Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M - Коллектив авторов - Страница 294

460

ЛЬВОВСКО-ВАРШАВСКАЯ ШКОЛА Gh.: Sefer Sede ha-Ari. Amst., 1720; Isaah Loriah. Traite des Revolutions des Ames. P., 1905. Лит.: Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике, т. 2. Иерусалим, 1993, с. 57—111 ; Scholem G. La Kabbale et sa symbolique. P, 1975. Ю. H. Стефанов

ЛУ ЦЗЮЮАНЬ(Лу Сяншань, Лу Цзыцзин) (26 марта 1139, Цзиньси провинции Цзянси — 10 января 1193, Цзинмэнь провинции Хубэй) — китайский философ, основоположник одного из двух главных направлении в неоконфуцианстве—Лу [Цзююаня] — Ван [Янмина] школы, или, неточно, синь сюэ («учение о сердце»). Происходил из образованной и родовитой семьи, находился на государственной службе. Был другом и одновременно основным оппонентом Чжу Си, ведущего представителя другого главного направления в неоконфуцианстве — Чэн [братьев] — Чжу [Си] школы. Философско- литературное наследие Лу Цзююаня невелико, он не создал систематического учения. Малопопулярный при жизни, Лу Цзююань прославился благодаря тому, что через четыре столетия его идеи нашли продолжение в доминировавшей в духовной жизни интеллектуальной элиты Китая в 16— 17 вв. доктрине Ван Янмина (хотя сам Ван Янмин был склонен преувеличивать свою близость к Чжу Си и преуменьшать свою связь с учением Лу Цзююаня). Парадоксальное совпадение гонений в 1529—67 на Ван Янмина с возвеличиванием Лу Цзююаня (в 1530 он был официально включен в число наиболее выдающихся конфуцианцев) отразило конкретно- историческую ситуацию идейного торжества их школы, которое во 2-й пол. 16 в. было подтверждено и официальным признанием выдающихся заслуг Ван Янмина. Все рассуждения Лу Цзююаня пронизаны общей мыслью о таком изоморфном единстве субъекта и объекта, в котором каждый из них является полным аналогом другого: «Вселенная — это мое сердце, мое сердце — это вселенная». Поскольку психика («сердце» — синь) любого человека содержит в себе, по Лу Цзююаню, все «принципы» (ли) мироздания, всякое познание может и должно быть интроспективным, а нравственность — автономной. Представление об абсолютной самодостаточности каждой личности обусловливало и пренебрежение Лу Цзююаня доктринальной ученостью: «Шесть канонов должны комментировать меня. Зачем мне комментировать шесть канонов?» Конфуцианские ортодоксы критиковали эти взгляды как замаскированный чань-буддизм (см. Чань школа). Со своей стороны Лу Цзююань усматривал да- осско-буддийское влияние в осуществленной Чжу Си идентификации конфуцианской трактовки «Великого предела» (тай цзи) с даосской доктриной «Беспредельного/предела отсутствия» (у цзи). Соч.: Сяншань цюань цзи (Поли. собр. соч.), в изд.: Сы бу бэй яо, Цзы, № 59. Шанхай, 1934; Лу Сяншань вэнь цзи (Собр. литературных творений), ред. Фукуда Сигэру. Токио, 1972; Лу Цзююань цзи (Собр. соч.). Пекин, 1980; Chan Wing-tsit, A Source Book in Chinese Philosophy. Princeton (N. J.), 1963, p. 572-77. Лет.: Кобзев А. И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983, с. 73—81 и др.; Ху Чжэфу. Лу Ван чжэсюэ бянь вэй (О тонких различиях между философиями Лу [Цзююаня и] Ван [Янмина]). Тайбэй, 1966; Чжан Ливэнь. Лу Цзююань. — В кн.: Чжун- го гудай чжумин чжэсюэцзя пинчжуань (Критические биографии знаменитых философов древнего Китая), т. 3, кн. I. Цзинань, 1981; Ся Чжэньтао. Лу Цзююань дэ «синь сюэ» поуси (Разъяснение «учения о сердце» Лу Цзююаня). — «Чжунго чжэсюэ ши яньцзю», 1981, №4; Инь Сели. Лунь Лу Цзююань юйчжоугуань дэ тэдянь (Об особенностях космологии Лу Цзююаня). — Там же. 1982, № 2; Чэнь Га- охуа. Л у сюэ цзай Юань дай (Учение Лу [Цзююаня] в эпоху Юань). — В кн.: Чжунго чжэсюэ (Китайская философия), в. 9. Пекин, 1983; Cudy L. V. L. The Philosophy of Lu Hsiang-shan, a Neo- Confucian Monistic Idealist.— «Union Theological Seminary D. Th.», v. 1,2. N. Y, 1939 (typescript); Huang Siu-chi. Lu Hsiang-shan: a Twelfth Century Chinese Idealist Philosopher. New Haven, 1944. А. И. Кобзев

Л У ЦЗЯ[216 до н. э., царство Чу (современные провинции Хунань и Хубэй) — 172 до н. э.] — китайский мыслитель, положивший начало синтезу доктрин древних философских школ, нацеленному на создание идеологической системы централизованной империи. Сановник при дворе нескольких императоров династии Западная Хань (206 до н. э. — 8 н. э.), в т. ч. ее основателя Лю Бана (Гао-цзу). Основное философское сочинение — «Синь юй» («Новые речи»). Название выражает идею активного новаторства в противовес конфуцианской абсолютизации подражания «древности». Выдвинул тезис о «единстве древнего и современного» (гу цзинь тун и), который подразумевает связь обновления с восприятием сущности древних традиций, выраженной в «письменности/культуре» (вэнь). Не отрицая необходимости юридического закона (фа), Лу Цзя делал упор на «(взаимное) дополнение культуры (вэнь) и воинственности (у)» (см. Вэнь-у) как «искусства долголетия [государственной власти]». Гордыне, эгоизму и корысти Шихуана, правителя империи Цинь (221—210 до н. э.), Лу Цзя противопоставил пример государей древности, следовавших принципам «гуманности» (жэнь) и «долга/справедливости» (и). Выполнение этих конфуцианских требований, по Лу Цзя, характеризует метод правления, обозначаемый даосским термином «недеяние» {у юй). В русле взглядов Лу Цзя поиск идеологических средств поддержки централизованной власти продолжили Цзя И (2 в. до н. э.) и Дун Чжун-шу, а его концепция «обновления» находила отклик у антиавторитарных мыслителей и реформаторов разных поколений. Соч.: Синь юй (Новые речи). — В кн.: Чжу цзы цзи чэн, т. 7. Шанхай, 1956; «Синь юй», Лу Цзя (главы 1,4,8,10), вступительная статья и пер. Е. П. Синицына. — В кн.: Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М., 1990. А. Г. Юркевич ЛЬВОВСКО-ВАРШАВСКАЯ ШКОЛА - направление аналитической философии, образованное группой логиков, философов и математиков, работавших гл. о. в Варшаве и Львове в кон. 19-го и в 1-й пол. 20 в. Основатель школы — К. Твардовский. Днем рождения школы принято считать 15 октября 1895, когда Твардовский получил кафедру философии во Львовском университете (в этот день им была прочитана первая вступительная лекция по философии). Расцвета и международного признания школа достигла в 30-е гг. Основные представители: Я. Лукасевич, Ст. Лесьневский, Т. Котарбиньский, Я. Котарбиньска (Д. Штайнберг), К. Айдукевич, А. Тарский, Т. Чежовский, 3. Завирский, В. Витвицкий, В. Татаркевич, Ст. и М. Оссовские, Е. Собоциньский, X. Мельберг, А. Мостовский, Ю. Бохеньский, Ст. Яськовский, С. Леевский, А. Линденбаум, М. Кокошинъска, И. Домбска, Б. Собоциньский, К. Куратовский, Е. Слупецкий и др. Школа объединяла также психологов, искусствоведов и историков науки. Дня школы было характерно стремление придать философским рассуждениям ясность, доказательность и логическую строгость. Представители школы разделяли убеждение в принципиальном родстве философского и научного способов мышления. Термин «философия науки» не использовался, вместо него говорили о «методологии науки»; различали методоло-

461

ЛЬВОВСКО-ВАРШАВСКАЯ ШКОЛА гию и метанауку (К. Айдукевич), «науку о науке» (Т. Котарбиньский). Метанаука, согласно Айдукевичу, использует синтаксические и семантические понятия, рассматривает науку как формализованную дедуктивную систему. Методологией же называется рассмотрение науки с одновременным выделением личности исследователя и его отношения к утверждениям; она выявляет прагматические понятия и основывается на актуальных и исторических свидетельствах, касающихся науки. Котарбиньский придавал методологии иной смысл: он отождествлял ее с созданной им праксеологией (общей теорией успешной деятельности). По его мнению, местом встречи всех наук о науке является эпистемология, или общая теория знания, дополненная прилагательным «прагматическая». Однако эпистемология прагматична лишь постольку, поскольку суммирует рассуждения, предназначенные облегчить социальное существование науки. Общее стремление к эмпирическому обоснованию научного знания сближало Львовско-варшавскую школу с логическим эмпиризмом. Однако ее основные представители (Айдукевич, Котарбиньский и др.) не признавали «догматический эмпиризм» и рассматривали теоретотеские компоненты научных теорий как их необходимые части. 3. Завирский в 1936 на 3- м польском философском съезде заявил, что вопреки логическим эмпиристам научная метафизика возможна. К нему присоединились Т. Котарбиньский и А. Тарский, по мнению которого нет существенной разницы между Венским кружком и теми, кто признает научный характер метафизических высказываний при условии, что их удается подтвердить эмпирически. Львовско-варшавская школа внесла значительный вклад в философию языка, логическую семантику и семиотику, в разработку систем неклассической логики, теорию множеств. Представителям школы принадлежат ценные металогические, математические и методологические исследования (теория индукции, строение и функции научной теории, разработка аксиоматического метода, теория вероятностей, принципы построения иерархии формализованных языков, доказательства важнейших теорем о полноте и разрешимости для ряда исчислений), ряд фундаментальных работ по психологии, социологии, науковедению, истории философии, этике, эстетике. Философские воззрения представителей школы не были однородными. Для большинства из них характерна ориентировка на логико-аналитические методы, скептицизм по отношению к традиционной (доаналитической) философии, идея «демаркационизма» (очищения языка науки и философии от «псевдопонятий» и связанных с ними «псевдопроблем» мировоззренческого плана). Школу объединял способ, метод философствования и общий научный язык — «метапарадигма», способная в силу своей общности вместить пестрое многообразие научных взглядов и позиций представителей школы. Значительную роль в общей структуре философских воззрений школы ифали идеи номинализма (Котарбиньский, Ст. Лесьневский, 3. Завирскнй, С. Балей и др.), феноменологическая теория познания (Л. Блауштейн), неотомистская концепция истины (Я. Саламуха, Ф. Климке), идеи методологического конвенционализма (Айдукевич). Влияние Ф. Брентано и его последователей, разрабатывавших общую теорию предметов, сказалось в интересе к онтологической проблематике. Онтология понималась как выявление возможных структур бытия, тогда как метафизика исследовала онтологию, реализованную в действительном мире (Я. Лукасевич). Созданы были системы формальной онтологии (Ст. Лесьневский) и однокатегорной онтологии (реизм Котарбиньского). Всемирную известность принесли Львовско-варшавской школе результаты в области логики. Три представителя школы — Я. Лукасевич, Ст. Лесьневский и А. Тарский — признаны крупнейшими логиками 20 в. Облик современной логики в значительной степени был сформирован под влиянием их идей и результатов. В области психологии представители Львовско-варшавской школы придерживались традиции брентановской дескриптивной психологии, концентрируясь гл. о. на анализе различных ментальных актов, таких как восприятие, воображение, ощущение (В. Ауэрбах, Е. Гинзберг-Блауштейн, Л. Блауштейн). Анализировалась психофизикалистская природа человека (Айдукевич, X. Мельберг), использовались эмпирические методы (С. Балей, С. Бляховский и др.), критически воспринималась психофизиология В. Вундта (Твардовский, С. Игель). Неотомизим был представлен в Львовско-варшавской школе т. н. «Краковским кружком» (Ю. Бохеньский, Я. Саламуха, Я. Древновский, Б. Собоциньский), действовашим в 30-х гг. Члены кружка ставили своей задачей применить современную формальную логику к томизму. Реализация их профаммы предполагала: а) реформу языка, используемого философами и теологами, для достижения такой же ясности и точности, как в языке науки; б) замену схоластических концепций на новые, используемые логиками, семиотиками и методологами; в) использование символического языка. Круг разрабатываемых вопросов включал в себя формализацию доказательств бессмертия души и существования бога, проблему аналогии, аксиоматизацию метафизики в соответствии с современными эпистемологическими и логическими требованиями. Язык рассматривался Львовско-варшавской школой как создание человека и орудие познания (прагматическая концепция языка). В рамках этой концепции выделялось два положения: а) язык представляет собой автономную действительность, к которой субъект должен приспосабливаться, если он хочет осуществлять правильные познавательные акты (Айдукевич, М. Кокошинская); б) необходимо вникать в поведение субъектов, результатом деятельности которых является язык (Котарбиньский, Е. Кречмар, М. Оссовская). От языковых знаков требовалась семантическая прозрачность. Признавалась интенциональная теория значения и экстенси- онализм (тезис о том, что смысл сложных выражений является функцией составляющих его выражений). В отношении обыденного языка принималось, что он представляет собой конгломерат разных языков (Айдукевич, Тарский) и является весьма несовершенным, однако логический анализ в состоянии его улучшить. Весьма обширно и содержательно представлена этическая проблематика. Она охватывает социологию, психологию морали, общую метаэтику (Чежовский, Оссовская, Татаркевич, Котарбиньский). Детальный анализ получили этические понятия и проекты систематизации нормативной этики (Чежовский, Котарбиньский). Предприняты попытки формального построения этики (Чежовский). Уникальное место в мировой литературе занимает работа В. Татаркевича в области этики «О счастье», содержащая рассмотрение фундаментальных концепций счастья и путей его достижения.