Белая Пантера (СИ) - Лунгу Ирина Владимировна "Missis Cullen" - Страница 16

— Подожди, Кирюш, — тихо произнесла Настя, останавливая его руку, которая уже потянулась к её бокалу, чтобы наполнить его, — Мне нельзя вино.

Кирилл нахмурил брови, отставляя бутылку в сторону, и посмотрел на Настю.

— Что случилось? Ты заболела? — с беспокойством спросил он, всматриваясь в её лицо.

Лучшего повода сообщить о беременности Насте и представиться не могло, она усмехнулась, находя взглядом его глаза и, сделав глубокий вдох, произнесла:

— В некотором роде заболела, — небольшая пауза и те слова, которые так страшно и так невыносимо сладко произносить, — У нас с тобой будет ребёнок.

Глава 16

Кирилл некоторое время сидел неподвижно, только внутри его поднималась волна неизведанных ранее чувств. Он даже не мог сказать точно, каких чувств было больше — боли, горечи, обиды или всего вместе и сразу. А, может, это чувство было таким невыносимо мучительным, потому что именно в Насте он увидел ту, которую хотел бы видеть рядом в своей жизни?

Он некоторое время крутил в руках бокал для вина, который так и остался пуст, а потом быстро взглянул на Настю. Девушка молчала, очевидно, ожидая его ответа, а вот он не мог ответить. Все слова повылетали из его головы, потому что ужасное ощущение дежавю скрутило все внутренности в тугой узел.

Настя знала о том, что произошло между ним и его женой пару месяцев назад. Знала и поступила так же. А может, она действительно беременна? Вот только не от него. Просто решила заполучить его в законные мужья, а он, дурак, и без ребёнка был готов дать ей всё.

— Ты беременна? — тупо спросил он, стараясь не смотреть на неё и продолжая крутить в руках бокал, в то время, как мысли его неслись в одному ему известном направлении.

— Да, — раздался её тихий голос, казалось, что она была не уверена в том, что говорила.

Кирилл холодно ухмыльнулся, кривя губы в усмешке и, взяв себя в руки, посмотрел на Настю.

— Поздравляю, — сухо бросил он, с силой ставя бокал на место и поднимаясь на ноги, оставляя Настю в недоумении глядеть на него.

Ей казалось, что он обрадуется. Ну да, по сути, они были знакомы не так долго, чтобы вот так сходу заводить детей и обременять себя серьёзными отношениями, но случилось то, что случилось. Кирилл был таким же соучастником в сотворении маленького человечка, который уже жил, как и Настя, и его реакция казалась Насте как минимум странной.

Она поднялась на ноги следом за ним и засунула руки в задние карманы джинсов, искренне недоумевая от его поведения.

— По-моему, поздравлять нужно нас обоих, — тихо проговорила она и почти сразу отшатнулась, увидев выражение лица Кирилла, когда он полоснул взглядом по её лицу.

— Мне этот ребёнок не нужен, — чётко и раздельно проговаривая каждое слово, ответил он, так что никаких сомнений в том, насколько он «рад» у Насти не осталось.

Настя стояла, не в силах пошевелиться, словно её пригвоздили к месту его слова и, даже не знала, что ему ответить. Да и стоило ли говорить что-то, когда он так отчётливо дал понять ей, что на этом их история закончилась.

Возможно, он и хотел с ней встречаться иногда, но он не думал о том, чтобы перевести их отношения во что-то серьёзное. Поэтому маленький человечек, которому было от силы недели три, был для него лишь досадной помехой.

— Я…Мне домой нужно, — проговорила Настя, машинально двигаясь в сторону выхода из дома, и едва Кирилл холодно кивнул ей, соглашаясь с тем, что ей пора, она быстро надела сапожки и пальто и, схватив сумку, устремилась из дома, из последних сил сдерживая рвущиеся из груди рыдания.

В большой гостиной пахло кофе и корицей, ароматы тонко витали в воздухе, успокаивая и создавая ощущение домашнего уюта. Впрочем, и без них домашний уют здесь присутствовал в каждой вещице. Обстановка говорила о том, что в этот дом вложена частичка души хозяев, и Кирилл, сидящий на диване гостиной в самой небрежной позе, внутри себя радовался за то, что его другу Андрею так повезло с любимой женщиной. Правда он бы солгал, если бы сказал, что он ни капли не завидует, но, конечно, радости за счастье друга было гораздо больше.

— Вот здесь, — Андрей постучал пальцем по разложенному на столе плану, — Будет кардиологический центр, а вот тут, — он указал на здание рядом, — думаю, лучше всего открыть центр перинатальный. Денис ратует именно за него, потому что, похоже, они с Иришкой не отложат изготовление младенцев в долгий ящик.

Наташа усмехнулась, слушая мурлыкающий голос мужа, который она так любила, особенно когда он произносил какие-нибудь шутки, и внесла в гостиную поднос, полный различной еды. Кирилл и Андрей сегодня работали, что называется, не покладая рук, уничтожая неимоверное количество кофе и совершенно забыв о том, что нужно ещё и есть.

Разговор за столом сразу смолк, Андрей поспешно собрал все бумаги, освобождая место для подноса, который Кирилл помог Тусе поставить на стол, и Наташа с удовольствием оказалась в объятиях мужа, который нежно, но настойчиво прижал её к себе.

Кирилл заметил холодность со стороны Туси, едва он ступил в эту самую гостиную, но он понимал её. Естественно, вся эта история представлялась ей в совершенно ином свете, чем было на самом деле, и Кирилл, скорее всего, выглядел в её глазах чудовищем, которое отказалось от своего собственного ребёнка. Вот только Туся не знала, сколько бессонных ночей он провёл, размышляя о том, что случилось, не желая верить в то, что Настя была способна так с ним поступить. И сколько раз он надевал куртку, с намерением срочно ехать к Насте, чтобы сказать ей, что он готов принять этого ребёнка и воспитать его как своего. Потом он, правда, скидывал куртку и проходил в комнату, где доставал бутылку коньяка и напивался до чёртиков.

— Ну, как тут мои малыши? — спросил Андрей, положив руку на живот Туси и как будто прислушиваясь к тому, что было слышно ему одному.

— Прекрасно, — ответила Туся, обжигая Кирилла взглядом зелёных глаз, — По крайней мере, лучше тех, от кого отцы отказались за ненадобностью. — Фыркнула она, смотря прямо на Кирилла.

Внутри неё кипела злость, вперемежку с солидарностью с подругой, а это был самый взрывоопасный коктейль. Андрей откинулся назад, положив ладонь на поясницу супруги, и поглаживая её. Он искренне забавлялся этой ситуацией — разъярённой как фурия, Тусей и Кириллом, который смотрел в чашку с кофе, пристыженный её речью.

И в тоже время ожидал, что в любой момент Кирилл может сообщить Тусе, что это не его дело и по сути будет прав, потому что солидарность солидарностью, но отношения Кирилла и Насти, — это только отношения Кирилла и Насти.

— На воре и шапка горит, — изрекла Туся, отворачиваясь от Кирилла, словно разом потеряв к нему интерес и всматриваясь в лицо мужа, на котором расцвела такая знакомая ухмылка.

Кирилл же вскочил из-за стола и, заложив руки в задние карманы джинсов, отошёл к окну и застыл в такой позе, спиной к ним.

— Это не может быть мой ребёнок, — процедил он, не поворачиваясь к Тусе и Андрею и вызвав этим заявлением очередное фыркание Наташи.

— Да, конечно, наверное, к ней в Доминикане прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте и оставил после себя напоминание.

Кирилл медленно повернулся, хмуря брови на это едкое замечание и из последних сил сдерживаясь, чтобы не нагрубить беременной женщине.

— У меня не может быть детей, — раздельно цедя каждое слово сквозь сжатые зубы, проговорил он.

Андрей нахмурился, Туся сощурила свои зелёные глаза, кажется, начиная понимать, что к чему.

— Ты уверен? — наконец, нарушил установившееся молчание Андрей, заставив Кирилла усомниться в том, что он считал абсолютной истиной.

— Да, — наконец, ответил он, снова отворачиваясь к окну, — У меня на руках все результаты анализов.

— Так пересдай их, — пожал плечами Андрей, удивляясь тому, что ему пришлось открыть для друга Америку.

В гостиной снова воцарилось молчание, нарушить которое решилась Туся. Она откашлялась и проговорила высоким напряжённым голосом, взывая к разуму Кирилла.