Вкус искушения - Коупленд Лори - Страница 35

Поэтому он все еще пытался быть с ней очень осторожным, через неделю после отъезда Тейлора Мак Куэйда в Нью-Орлеан.

Когда Бэр быстро вошел в дверь магазина, Анни подняла на него глаза. Он прошел к ее рабочему столу и бросил на него два мешка.

— Для тебя, дорогая сестрица.

— Что это такое? — она сидела неподвижно, вперив глаза в пространство, слишком апатичная, чтобы сдвинуться с места.

— Сюрприз, — его голос звучал так, будто он разговаривает с ребенком. — Тебе полагается разорвать их, чтобы увидеть содержимое. Потом тебе полагается начать ахать и охать от моей щедрости и заботливости.

Она бросила на него суровый взгляд, в котором ясно читалось, что ей не нужен никто, чтобы указывать, что ей делать.

Но он, в своей братской манере, не обратил на нее внимания и снова объяснил очевидное.

— Ты что, не собираешься открывать? Почему? — он сопроводил свое поддразнивание якобы обиженным взглядом.

— Ох, ладно, — она открыла большой пакет и обнаружила в нем датские ватрушки, свои любимые. Когда она посмотрела на брата, глаза ее потеплели.

Бэр считал, что еда лечит все недуги. Обычно он приносил ей травы и здоровую пищу, чтобы вылечить от простуды, но по-видимому, счел, что от разбитого сердца лучше помогают сладкие рогалики.

— Спасибо, Бэр.

— Пора убрать продукты, — он собрал мешок в охапку, — заберу это наверх и растолкаю по полкам, а заодно сварю нам кофе.

Она кивнула. Спорить с ним было бесполезно. Она знала, что он будет запихивать в нее еду, хочет она этого или нет. Она не помнила, когда ела в последний раз, но все равно, аппетита у нее не было.

Было слышно, как он топает наверху. Он не стал ждать, пока она откроет второй пакет, это было на него непохоже и возбудило ее любопытство. Она открыла его и обнаружила там пачку фотографий.

Развернув их, она посмотрела на первую. Слезы полились у нее из глаз, когда она увидела Брайана, который радостно скалился, он поил свою лошадь. Она просмотрела их все и дошла до фотографий, которые снимала в тот день, когда Тейлор повез ее к себе домой в горы.

Они спустились через лес к озеру, где она и сделала несколько изумительных снимков водоплавающих птиц и других животных. Вдохновение для новых работ. Вдохновение, чтобы выполнять те заказы, которые сыпались на нее после тихого аукциона. Она дошла до последнего снимка, и ей сжало горло. Это была фотография Тейлора, которую она сделала, когда он дурачился, хлопал руками, как селезень при взлете, притворялся уткой, потому что они уже улетели зимовать на юг, и она не могла их сфотографировать.

Зимовать на юг. Хотела бы она улететь куда-нибудь подальше от всех тех мест, которые напоминали ей ежеминутно о Тейлоре Мак Куэйде.

Спустился сверху Бэр с подносом, на котором стояли кипящий кофе и горячие ватрушки ворохом, почти под рукой. Передав ей кружку и тарелку с ватрушками, он разложил почту.

Анни проглядела конверты. Бэр, перегнувшись через стол, чтобы разглядеть, что в них, поинтересовался:

— А что у нас здесь? Опять счета?

Она рассеянно кивнула.

— Да, и еще несколько новых заказов. Кажется, наш магазин начинает, наконец, давать постоянный доход, и довольно приличный.

Бэр улыбнулся.

— То, о чем ты всегда мечтала.

— Да, то, о чем я всегда мечтала, — она почти шептала.

Да, что же с ней такое? Ведь она ради этого работала, голодала, к этому стремилась. Почему же не чувствует она такого подъема, как Бэр? Почему она не танцует по комнате от восторга? Неужели Тейлор вывернул всю ее жизнь наизнанку?

Почему-то сердце ее этих рассуждений не принимало. Она знала, почему у нее плохое настроение. В глубине души она жалела, что не поехала с Тейлором в Нью-Орлеан, и мучилась от этого.

Она выглянула в окно посмотреть, как ветер швыряет во дворике мусор и закручивает пыль в маленькие вихри.

Фонтан не работал. Его привычная струйка не лилась, потому что ночью температура опускалась ниже нуля. Солнце скрылось за облаками. Все это нагнало на нее еще большую тоску.

Она стала просматривать почту дальше, проглядывая пачку присланных каталогов. Рука ее дрогнула, когда дошла до журнала. Глаза ее прочлк название «Творчество в кулинарии». Она совсем забыла о конкурсе. Они с Тейлором, наверняка, не выиграли поездку в Париж, но она не чувствовала разочарования.

Она открыла праздничный выпуск и просмотрела оглавление. Потом стала перелистывать его и дошла до раздела о конкурсах.

Очень было приятно узнать, что они с Тейлором выиграли Почетный диплом и еще приятнее увидеть свой рецепт напечатанным. Да еще в сопровождении фото.

Откинувшись на стуле, она не могла оторвать глаз от фотографии, на которой Тейлор стоял, полуобняв ее и улыбаясь ей в лицо. Внезапно, на этой фотографии она увидела то, что никак нигде не могла разглядеть.

Он смотрел на нее с таким обожанием. Это была фотография человека, который любит, и ее потрясло, когда она поняла, что он уже тогда влюбился в нее… и любил потом.

Почему не могла она увидеть этого раньше? Неужели она так запуталась в своих собственных чувствах к нему, что была слепа к его чувствам? Конечно, он ей не говорил об этом, но нельзя сказать, что он не пытался этого сделать.

Она вспомнила, сколько раз он говорил ей, что хочет ей что-то сказать, и как она боялась это услышать, боялась открытого объяснения и всегда находила возможность отвлечь его или переменить тему. Возможно она рассчитывала, что если не даст ему рассказать ей о своих чувствах, ей не придется ничего решать, не думать о последствиях.

Все это время она боялась посмотреть в будущее и столкнуться с тем, что оно может принести. С мучительным ужасом она поняла, что не он, а она сама все время создавала препятствия на их пути. Она наказывала его за то, что он не только еще не сделал, но и не собирался никогда делать.

Ее огорчило, когда она осознала, какой была трусихой, как не давала лучшему из всех когда-либо встречавшихся ей людей шанса на счастье из-за своих мелких пустых страхов. Что же она делала с Тейлором? Каким ударом по его гордости было ее недоверие? Да, исполнилась ее мечта получить признание, как художник, но если не будет рядом Тейлора, чтобы отпраздновать это, все потеряет цену.

В ее жизни появился особенный необыкновенный человек, а она не поверила ему, оскорбила его и оттолкнула.

На этот раз она, действительно, все напортила, и она тут же решила предпринять что-нибудь, чтобы это исправить. Взяв журнал под мышку, она решительным шагом направилась к себе в комнату.

Посмотрев на кухне в календарь, она сосчитала дни. Тейлор скоро возвращается из Нью-Орлеана. Ей надо придумать идеальный план, чтобы показать ему, что она чувствует.

В ночь накануне возвращения Тейлора, Анни тщательно собрала свой маскировочный наряд. На следующее утро она организовала лимузин, который заберет ее и доставит к агентству Мак Куэйда, как раз перед закрытием. Всю остальную часть дня она провела в приготовлениях.

Когда машина подъехала к дому, она уже ждала у входа. На ней было облегающее открытое платье, шляпа с широкими полями и большие темные очки. Она помахала водителю кружевным платком. Он остановил машину и обошел ее, чтобы открыть пассажирскую дверцу. Анни, осторожно переступая на своих высоченных каблуках, подошла.

— Добрый день, мэм. Вам куда?

— Агентство Мак Куэйда, спасибо.

Она скользнула на заднее сиденье, а он ошеломленно вдохнул струящийся за ней запах французских духов. По дороге к Мак Куэйду она еще раз мысленно прорепетировала свой план. Как в большинстве планов наступления, успех зависел от правильности выбора времени атаки. Ну, и в определенной степени от ее актерских способностей тоже.

— Хотите, чтобы я подождал, мэм?

Как ему было приказано, водитель остановил машину перед громадной витриной демонстрационного зала. Он открыл дверцу и подал руку, помогая ей выйти.

Она протянула руку в длинной черной перчатке и оперлась на его руку: