Я помню Паллахакси - Коуни Майкл Грейтрекс - Страница 30

Когда мы покинули деревню, я задал Чаре вопрос, который беспокоил меня после беседы с мистером Мак-Нейлом.

– Скажи, ты раньше что-нибудь знала о кикихуахуа? Или хотя бы слышала это слово?

– Нет, никогда. Но я не слишком утруждаю себя преждевидением.

Мне тоже ничего не известно. Очень странно, что стилки о них не говорят. Если кикихуахуа нет в нашей памяти, то уж в легендах-то они могли остаться? Но у нас есть только предание о Козле-прародителе.

– Когда я спросила, почему мы пребываем в неведении, мистер Мак-Нейл ушёл от ответа, ты заметил?

– Да, он знает больше, чем говорит. Интересно, почему?

– От многих знаний многие печали, – неожиданно изрёк Ничей Человек.

– Мистер Мак-Нейл так не думает, – возразила Чара.

– Возможно, он сказал нам не всю правду, – заметил Ничей Человек.

Зерно сомнения было посеяно. А ведь я уже почти начал привыкать к тому, что нам открылось.

До Леса Стрелы мы добрались за считанные минуты. Ничей Человек высадил нас в том месте, где я покинул фургон Смита и Смиты, развернулся и поехал назад.

– Ты уверен, что помнишь дорогу? – озабоченно спросила Чара.

– Этот лес очень большой.

– Здесь должно быть множество входов в убежище. Я побывал только в одной его части, и то она показалась мне громадной.

– До темноты не так уж много времени.

– Пошли, – решительно сказал я и повёл её в лес.

Вход мы отыскали к концу дня и притом совершенно случайно. Старое анемоновое дерево погибало в объятиях сорняков, которые я раздвинул без особой надежды и вдруг увидел на месте гнилого корня уходящую под землю дыру.

– И ты хочешь спуститься туда? – с сомнением спросила Чара. Вечерний ветер уже зашелестел в лесу, пугая нас своим холодным дыханием.

Я спустился в дыру до пояса и подрыгал ногами. Ничего. Однако я учуял слабый запах лоринов и вспомнил, что песчаный тоннель проходил неглубоко. Отпустив руки, я оказался на дне дыры быстрее, чем предполагал. Пол под ногами был мягкий.

– Всё в порядке! Спускайся, я тебя поймаю. Здесь гораздо теплее, чем наверху.

На Чаре всё ещё было её тоненькое платье, и оно задралось до талии, когда она пролезла в дыру. Я подхватил её, поцеловал и почувствовал, что одна из моих проблем разрешилась: я ужасно хотел близости. Значит, так будет всегда.

В слабом свете я разглядел, что потолок тоннеля резко снижается по обе стороны от дыры. Стены были тёплые, мягкие и податливые. Мы попали сразу в одно из ответвлений пещеры-кормилицы.

– Встань на коленки и принюхайся. Ты чувствуешь запах лоринов?

– По-моему, нам туда, – сказала девушка через пару секунд.

Я тоже так думал.

– Держись прямо за мной, не отставай.

Мы поползли в темноту. Вскоре я услышал негромкие чмокающие звуки, стены тоннеля расширились и пропали. Я встал, и меня тут же ухватила за руку тёплая мохнатая лапка. Другой рукой я быстро нащупал Чару, которая поднималась на ноги, и притянул её к себе. Я не хотел, чтобы нас разлучили.

– Харди, – сказала она странным голосом. – Меня держит за руку лорин. Как ты думаешь, почему?

– Это просто знак дружелюбия. Меня тоже держит за руку лорин.

– И что мы теперь будем делать?

– Ну, я постараюсь объяснить, что им грозит опасность. Слов они, конечно, не поймут… Но если лорины телепаты, как утверждает мистер Мак-Нейл, это не имеет значения. Они увидят картинки в моём мозгу, когда я буду к ним обращаться.

– А они смогут увидеть наши картинки? Может быть, они видят только картинки кикихуахуа?

– Всё равно, у нас нет выбора.

И я в непроглядной темноте повторил для своих мохнатых друзей всё, что рассказал нам мистер Мак-Нейл. Сосок пещеры-кормилицы легонько прикоснулся к моим волосам. Я обращался к лорину, державшему меня за руку, надеясь, что мои слова дойдут до всех его соплеменников, которые находились в пещере. Когда я завершил свою речь, во рту у меня совершенно пересохло.

– Ты просто замечательно им все объяснил, – с восхищением сказала Чара. – Я сама почти увидела картинки в твоём мозгу. И если они тебя не поняли, то это не твоя вина.

Лорин дёрнул меня за руку и повёл вперёд. Через несколько шагов он остановился, и длинный сосок коснулся моего лица. Я жадно схватил его и принялся сосать.

– Они все поняли, – сообщил я, утолив жажду. – Даже то, что я очень хочу пить.

– Но… Почему они никак не реагируют? Я думала, они впадут в панику или что-нибудь вроде того.

– Наверное, они ничего не могут сделать.

– А может быть, они уже все знали? На станции Девон есть лорины, они могли прочитать этот план в мозгах землян и передать здешним. Возможно, мы просто теряем время?

Так или иначе, мы сделали всё, что могли, и я вдруг почувствовал себя бесконечно усталым. Тут лорин дёрнул меня за руку, и я последовал за ним, не отпуская ладони Чары. Скоро потолок стал совсем низким, переходя в стену, и мы рядышком улеглись на пол. Клочок мерцающей плесени на потолке не рассеивал мрак, но давал иллюзию света.

– Я хочу тебя, – шепнула Чара.

– Как, прямо здесь?

– Не спорь со мной!

Прежде чем заснуть, я бросил мысль в темноту: РАЗБУДИТЕ МЕНЯ, ЕСЛИ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ. Проспать несколько лишних дней в пещере лоринов ничего не стоит.

Однако проснулся я в уверенности, что времени прошло совсем немного. Рядом со мной зашевелилась Чара. Я услышал приближающиеся голоса.

Глубокие, звучные голоса землян.

– Должно быть, они здесь.

Вспыхнул ослепительно яркий свет фонаря, и я впервые увидел внутренность пещеры-кормилицы. Бесформенная масса потолка, исполосованная чёрными тенями от сотен свисающих сосков. Поддерживающие её роговые колонны, прорастающие сквозь мягкую плоть пола. Кучки сена, разбросанные на полу тут и там, за исключением того места у стены, где лежали мы с Чарой. Дальше всё уходило в темноту, в которой едва виднелись бесчисленные соски и серые пятна светящейся плесени.

Кругом в абсолютной неподвижности стояло множество лоринов.

С пустыми руками, абсолютно беззащитные, они не мигая смотрели на источник света своими красноватыми глазами. Очевидно, лорины покорились судьбе.

Ещё фонари, ещё земляне. Торжествующие крики, пляшущие по всей пещере тени. Чара до боли вцепилась мне в руку.

То, что произошло вслед за этим, стало для нас полной неожиданностью.

– Чёрт побери, куда они все подевались? – воскликнул один из землян тоном глубокого изумления. – Они ведь только что были здесь, я же чую их запах.

Лорины стояли спокойно, у всех на виду.

– Наверное, они услышали, что мы идём сюда, – сказал другой землянин.

Первый землянин сделал несколько шагов вперёд. Он был высокий, в сложном золотистом комбинезоне, увешанном непонятными предметами. Сосок, свисавший прямо на его пути, качнулся в сторону прежде, чем землянин на него наткнулся.

Со мной эти соски никогда такого не проделывали. Они просто висели. Я постоянно на них натыкался, что в темноте не слишком-то приятно. Но этот самый сосок взял да и убрался с пути землянина, чего я совершенно не мог понять.

То, что произошло потом, было ещё удивительнее. Мужчина начал медленно обходить пещеру, время от времени неизбежно оказываясь лицом к лицу с кем-нибудь из лоринов, а те спокойно отодвигались, уступая ему дорогу. Он даже не взглянул ни на одного из них. Казалось, этого человека поразила какая-то избирательная слепота.

– Лорины забрались в их мозги, – тихо произнесла Чара.

– Не знал, что они умеют это делать, – шепнул я в ответ. И тут же вспомнил, как лорины спасли меня от ледяного дьявола.

За первым землянином, который постепенно ускорил шаг, последовали пять его компаньонов, одетые точно так же.

– Мы зря теряем время, – сказал человек в арьергарде. – Уйти далеко они не могли. Давайте поднимем хоппер и поищем в инфракрасном диапазоне.

– Но сперва мы изрешетим это гнусное местечко, – сказал ещё один землянин, вытаскивая оружие из висящего на поясе чехла.