Башни полуночи - Джордан Роберт - Страница 75

Прыгун, словно оглушённый, помотал головой. - «Хорошо, - довольный Перрином, передал он. - Хорошо. Ты учишься. Ещё раз».

Перрин едва успел выпрямиться, когда Прыгун наскочил на него снова. Человек зарычал, но устоял.

«Сюда», - и Прыгун передал образ хлебного поля. Волк исчез, и Перрин отправился следом. Едва он появился, как волк ударил в его разум и тело.

В этот раз Перрин упал, всё взволновалось и замерцало. Он почувствовал, что его выталкивают, выбрасывая из волчьего сна в обычный.

«Нет!» - подумал он, удерживая мысленно образ - как он стоит на коленях посреди колосьев. Он стоит в поле. Перрин убедил себя в том, что это твёрдо и реально. Он почувствовал аромат овса, запах влажного воздуха с нотками глины и опавшей листвы.

Окружающая картина упрочнилась. Тяжело дыша, он опустился на землю, но всё-таки он сумел остаться в волчьем сне.

«Хорошо, - передал Прыгун. - Ты быстро учишься».

- У меня нет иного выхода, - ответил Перрин, поднимаясь.

«Скоро Последняя Охота», - согласился волк, передав образ лагеря Белоплащников.

Собираясь с духом, Перрин отправился следом. Атаки не последовало. Он огляделся в поисках волка.

Что-то ударило в его разум. Движения не было, только мысленная атака. Она не была столь мощной, как прежние, но оказалась неожиданной. Перрин едва смог её отразить.

Прыгун грациозно опустился с неба на землю. «Всегда будь начеку, - предупредил волк. - Всегда, и особенно, когда ты в движении». - Этому соседствовал образ настороженного волка, пробующего воздух перед тем, как выйти на открытое место.

- Понимаю.

«Но не оставайся здесь слишком сильно», - пожурил Прыгун.

Перрин тут же заставил себя вспомнить Фэйли и место, где он спит. Его дом. Перрин… немного потускнел. Он не стал прозрачным, и волчий сон остался таким, как и прежде, но Перрин почувствовал себя уязвимее.

«Хорошо, - передал Прыгун. - Будь всегда готов, но и не будь здесь слишком сильно. Словно несёшь щенка в зубах».

- Так балансировать будет непросто, - признался Перрин.

От Прыгуна донёсся запах лёгкого замешательства. Конечно, это трудно.

Перрин улыбнулся.

- И что теперь?

«Пробежимся, - ответил Прыгун, - и ещё позанимаемся».

И, превратившись в серебристо-серое пятно, волк умчался прочь по направлению к дороге. Перрин отправился следом. Он почувствовал уверенность Прыгуна - запах, странным образом похожий на тот, что исходил от Тэма, когда он муштровал новобранцев из числа бывших беженцев. При этом воспоминании Перрин улыбнулся.

Они бежали вдоль дороги, и Перрин упражнялся в сохранении баланса - не погружаться в сон глубоко, но в любой момент быть готовым укрепить себя. Время от времени Прыгун нападал, пытаясь выбросить Перрина из волчьего сна. Так они продолжали, пока внезапно Прыгун не остановился.

Перрин машинально пробежал немного, вырвавшись вперёд, и остановился. Впереди что-то было. Какая-то перекрывавшая всю дорогу полупрозрачная фиолетовая стена. Она поднималась к небу и далеко уходила в обе стороны.

- Прыгун? - спросил Перрин. - Что это такое?

«Неправильность, - ответил Прыгун. - Этого здесь быть не должно». От волка пахло гневом.

Перрин подошёл и поднёс руку к поверхности стены, но медлил с прикосновением. Она была похожа на стекло. Никогда прежде он не встречал в волчьем сне ничего подобного. Возможно, это нечто подобное пузырю зла? Он посмотрел на небо.

Внезапно стена мигнула и исчезла. Перрин моргнул и отшатнулся. Он оглянулся на Прыгуна. Волк сидел на задних лапах, уставившись на место, где только что находилась стена.

«Идём, Юный Бык, - поднимаясь, передал волк. - Позанимаемся в другом месте».

Он убежал. Перрин оглянулся на дорогу. Если стена и была, то после неё не осталось и следа. Встревоженный Перрин последовал за Прыгуном.

- Чтоб мне сгореть, где же эти лучники! - воскликнул Родел Итуралде, вскарабкавшись на вершину холма. - Я час назад приказывал им построиться на передовых башнях, чтобы сменить арбалетчиков!

Вокруг гремела битва: лязг, вопли, рычание, удары и рёв. Армия троллоков переправлялась через реку - кто по грубому плавучему мосту из поленьев, а кто на плотах из брёвен. Троллоки ненавиделиводу. Чтобы заставить их пересечь реку, нужно приложить очень серьёзные усилия.

Именно потому это укрепление было таким полезным. Склон спускался прямо к единственному на многие лиги вокруг имеющему подходящий размер броду. Подходившие с севера из Запустения троллоки втискивались в узкое ущелье и выходили прямо к реке Аринелле. Если их удавалось заставить пересечь реку, то они упирались в холм, изрытый траншеями, укреплённый защитными валами и - на самой вершине - сторожевыми башнями с лучниками. Иного способа добраться из Запустения до Марадона, кроме как минуя этот холм, не было.

Это была идеальная позиция для сдерживания превосходящих сил. Но даже лучшие укрепления можно преодолеть, особенно если обороняющиеся устали после несколько недель сражений. Под градом стрел троллоки взбирались по склону, падали в траншеи, с трудом карабкались на высокие валы.

На вершине холма была устроена площадка. Здесь в передовом лагере располагался командный пункт Итуралде. Глядя на переплетение траншей, валов и башен, он отдавал своим приказы. Сейчас троллоки гибли под натиском скрывавшихся за одним из валов пикинёров. Итуралде наблюдал за ними, пока от раны в живот с рёвом не умер последний огромный пронзённый сразу тремя пиками рогатый троллок.

Похоже, на подходе была новая волна. Мурддраалы гнали сквозь ущелье толпу троллоков. В красной от крови реке уже плавало такое количество тел, практически перекрывших путь воде, что напирающим сзади не нужно было входить в волны. Они могли идти по трупам.

- Лучники! - взревел Итуралде. - Где эти проклятые…

Наконец мимо пробежал отряд стрелков из созданного им резерва. Большинство из них были меднокожими доманийцами, хотя среди них затесались несколько тарабонцев. Вооружены они были разномастными луками: и узкими большими доманийскими, и изогнутыми короткими салдэйскими - всё, что сумели собрать по всем сторожевым постам и в окрестных деревнях. Было даже несколько больших двуреченских.

- Лидрин, - позвал Итуралде. Молодой офицер с суровыми глазами поспешил через склон к нему. Коричневая форма Лидрина была помята и испачкана на коленях - но не из-за недостатка дисциплины. Просто порой, если в тебе нуждаются твои подчинённые, не до стирки.

- Отправляйся с лучниками к башням, - приказал Итуралде. - Троллоки попытаются атаковать ещё раз. Я не хочу, чтобы хоть один кулак прорвался к вершине, слышишь? Если им удастся захватить нашу позицию и использовать её против нас, утро у меня будет испорчено напрочь.

Лидрин не улыбнулся в ответ, как прежде. Он вообще стал улыбаться только в момент, когда убивал очередного троллока. Офицер отсалютовал и, развернувшись, последовал за стрелками.

Итуралде обернулся и оглядел задний склон холма. Здесь под защитой крутого откоса был размещён тыловой лагерь. Этот холм был естественным, однако за многие годы салдэйцы продлили склон до берега реки и подрезали с противоположной стороны, сделав более крутым. Здесь его армия могла отдыхать, принимать пищу и хранить припасы, не опасаясь вражеских стрел.

Оба лагеря - и верхний, и нижний - были похожи на лоскутное одеяло. Часть палаток были куплены в Салдэйе, в деревнях, часть - доманийской работы, остальные были доставлены через Врата со всех уголков мира. Много было огромных полосатых шатров кайриэнской работы. Они уберегали от дождя, и этого было достаточно.

Определённо, салдэйцы знали толк в укреплениях. Если б только Итуралде сумел их убедить покинуть своё убежище за городскими стенами Марадона и прийти на помощь.

- Что ж, - сказал Итуралде. - А где…?