Ветер прошлого (Забытая мелодия для флейты) (СИ) - Риз Екатерина - Страница 6

Он покачал головой.

— Просто тётя Лиза заболела.

— Не забоялся?

Артём посмотрел на неё возмущённо.

— Вот ещё! Я уже большой!

И взгляд был таким знакомым, что Татьяна поневоле умилилась. Как же он всё-таки похож на Ромку…

— А папа во сколько вернётся? — на всякий случай поинтересовалась она.

— В семь.

— Тебе так долго быть одному?

Мальчик задумался, а потом хитро глянул на неё.

— Но ты же со мной побудешь?

Вот так мы не боимся.

Кивнула.

— Побуду, но не до семи. Я пораньше уйду, хорошо? А-то вдруг папа рассердится, что я здесь?

— А почему? Ты же в гости пришла, — удивился мальчик, а она лишь плечами пожала.

— Всё равно. Мы его разрешения не спрашивали.

Потом Артём устроил ей обзорную экскурсию по квартире, и Таня согласилась со своим первым впечатлением — интерьер излишне вычурный, всего здесь слишком, как с обложки глянцевого журнала. Самой обжитой и нормальной казалась только детская. Под потолок заваленная игрушками, книжками, а стены завешены плакатами, половина из которых относилась к футбольной тематике.

— Ты интересуешься футболом?

— Мы с папой болеем за «Спартак». А папа тоже играет, мы по выходным ходим на стадион, — похвастался Артём.

Таня едва заметно улыбнулась.

— Да, я помню.

Мальчик забрался на свою кровать и немного попрыгал на ней.

— Я тоже буду в футбол играть! Папа обещал.

— Конечно, будешь. Если захочешь.

В гостиной, на небольшом столике у стены Таня заметила несколько фотографий в рамке. И конечно любопытство было не сдержать. Пока Тёмка скакал на кровати и одновременно жаловался ей на количество задаваемых на дом уроков, она разглядывала снимки. На одном был Рома с сыном, но Артём здесь совсем маленький, года три. А у Ромки такое счастливое лицо, что у Тани сердце защемило. На ещё одном Артём один, в парадном костюме, с портфелем за спиной и букетом цветов в руках — первое сентября. А вот третья фотография Самойлову заинтересовала больше всего. На ней была запечатлена вся семья — родители Романа, его старший брат с женой, жена бывшая и сам Роман с сыном на руках. Артёму здесь года четыре, тянется ручонками к бабушке, а та смеётся. Все выглядят спокойными и довольными. Все, кроме Кати, жены Баринова. Почему-то Тане так показалось. Она единственная не улыбалась и смотрела не в объектив фотоаппарата, а на Романа, и во взгляде что-то вроде недовольства или раздражения, но лёгкого.

Артём подбежал к Тане и подпрыгнул, привлекая тем самым к себе внимание. Самойлова показала ему фотографию.

— Это мой день рождения, — пояснил он. — Я здесь маленький.

Таня подумала, а потом указала на Катю.

— А это кто?

— Это мама, — спокойно ответил мальчик, а Татьяна замерла в удивлении.

— Как мама? — но быстро опомнилась. — То есть… Тёма, а тебе сколько лет?

— Восемь с половиной, — с готовностью ответил он, а Самойлова всерьёз задумалась.

Что-то непонятное происходит… Не может быть Катя его матерью, никак не может. Шесть лет назад они с Романом ещё не были женаты, и об Артёме она, Татьяна, ничего не знала. На мальчика поглядела непонимающе, но решила оставить эту тему, не зная, что сказать и что спросить. Ребёнок ей всё равно ничего не объяснит, а тревожить его попусту глупо.

Таня поставила фотографию на место и посмотрела на мальчика.

— Ну, чем займёмся?

На его лице расплылась совершенно счастливая улыбка, и он даже подпрыгнул.

— Давай пазл собирать? А можно мультики посмотреть! А ещё у меня игра новая есть!

Ребёнку явно не достаёт общения. Таня мысленно вздохнула.

— А ты кушать не хочешь?

— Потом! — легко отмахнулся Артём.

Она прошла к дивану, а на столике заметила стопку учебников.

— А это что? Уроки надо учить?

Мальчик заметно приуныл.

— Надо стих выучить… и задачу решить. Но я потом решу, правда!

— Нет, давай сделаем так. Сейчас мы выучим уроки, а потом будем спокойно играть. А пока ты учишь, я ужин приготовлю. Кстати, кто у вас готовит?

— Тётя Лиза. Иногда. А так папа.

— Папа? — удивилась. — И что, у него получается?

Артём хитро посмотрел на неё, а потом засмеялся.

— У него всё всегда пригорает! Он так смешно бубнит, когда злится из-за этого!

Таня поневоле заулыбалась, когда представила себе эту картину.

— Мы пиццу заказываем!

— Понятно… Бери давай учебники и пошли на кухню.

Татьяна ждала, что он начнёт сопротивляться, но Артём спокойно собрал нужные книжки и пошёл на кухню.

— А можно я буду учить и есть яблоко?

Она покачала головой.

— Нет. Чтобы хорошо выучить, надо чётко произносить слова, а как ты это будешь делать, если будешь жевать?

Ребёнок задумался, но сдаваться не хотел.

— А можно я откушу, потом выучу вот эти строчки и снова откушу.

Таня кивнула.

— Да, так можно. А эти четыре строчки называются четверостишье.

Ребёнок покивал с умным видом и потянулся за яблоком.

Раньше ей не приходилось учить уроки с детьми, но первый опыт не расстроил. Артём довольно легко выучил стихотворение, несколько раз они вместе прочитали, а потом он уже запросто его повторил. Татьяну первый опыт, который оказался удачным, окрылил, и она легко порхала по кухне. С задачей по математике оказалось немного труднее, но совместными усилиями справились и с этим.

— Ты суп будешь есть? — спросила она, когда Артём закрыл последний учебник. Он согласно закивал, а она посмеялась про себя. Вот как домашнее задание детей утомляет!

Съев тарелку супа, энергии в ребёнке невероятно прибавилось. Он вытащил все свои многочисленные игрушки, чтобы их Тане показать. А сколько мультиков они пересмотрели! Не один десяток и, причём ни один не досмотрели до конца. Таня мальчику не мешала, понимала, что ему хочется всего и сразу. Хочется всё показать, всё рассказать, похвастаться… А ей было так жалко его, почти до слёз. На ребёнка ни у кого в этой семье времени нет. Ромка работает в сумасшедшем ритме, Катя вообще неизвестно где, а ребёнок с няней, по сути, с чужым человеком.

Через какое-то время Артём вспомнил про подаренные пазлы и побежал в комнату за коробкой. Они устроились прямо на полу и Таня, сама от себя такого не ожидая, всерьёз увлеклась, подбирая нужные картонные фигурки.

А потом вдруг хлопнула дверь в прихожей, и по квартире пролетел зычный голос:

— Тёмка, я дома! Ты где?

Самойлова в ужасе замерла и бросила на часы затравленный взгляд. Без десяти пять.

Чёрт! У неё даже мысли не возникло почему-то, что Ромка может прийти раньше.

Он вошёл в гостиную, с большим пакетом в руках и с улыбкой, которая тут же исчезла, как только он увидел Таню на полу рядом с сыном.

Артём же, увидев отца, замер с открытым ртом, а потом забавно ахнул:

— Папа! А мы тебя не ждали!

— Я вижу, — мрачно заявил Баринов.

Татьяна аккуратно ссыпала кусочки пазла, которые держала в руке, горкой на пол, и поспешно одёрнула юбку. По-прежнему сидела, поджав под себя ноги, и совсем не представляла, как бы ей так встать, чтобы красиво и легко получилось, как в кино. Вот только себя она знала лучше и знала, что такой грации ей природой не дано. Да и Ромка смотрел на неё непонимающе и хмуро, от его взгляда она даже вспотела, вот как занервничала. Тут поневоле споткнёшься и нелепо растянешься на полу.

— Ты что здесь делаешь?

Артём насторожился и замер, замерев на корточках, и Таня подумала, что в этот момент он похож на маленького испуганного зверька, который замер, почувствовав опасность. Таращил на отца глаза и не понимал, почему тот вдруг так сильно разозлился.

Махнув рукой на грацию, Таня рукой упёрлась в диван и поднялась, поспешно одёрнув юбку. Отвела взгляд от Романа и быстро глянула на Артёма, ободряюще тому улыбнулась.

— Мы играем. А тебя мы позже ждали, да, Тём?

Тот кивнул и сказал:

— Пап, а мы суп сварили! Я ел, вкусно. А ты что купил?

Таня услышала прерывистый вздох, который вырвался у Романа, и поспешила погладить мальчика по голове.