Охотники на фазанов - Адлер-Ольсен Юсси - Страница 8

– Гораздо лучше! – произнесла она вслух и пошла вперед по улице Сторе Конгенсгаде.

На улице почти не было прохожих и машин. В голове почти никаких голосов.

Когда она дошла до здания на Индийской набережной, обеденный перерыв закончился. Парковка возле «Брэнд нейшнз», которая согласно надписи на эмалированной табличке принадлежала Торстену Флорину, была совершенно пуста.

Кимми открыла сумочку и заглянула внутрь. Сумочку она стащила в вестибюле стеклянного дворца у какой-то девицы, которая так увлеклась, разглядывая себя в зеркале, что ничего не замечала вокруг. Эту фифу, как можно было узнать из медицинского полиса, звали Лиза-Майя Петтерсон. «Еще одна жертва нумерологии», – подумала Кимми, отодвигая гранату и доставая из портсигара ароматную сигаретку марки «Питер Джексон», которые курила Лиза-Майя. На сигаретах было написано: «Smoking causes heart diseases»[4].

Расхохотавшись, Кимми закурила и глубоко втянула дым. С тех пор как ее выгнали из частной школы, она курила постоянно, а сердце бьется как ни в чем не бывало! Если она умрет, то явно не от сердечного приступа! В этом она была совершенно уверена.

За два часа выкурив всю пачку, она растерла окурки каблуком на плиточном полу и поймала за рукав одну из молоденьких девчонок, которые время от времени выскакивали через стеклянную дверь из «Брэнд нейшнз», и спросила:

– Вы не знаете, когда придет Торстен Флорин?

Ответом было молчание и неодобрительный взгляд.

– Не знаете? – повторила Кимми настойчивее и дернула девицу за рукав.

– Отпустите меня! – крикнула девушка, а потом вцепилась в Кимми и начала выворачивать ей руку.

Кимми сощурилась: она терпеть не могла, когда ее хватали за руку. И когда отказывались отвечать. И когда на нее смотрели. Поэтому она развернулась и с размаху двинула девчонку в скулу.

Та так и брякнулась на пол, будто мешок. Это было приятно, однако нехорошо. Кимми знала, что так нельзя делать.

– Ну говори же! – потребовала она, нависая над испуганной девушкой. – Ты знаешь, когда придет Торстен Флорин?

Услышав в третий раз дрожащее «нет», Кимми повернулась и ушла. Прежде чем явиться сюда еще раз, придется какое-то время переждать.

Перед магазином фирмы «Якобс фулл хаусиз» она наткнулась на Тину Крысятницу. С пластиковой сумкой в руке Тина стояла под вывеской «Грибы по сезону». Первым клиентам она предоставляла услуги в свеженакрашенном виде: с густо подведенными глазами и ярким румянцем на щеках, последующим приходилось довольствоваться тем, что осталось от этой красоты. Сейчас помада на губах у нее размазалась, – видимо, недавно Тина вытерла рот рукавом. Клиенты Тины, которых она обслуживала в прилегающих переулках, не пользовались кондомами. В жизни Тины давным-давно миновало время, когда она могла от них такое потребовать. Сейчас она вообще ничего уже не могла требовать.

– Ой, Кимми! Здравствуй, дорогуша! Как я рада тебя повидать! – заговорила она и на ножках-палочках заковыляла навстречу. – А я искала тебя, дорогуша, – продолжала Тина, размахивая рукой с зажатой в ней сигаретой. – На Центральном вокзале какие-то люди тебя разыскивают. Ты это знаешь?

Подхватив Кимми под руку, она потянула ее через дорогу, где перед кафе «Юрса» стояли скамейки.

– Где ты пропадала все это время? Я прямо по тебе соскучилась! – С этими словами Тина вытащила из пластиковой сумки две бутылки пива.

Пока Тина открывала бутылки, Кимми внимательно посмотрела в сторону Рыбного рынка.

– И кто же обо мне спрашивал? – поинтересовалась она, отстраняя протянутую бутылку.

Пиво – напиток простолюдинов, это твердо засело в ее сознании с детства.

– Да так, какие-то мужчины.

Лишнюю бутылку Тина поставила на землю под скамейку. Кимми знала, что Тина рада посидеть. В ее жизни это было главное удовольствие: в кармане деньги, в одной руке пиво, в другой сигарета, зажатая в пожелтевших пальцах.

– Тина, расскажи мне все по порядку!

– Ой, Кимми, ты же знаешь, память у меня так себе. Что поделаешь – героин! Так что тут у меня, – она постучала себя пальцами по лбу, – не очень-то в порядке. Но я про тебя ничего не сказала. Дескать, ни сном ни духом не ведаю, кто ты такая. – Тина засмеялась. – Они показали мне твою фотографию. Какая же ты была раньше красавица, дорогуша! Я тоже когда-то была хорошенькая, ей-богу, – добавила Тина, глубоко затянувшись. – Был один человек, он так и сказал. Его звали…

Она замолчала, уставившись пустым взглядом в пространство. Имя вылетело у нее из головы.

– Про меня только один человек спрашивал или их было несколько?

– Их было двое. – Тина кивнула и отхлебнула из бутылки. – Но не одновременно. Один пришел ночью, перед самым закрытием вокзала. Наверное, часа в четыре. Так могло быть?

Кимми пожала плечами: это не важно, главное, что искали ее двое.

– Сколько возьмешь? – раздался голос над их головами.

Прямо перед Кимми выросла какая-то фигура, но она никак не отреагировала. Это дело Тины.

– Сколько возьмешь за оральный? – повторил мужчина.

– Он у тебя спрашивает. – Тина толкнула Кимми в бок, ничуть не огорченная: на сегодня она уже заработала достаточно.

Кимми подняла голову: перед ней, засунув руки в карманы, стоял ничем не примечательный мужчина с довольно несчастным видом.

– Вали отсюда! – Она бросила на него злобный взгляд. – Вали отсюда, пока я не треснула тебя по башке.

Он отодвинулся и поправил одежду. Затем криво улыбнулся, словно услышал что-то очень приятное:

– Пятьсот. Получишь пятьсот, если сначала ополоснешь рот. Не хочу, чтобы ты меня обслюнявила. Договорились?

Он вынул из кармана деньги и помахал у нее перед носом. Голоса в голове Кимми загалдели громче. «Ну давай же!» – уговаривал один. «Он сам напросился!» – хором подхватили остальные.

Она достала из-под скамейки бутылку, поднесла ко рту. Мужик над ней, не мигая, смотрел ей в глаза.

А потом она откинула голову и выплюнула пиво прямо ему в рожу. Он так и шарахнулся от нее с оторопелым выражением на лице, возмущенно оглядел свое пальто и снова посмотрел ей в глаза. Она знала, с этой минуты он стал опасен. На Скельбекгаде нападения случались нередко. Тамил, раздававший на перекрестке бесплатную газету, вряд ли захочет в это вмешиваться.

Поэтому Кимми поднялась со скамейки и шарахнула мужика бутылкой по башке; осколки разлетелись по мостовой до противоположного тротуара, где стоял покосившийся почтовый ящик. От уха веером разбежались ручейки крови, потекли на воротник. Мужчина застыл, тупо глядя на бутылочное горлышко, нацеленное в него. Вероятно, он лихорадочно соображал, как будет объясняться с женой, детьми, сослуживцами. А затем со всех ног припустил в сторону станции, уже зная, что ему понадобится доктор и новое пальто.

– Я уже встречала этого дурака, – раздался рядом гнусавый голос Тины. Как завороженная, она глядела на растекающуюся по плиткам лужу. – Черт побери, Кимми! Теперь мне придется снова идти в «Альди» за новой бутылкой. Столько пива зря пропало! И надо же было этому кретину притащиться сюда, когда мы так хорошо тут сидели!

Кимми отвернулась от убегающего мужика и выпустила бутылочное горлышко. Потом сунула руку за пояс, вытащила спрятанный под брюками замшевый кошелек и расстегнула. Газетные вырезки были довольно свежие: время от времени она обновляла их, чтобы знать, как эти лица изменились. Затем она развернула вырезки и показала Тине.

– Может быть, обо мне спрашивал кто-то из этих? – Она показала на газетную фотографию с подписью: «Ульрик Дюббёль-Йенсен, глава Аналитического института биржевой деятельности, отказывается идти на поводу у буржуазных представлений».

За прошедшие годы Ульрик стал большим человеком как в прямом, так и в переносном смысле.

Сквозь облачко голубоватого сигаретного дыма Тина взглянула на вырезку и помотала головой:

– Те двое были не такие толстые.