ну, скажем, позволять им так вольно жить в плену, если бы не блоки, придуманные Рино. Содержать пленника в камере и постоянно бояться, что он выкинет что-нибудь эдакое, – удовольствие ниже среднего.

– Да-да, я понял, ты обеспечил своим собратьям уют и комфорт, – невозмутимо обобщил молодой человек.

– Правильно. Ты меня понял. – Рик иронии не уловил. – Так что спор сложный. Но тебя хотят потребовать у меня. Тебя, а заодно и Моргану. Я, разумеется, не хочу вас отдавать.

– Почему же? Только из соображений престижа? – холодно поинтересовался Руин.

– Не только. Почему не хочу отдавать Моргану, ты, думаю, понимаешь. Вряд ли ей у другого черного понравится больше, чем у меня.

– Уверен, что не понравится вовсе.

– Из тебя же будут качать энергию. Это неприятно, поверь мне. Болезненные ощущения, потом валяешься, как бревно, несколько дней, и чем дальше – тем хуже. Честно говоря, жалко.

– Как любопытно. А других Мортимеров, из которых сейчас качают энергию, тебе не жалко?

– Да не очень, – честно признался Рикардо. – Я с ними незнаком, про них ничего не знаю. Так что мне до них дела нет.

– Ну ты и...

– Да-да, знаю. Дерьмо. Это у тебя на лице написано. Я подобный отзыв о своей персоне очень часто слышал. И знаешь, почему мне нравится на Черной стороне? – Голос Алзара повысился – еще не крик, но уже и не спокойная беседа. – Потому что здесь мне никто ничего подобного не говорит. И даже не думает. И не надо называть меня плохими словами за мою откровенность. Побьюсь об заклад – ты живешь по тем же принципам, просто пороху не хватает в этом признаться! – Рикардо вскочил с места и ушел, забыв на столе кружку. Из-под стола тут же, будто чертик из коробочки, выскочил гремлин, подхватил кружку и понес ее за хозяином.

Руин проводил рыжеволосого мага задумчивым взглядом. Поболтал ногой, обутой в безупречно блестящий ботинок.

– Ну полагаю, я все-таки живу иначе, – пробормотал он.

Впрочем, главное заключалось не в том, чтоб доказать преимущества своих взглядов какому-то там черному магу. Руину было совершенно все равно, что о нем думает Рикардо Алзара, как относится. Ему нужно было узнать – что же произошло? Как умудрились черные так непринужденно прорваться сквозь заслон, защищающий Белую сторону от Черной, а потом пройти обратно «с грузом» пленных. Почему их пропустили? Если же черные нашли какой-тот новый путь, новый способ, то известен ли он уже в Центре, противопоставит ли ему что-нибудь Служба безопасности Асгердана?

Почему черные выбрали именно Мортимеров? И будут ли другие кланы спасать пленников? Вот что самое главное. Сколько времени ему лично и его сестре придется сидеть в плену?

Армана интересовала и более конкретная информация. Он, само собой, хотел знать, что с его родичами и у кого они находятся. На эти вопросы Рикардо сперва отказался отвечать, а потом нехотя назвал чародейку, у которой оказался в плену Мэльдор.

– Я его видел. Все у него в порядке, – раздраженно сказал Алзара. – Ничего она с ним не делает. Насколько я понимаю, она взяла его себе в качестве экономического консультанта – хочет побыстрее расплатиться с долгами.

– Почему же именно его? – изумился Руин. – Почему отца? В клане Мортимер есть и более выдающиеся экономисты. Мэльдор знаменит как юрист.

– Насколько я понял, на него больше не было желающих. Его привезли сильно израненным, если я ничего не перепутал. Думали, вообще помрет. А потом он вроде пришел в себя. Ну, Вейлера решила, что можно рискнуть, и взяла его. А он оклемался.