Испания. Горы, херес и сиеста - Эванс Полли - Страница 45

В воскресенье утром в Хересе было тихо, и я решила отправиться кататься на велосипеде. Я уже привыкла к ритму жизни испанцев и знала, чт о они обычно делают по воскресеньям.

В моих планах было объехать три испанских города, которые образуют некий треугольник: Санлукар-де-Баррамеда, Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария и Херес-де-ла-Фронтера, и в каждом из них я хотела попробовать херес. После трех бокалов вина меня немного пошатывало, и я не была уверена, смогу ли дальше крутить педали. Хотя, когда ехала на велосипеде, нагруженном вещами, меня бросало из стороны в сторону ничуть не меньше. К счастью, на этот раз все мои сумки остались в номере. Итак, я двигалась по маршруту, который в свое время преодолели самые лучшие спортсмены, принимавшие участие в «Тур де Франс». Рассказывают, что они поначалу во время гонки регулярно делали остановки, чтобы выпить немного вина. Это помогало им снять боль и напряжение. Так, например, в 80-х годах французский велогонщик по имени Бернар Ино наливал в бутылку из-под минеральной воды шампанское. Он делал это ежедневно во время всей гонки. А еще раньше, в 60-х годах, после смерти спортсмена Томаса Симпсона в его крови был обнаружен большой процент алкоголя.

Но я не собиралась пить обычное вино или шампанское. Я хотела попробовать именно херес, который производят в этой части Испании из винограда сорта Паломино, выращиваемого на меловых почвах, поглощающих большое количество воды. Именно благодаря особой любви англичан к этому напитку вино получило такое широкое распространение. Херес был воспет даже самим Шекспиром. (Сэр Джон Фальстаф в пьесе Шекспира «Генрих IV (Часть вторая)» заявляет: «Добрый херес… Он, устремляясь к вам в голову, разгоняет все скопившиеся в мозгу пары глупости, мрачности и грубости, окрыляет мысль…») Но особую популярность херес приобрел лишь в начале XIX века, когда британские купцы, торгующие вином, вступая в брак с дочерьми виноделов, стали превращать свои погреба в настоящие винные империи. В каждом баре Хереса, так же как и в любом другом городе на юге Испании, херес пьют абсолютно все — от мала до велика. Сельские жители начинают его пить с самого утра, а элегантно одетые дамы заказывают его в баре в качестве аперитива. Херес подают охлажденным и обязательно в сочетании с чоризо и оливками. Настоящий херес не имеет ничего общего с теплой смесью хересов «Харвейс Бристоль Крим», которым действительно можно отравиться, особенно если он вам достался по наследству от бабушки, спрятавшей его на самой дальней полке серванта.

Чтобы добраться до Санлукара, нужно преодолеть всего двадцать два километра. Дорога туда очень ровная и прямая, поэтому путешествие на велосипеде доставляло одно удовольствие, тем более без сумок, которые на этот раз остались в гостинице, хотя, по правде говоря, езда на груженом велосипеде была для меня очень хорошей тренировкой.

Поля, вдоль которых я ехала, были еще не убраны, так как эти земли не возделывались в период между осенним сбором урожая и севом озимых в январе. Вдоль виноградников, ведущих к cortijos, загородным домам виноделов, тянулась длинная прямая кирпичная стена высотой с изгородь. Я представила, как они, сидя за завтраком, любуются своими виноградниками, занимающими все пространство вокруг.

Оказавшись в Санлукаре, я отправилась прямо на пляж. Я оказалась в том самом месте, где в море впадает река Гвадалквивир, являющаяся крупной водной артерией, охватывающей всю южную часть Испании. На берегах этой реки были построены города Кордова и Севилья.

Раньше по берегам ловили рыбу. Сейчас же здесь располагаются шикарные рестораны. Сидя за столиком, покрытым колыхающейся на ветру льняной скатертью, можно вдоволь насладиться этим чудесным местом с видом на реку с ее яркими рыбачьими лодками и на национальный парк Донанья, который считается одним из самых заболоченных мест в Европе. В нем обитают испанские рыси и испанский имперский орел, а также здесь можно увидеть много водоплавающих птиц. Считается, что восемьдесят процентов диких уток из Европы зимуют здесь, на болотах этого парка и на дрейфующих песках. Здесь их так же много, как и на побережье Коста-дель-Соль.

Итак, я приехала в Санлукар. До обеда я планировала прогуляться по берегу, где росли пальмы. В полдень мне показалось, что настало самое время выпить первый бокал вина. Увидев ресторан, решила оставить свой велосипед снаружи и прислонила его прямо к стене. В отличие от элегантно одетых прохожих, я выглядела несколько неопрятно, поэтому обслуживающий персонал заприметил меня издалека. Официанты переглядывались и хихикали. Я улыбнулась им, надеясь расположить их к себе. Они виновато опустили глаза и нехотя побрели в помещение, где царили спокойствие и прохлада.

Внутри не оказалось никого похожего на меня, а именно в облегающем спортивном костюме, измазанном машинным маслом. Самый старший из всех, кто обслуживал посетителей, набравшись храбрости, подошел ко мне.

— Ах, buenos dias [19]— поприветствовала я его и улыбнулась. — Будьте добры бокал мансанильи и тапас.

—  No hay tapas, [20]— сказал мужчина. — Еще слишком рано и на кухне никого нет.

— Тогда, может быть, пакетик чипсов?

— Нет. Я же сказал, кухня закрыта. Могу принести только мансанилью.

Несколько минут спустя официант принес мне бокал и бутылку мансанильи, то есть хереса. Санлукар известен именно этим вином соломенного цвета. Считается, что вкус его отличается от хереса «Фино» благодаря бризу, который дует с моря. Я не могу называть себя таким уж знатоком вин, но даже я почувствовала ту особую сладость, которой не обладает херес «Фино».

Единственное, в чем я уверена точно, так это в том, что херес, производимый в одноименном городе, по вкусу очень сильно напоминает тот, что продают в магазинах «Сейсбери».

Интересно, подумала я, а художник Франсиско Гойя и его любовница герцогиня Альба, сидя на берегу, тоже пили херес и ели устриц, перед тем как броситься в объятия друг друга. Когда я писала об Арагоне, родном крае художника, я уже немного рассказывала о нем.

Герцогиня Альба, у которой здесь было имение и которая была первой любовницей Гойи, считалась одной из самых очаровательных и привлекательных женщин в Испании. Один француз, приехавший в Испанию в 80-х годах XVIII века, по имени Флерио де Лангле, так писал об этой женщине: «Герцогиня Альба обладала волосами дивной красоты, пробуждающими в мужчинах страсть. Нет никого на свете прекраснее ее… Когда она проходит мимо, все бегут к окнам, и даже дети бросают свои игры, пристально глядя ей вслед».

Гойя, деревенщина с красным лицом родом из провинции, писал тем не менее поразительные картины. Обладая огромным талантом художника и не менее огромным талантом дипломата, он смог получить статус придворного художника. В молодые годы он жил не в престижной части города, предназначенной для знати, в том числе для герцогини Альба, а в так называемом деловом районе города.

В XVIII веке для женщины из высшего света иметь любовника не было чем-то необычным, поскольку браки в ту пору заключались чаще всего не по любви, а по расчету. После заключения подобных браков женщин знакомили в обществе с другими мужчинами, и герцогиня Альба не стала исключением из общего правила. В 1796 году, когда ее муж узнал об этом (за которого она вышла замуж в четырнадцать лет и который был для нее совершенно чужим), он чуть не умер. Гойя же, как говорят, вряд ли мог стать для герцогини хорошей партией, даже несмотря на его известность.

Но тем не менее в XIX веке стали распространяться слухи о их любовной связи, вспыхнувшей зимой в 1792/93 года. Гойя вместе с герцогиней едет в Санлукар, после чего, как утверждают сплетники, произошла ссора между герцогиней и королевой. (Они были заклятыми врагами и соперницами, особенно если учесть тот факт, что обе женщины испытывали страсть к тореадору по имени Педро Ромеро, статному красавцу, облаченному в шелковые одежды.) Но вернемся к Гойе и к герцогине Альба. По одной версии, во время путешествия Гойи и герцогини у ее кареты сломалась ось. Гойя стал чинить ее под сильным дождем и простудился. Болезнь оказалась очень серьезной, и впоследствии Гойя оглох. Однако совсем недавно историки опровергли этот факт, так как и имение герцогини в Санлукаре, и ее летний дом недалеко от Севильи занимали совершенно другие люди. И можно догадаться, что в те времена герцогиня никак не могла оказаться среди виноградников Паломино. Но нет никаких сомнений, что в 1796 году между Гойей и герцогиней вспыхнула страсть, так как именно тогда появляется серия его картин под названием «Альбом Санлукар». Достаточно одного взгляда на его работы, чтобы понять, что Гойя писал эти картины, не только сидя в своей мастерской.