Бастард: Сын короля Ричарда - Ковальчук Игорь - Страница 54

На корабле он был как дома, он инстинктивно чувствовал движения палубы и, словно бывалый матрос, начинал ходить, раскачиваясь, приноравливаясь к ней, переваливающейся наподобие толстяка. Его никогда не мучила морская болезнь, он даже не знал, что это такое. Его не мутило, как Трагерна, от одной мысли, что под килем — больше полумили бездны. Ему казалось, что ветер, дующий в спину, превращает его в чайку, скользящую по верхушкам волн, и нет никакой угрозы под ногами, потому что его окружает равновеликая бездна, и она ему родственна. Придерживаясь за леер, он вдыхал терпкий йодистый воздух, и ему было спокойно и хорошо.

К полудню королевский корабль ушел вперед, за ним спешили остальные, а вот «Святая Анна» и тот корабль, что принадлежал графу Йоркскому (с простеньким именем «Перепел»), сблизились, с борта на борт перекинули трап. Моряки потащили бухту каната, потому что, как оказалось, на «Перепеле» лопнул какой-то из лееров, перетершись о крюк. Заодно обменялись и припасами, потому что на одном корабле лепешек было больше, чем удалось бы съесть, пока они не зачерствеют, на другом же имелась отличная копченая рыба.

Ощущение опасности схватило сердце корнуоллца в самый последний момент, когда предпринимать чтото оказалось уже поздно. Можно было лишь предполагать, что мысль сделать именно такой, а не иной ход, пришла в голову графу в тот миг, когда он углядел Серпиану, подошедшую близко-близко к фальшборту, чтоб получше рассмотреть позолоченную резьбу на кормовой рубке. Один из рыцарей графа, на этот без кольчуги и меча, уловив жест Йорка, кинулся доскам, перекинутым с борта на борт, и схватил девушку. Растерянная, она проделала несколько каких-то движений, и рыцарь отлетел в сторону, но ему на смену кинулся второй — с веревкой и ловко захлестал плечи Серпианы. Дернул на себя и, поймав в объятия, попытался вывернуть руки.

Вывернуть-то вывернул, но красавица почему-то вскрикнула и не замерла, боясь шевельнуться, а продолжила движение, хоть, по логике, это было не возможно. Треснуло по шву платье. Девушка просто выдернула свою тонкую ручку из хватки. И тогда, понимая, что все идет, кажется, не так, как надо, первый рыцарь, очень быстро поднявшийся и прыгнувший обратно к фальшборту, просто ударил ее по голове и поволок на «Перепел».

К тому моменту Дик уже был всего в паре шагов от трапа, добрался туда, прыгая через тюки и бухты канатов, но замер в тот момент, когда у горла его спутницы блеснул нож и державший ее гаркнул:

— Стой!

Замер почти у самых сходней, но не совсем. Бегать по палубе — сложное искусство, потому что качает, потому что проходы узки, потому что под догами постоянно оказываются люди. Да даже если у самого трапа, прыгать было бы слишком далеко. Не успеть.

Серпиану, находящуюся в полуобморочном состоянии, сноровисто опутали веревками, но нож не дрогнул ни на миг. У Дика побелели скулы, в остальном он выглядел таким же, как всегда, разве что более напряженным.

Глупо говорить что-то вроде: «Отпусти ее», потому что даже дурак поймет, что, если некто взял заложницу, он это сделал зачем-то, а не для того, чтоб просто немного подержать и отпустить по первому требованию. Поэтому корнуоллец не стал говорить ничего подобного и только спросил:

— Что тебе нужно?

— Я тебе отвечу, — сказал граф Йоркский, неторопливо подходя к фальшборту «Перепела».

Он смеялся, видя цель, к которой стремился так давно, смеялся и сам не понимал этого. Глаза сверкали ликованием, как у военачальника, одержавшего самую главную, самую блистательную в своей жизни победу, и смотрел на него было неприятно. Его вид не возбуждал ни страха, ни чувства собственной беззащитности, а лишь жалость, что цель эта столь непочтенна. И, понятно, презрение.

— Разумеется, мне нужен ты, — сказал он. — Так что ты сейчас перейдешь на мой корабль и дашь себя связать.

— Интересно, женщину-то зачем впутывать?

— Раз уж ты так быстро бегаешь… Как любой трус.

— А-а… Ну-ну. — Дик смерил Бальдера взглядом с ног до головы. — Хотелось бы знать, с графом Сомерсетом за то же самое ты собираешься проделать похожую штуку? Или это только мне такая честь?

Граф Йоркский побагровел. О связи жены с Сомерсетом он, конечно, знал, но поддерживал дружеское отношения с этим могущественным сеньором и не думал мстить ему. Это все равно было бы невозможно.

— И как насчет принца Иоанна? — задал корнуоллец следующий провокационный вопрос. — Насчет шашней графини Йоркской с одним из двух неофициальных наследников престола он не был уверен. Но об этом говорили, хоть и шепотом.

— Ты, ублюдок! — рявкнул Бальдер. — Хватит болтать! — И махнул рукой.

Головорез, державший Серпиану, уколол ее ножом. Показалась кровь. Девушка вздрогнула, но не издала ни звука. Она уже вполне пришла в себя и смотрела на своего мужчину с напряжением. А потом едва заметным, очень гибким движением увернулась от острия ножа, словно хотела дать Дику понять, что все не так опасно.

— Стой спокойно!

Слуга графа Бальдера, больше похожий на профессионального разбойника, слегка тряхнул заложницу, но теперь уже он косился на нее с опаской. Если девчонка так ловка, то сможет, должно быть, уйти от ножа в самый нужный момент. А приказ надо выполнять, и головорезу пришло в голову, что стоило бы изыскать какой-нибудь другой способ угрожать корнуоллцу, понадежнее.

Он поколебался и подволок девушку к борту. Нагнул, словно собрался толкать вниз.

— Эй, сдавайся, парень, а то девица полетит в море. Прямо к рыбам! — весело крикнул он, радуясь, что нашел выход.

Дик смотрел на нее, а она, подняв голову, взглянула на него. Спокойно. Едва заметно кивнула.

Он выдернул меч и прыгнул на перекинутый между бортами трап. Слуга графа, державший Серпиану, сперва опешил, но потом предупредительно рявкнул:

— Бросаю! — И толкнул девушку пониже спины. Она, связанная, полетела в воду.

Этот головорез умер мгновенно — Дик со злости располосовал его от плеча до середины грудной клетки. Любой меч застрял бы в кости, но не меч лорда Мейдаля. Он лишь вздрогнул слегка в руке хозяина и вернулся к нему. В какой-то момент корнуоллцу показалось, что клинок, обрадованный возможностью, действует сам, вполне обходясь без его вмешательства, и тогда счел возможным скосить глаза на море — глупо думать, что судьба невесты его нисколько не волновала.

Разум подсказывал, что она знала, на что соглашалась своим кивком, чувства же не знакомы с логическими выкладками, и беспокойство томило его — а вдруг! Ни девушки, ни светлого платья было не видно, но Дик знал, как смотреть, — меж волн в какой-то момент мелькнула влажная черная чешуя… Или ему показалось? Что еще успокаивало волнение — на гребни в обрывках пены плавно поднималась, а потом опускалась веревка.

Дик рубился с яростью человека, у которого отобрали самое важное, самое дорогое для него. Один из Йоркских рыцарей налетел на него сзади, размахивая выдернутым из ножен мечом, но молодой рыцарь увернулся, парируя. Выпад йоркца был силен, но стоило лишь увести его в сторону, и владелец оружия позволил ему врубиться в дерево и увязнуть в нем. Противник корнуоллца отпрыгнул, но меч лорда Мейдаля его все-таки догнал — слегка царапнул то груди. Будь это обычный меч, все окончилось бы легкой раной, но Дик сильно разозлился, а клинок застоялся в ножнах и соскучился. В мгновение ока металл, взвыв, впитал в себя изрядную толику жизненных сил раненого, и у того согнулись колени, словно рана была смертельной. Удивление в глазах рыцаря, больше похожего на бандита с большой дороги, было ни с чем не сравнимо.

Молодой воин подставил меч и в движении отпарировал удар сбоку. Тот, кто его нанес, владел оружием из рук вон плохо, за что и поплатился, зато следующий противник корнуоллца обрушил на него булаву, причем не какую-нибудь турнирную, облегченную, а настоящую. Пришлось уворачиваться. Булава врезалась в фальшборт, и дерево пошло трещинами. Щепки брызнули в стороны, как вода, горсть которой разбита о стену. Не дожидаясь, пока снова придется отшатываться, молодой рыцарь сильно ткнул мечом под грудину йоркца и тут же перехватил его правую руку. Нетрудно оказалось сдержать того, кто был ранен мечом Мейдаля, а вот не попасть под его падающее оружие было сложно. Но не невозможно.