Бессмертные - Ковальчук Игорь - Страница 10

– Ты один?

Пленный зажмурился и взглянул на Фэйна одним глазом. Небо сияло ослепительной голубизной, напоенной солнечным светом, и, наверное, после долгих лет полутьмы в стенах форта смотреть вверх было больно. У пленника были ясные синие глаза, длинные белокурые волосы – даже бородка и усы почти бесцветные, теряющиеся на фоне бледной кожи, совершенно нетронутой загаром. Если бы командир антитеррористической группы не знал, что пленник несколько лет просидел взаперти (если можно определить подобным образом осажденный форт), он не поверил бы, что это его естественный цвет его волос.

– Ты один? – повторил Фэйн, на всякий случай поднимая руку для удара.

– Да, – лаконично ответил допрашиваемый.

– А остальные? Где?

– Ушли.

– Куда?

– Подальше.

Фэйн из клана Одзэро Неистовых скрипнул зубами. Выражение его лица не изменилось, но внутри бушевала ярость. По его представлениям, пленный не имел права шутить над тем, кто его взял в плен, и поведение упрямого противника показалось ему вдвойне издевательским, вдвойне оскорбительным. А подобного командир не должен допускать. Он ударил допрашиваемого по лицу, вряд ли отдавая себе отчет, что в его ярости виноваты не статьи и параграфы устава, а собственная неуравновешенность. После удара Фэйну стало легче.

– Назовись, – потребовал он.

– Белокурая Бестия.

– Так это ты? – удивился и не сразу поверил Одзэро. – А чего не ушел с остальными?

– Не захотелось, – ответил пленник и опять получил, на этот раз в живот.

– Мы тут не шутки шутим, – процедил Фэйн. – И ты это поймешь либо сам, либо с моей помощью. С моей помощью будет больно.

– Ну что ж поделаешь…

И хотя ответ показался командиру «Авлы» не менее хамским, чем предыдущие, на этот раз он сдержался. Все-таки лупить пленника за каждое слово – это уже вопиющее нарушение правил.

Дальнейший допрос ничего не дал – то ли Белокурая Бестия в глубине души твердо решил молчать, чего бы это ни стоило, то ли в самом деле не знал. С ним действительно был большой отряд – бывшие солдаты Ордена Серых Братьев. Они куда-то ушли, но куда, когда и каким образом умудрились это сделать – тайна. Пленник, разумеется, должен был хоть что-то знать, ну хоть что-то. Но добиться внятного ответа не удавалось. Проще было махнуть рукой на Бестию и приказать ребятам из спецподразделения прочесать окрестности. По сути, разговор Фэйна с пленником свелся к обмену репликами, где Одзэро то и дело чувствовал себя оплеванным, а вторая сторона, как ни парадоксально, веселилась от души, даже несмотря на побои.

– Сколько было ушедших?

– Много.

– Где вы брали оружие?

– В тумбочке. – Даже зуботычина не стерла улыбку с лица пленника. – Раз, – отметил он.

– Что – «раз»?

– Удар.

– Будет больше, если не начнешь говорить.

– А я разве молчу? – Еще удар. – Два.

– Куда они пошли?

– Далеко.

– Понятно, что не близко. Направление?

– О-о… Пожалуй, на все четыре стороны.

– Сейчас ты отправишься на все четыре стороны, одновременно! По кускам! – взбесился Фэйн, понимая, что ни убить, ни по-настоящему взяться за пленника ему нельзя – не та ситуация – только пинки и аккуратные удары. – Конкретно!

– А вот хрен! – Тычок под ребра, тяжелый вы дох. – Три.

– Со счета не сбейся… Куда они пошли? На север?

– Да в задницу! – Несколько полновесных ударов заставили пленника ненадолго замолчать. – Кажется, одиннадцать… Нет, тринадцать… Какое число!

– Придурок! – не выдержал Фэйн и оставил Белокурую Бестию в покое.

Солдаты продолжали обследовать развалины, на чем свет стоит кляня командира, форт, оружие, превратившее его в развалины, Белокурую Бестию и весь Орден Серых Братьев вместе взятые. Но среди камней больше не оказалось живых – откопали только несколько обширных подвалов, где еще оставалось немало магических припасов и, конечно, боеприпасы – и того и другого должно было хватить еще на несколько лет. Не было никаких сомнений – именно здесь хранились все запасы защитников форта. Но все люди давно ушли, по крайней мере дней десять назад.

Фэйн оглянулся на своих подчиненных и смерил их уничижающим взглядом, обещающим в скором времени серьезные неприятности. «Их было не меньше десятка, как минимум… Уроды, одного от десяти не отличили…»

Сержанты, на которых Одзэро обрушился с самыми отборными армейскими «разговорными словечками», лишь разводили руками и объясняли, что в ответ на атаку группы пальба шла почти безостановочно из пяти соседних окошек, и они из расчета «двое на оружие» сделали вывод, что их должно быть не меньше десяти. Вывод звучал логично, в самом деле, один стреляет, другой подносит снаряды. С ума сойти, это с какой же скоростью надо бегать, с какой сноровкой заряжать. Разумеется, существуют разные приспособления, и сам Фэйн некогда без помощи магии умудрялся палить из трех самозаряжающихся орудий. Но все-таки…

– Как тебе это удалось? – хмуро спросил он пленника.

Тот лишь плечами пожал.

– Уметь надо.

Командир давно служил в армии – сперва в действующей, потом в войсках специального назначения, потом в антитеррористических частях – и умел уважать сноровку. Признания заслуживало и мужество этого человека, который позволил своему отряду уйти, а сам остался прикрывать отход. У Одзэро было одно достоинство – он обладал острым чувством справедливости. На какой-то миг ему даже захотелось извиниться за пинки, мол, сам понимаешь, служба требует, но он поборол эту слабость.

Фэйн отдал все необходимые распоряжения и уселся неподалеку от связанного пленника; он швырял камешки в ближайшую стену и скучал – пока его люди не обследуют прилегающие территории, уходить нельзя.

Солнце припекало все сильнее, ветер приносил с ближайших полей терпковатый аромат цветов. Форт стоял на обрывистом берегу широкой реки, дальше тянулись луга, покрытые густой травой, а на горизонте темнела кромка леса и поднимались пологие холмы. А над ними было чистое и бездонное небо. У Белокурой Бестии давно затекли руки, хотелось пить, но он молча переносил боль и жажду. Пленник был терпелив, воспитание в Ордене Серых Братьев научило его выдержке.

Белокурая Бестия выглядел настоящим великаном – рост больше двух метров, косая сажень в плечах, мускулистые предплечья: едва обхватишь ладонями. С первого взгляда он производил впечатление обычного громилы, не слишком умного, зато способного завязать бантиком кочергу – все из-за стереотипов, существующих в обществе. Но стоило взглянуть в его глубокие глаза, и ты понимал – этот человек очень умен, сообразителен и дальновиден. Кроме того, казалось, Белокурую Бестию окружала особенная аура – уже через пару часов Фэйн, то и дело от скуки перекидывающийся с пленником парой слов, решил ему довериться. Он развязал ему руки и поделил с ним свой паек.

Впрочем, Бестия никуда не пытался сбежать – он хорошенько растер руки и вежливо поблагодарил за половину здоровенного бутерброда с мясом из жестянки. Вел он себя уверенно и просто. И в то же время неуловимо-располагающе. «Он – лидер, – вдруг подумал Одзэро. – Лидер от природы. Вот почему за ним шли люди, вот почему отдавали жизни, вот по чему его отряд продержался в форте больше десяти лет – больше десяти лет, шутка ли!? Каким надо обладать даром, чтоб так сплотить людей…»

– Слышь… Бестия…

– М? – Пленник поднял на Фэйна свои синие чистые глаза. Его рот набит до отказа.

– Я тебе хотел один вопрос задать.

– М?

– Какой у тебя опыт? Командирский опыт? Какое звание?

– Где? В Ордене? Воин.

– Неужто рядовой?

– Рядовее некуда.

Фэйн хмыкнул:

– Но почему? Даже мне видно, из тебя вышел бы перспективный командир. Так-таки совсем не командовал?

– Ну, два года до того, как ваши войска атаковали Байхерат, и эти двенадцать лет, пока мой отряд сидел в форте.

– В звании рядового?

– Ну да. Меня в Ордене не любили. Назначили командиром, но звания старшего воина не дали. Да и не надо. Пусть подавятся. Я командовал тем отрядом, в котором раньше воевал. Ребята сами захотели, чтоб их возглавил я. И потом охотно исполняли приказы.