Особый дар - Эшбах Андреас - Страница 11

– Дай мне кошелек!

Вот так всегда, подумала я. Я подождала еще три секунды, пока мы сойдем с эскалатора и не будем стоять у людей на пути, откопала в сумке кошелек и швырнула его Арманду. Он открыл кошелек, пересчитал деньги, которые там еще были, и, видимо, остался доволен своей добычей. Вот урод! Во мне кровь просто кипела от злости. А что будет, когда мои деньги закончатся? Об этом он хоть раз подумал? Я была готова поспорить, что нет.

Хотя на улице царила страшная суматоха, в самом здании вокзала было тихо. Одна касса оказалась свободна, кассир, жизнерадостный молодой человек с большими усами, как у моржа, как будто только нас и ждал.

– Добрый вечер, – сказал Арманд. – Нам нужно в Дрезден. Мы хотим уехать сегодня.

Усы кивнули и посмотрели на расписание, висевшее рядом.

– Если вы поторопитесь, то в двадцать один час двадцать минут отправится поезд с девятого пути. Следующий будет только в двадцать три часа восемь минут с шестнадцатого пути.

– А чем они различаются? – спросил Арманд.

– Поздний прибывает в Дрезден без четверти десять, а первый – около восьми, – ответил мужчина. – В обоих поездах есть купейные вагоны, то есть вы можете заказать место в купе или СВ.

Я увидела, как Арманд насторожился. Я тоже насторожилась. Дело принимало все более интересный оборот. Если он думал, что я с ним в одном купе… Я предостерегающе наступила ему на ногу.

– Сколько стоит спальное место? – спросил Арманд, никак не отреагировав на мой сигнал.

Я бросила на него колкий взгляд, но он опять ничего не заметил.

Кассир назвал ему различные цены на билеты в купе на шесть человек, на троих, в купе с двумя спальными местами и с одним. Поклацав по клавиатуре компьютера, он радостно заметил:

– В этом поезде, который скоро отъезжает, есть свободное купе на два места.

Это было уже слишком. Я наклонилась к Арманду и прошипела ему на ухо:

– И не вздумай забронировать купе! Я стану фурией, это уж я тебе обещаю.

Арманд вздрогнул, как будто я откусила ему ухо. Он посмотрел на меня, выпучив глаза, полный удивления. Я бросила ему в ответ яростный взгляд, потом отвернулась, скрестив руки на груди, и больше просто не смотрела в его сторону.

– Мм, – засомневался Арманд, – спасибо, я, мм… Я думаю, в данный момент мы не можем себе этого позволить. Мы возьмем билеты в общий вагон.

– В поездах есть и общие вагоны, – успокоил усатый кассир и начал с шумом печатать билеты. – Счастливого пути! – пожелал он на прощанье, получив от Арманда деньги и отдав нам билеты.

Как и прежде, полицейские не обратили на нас никакого внимания, когда мы с наигранной беззаботностью прошли мимо них на перрон. В голову мне приходили исключительно «хорошие» идеи, как, например: демонстративно «случайно» засвистеть себе под нос или непосредственно перед полицейскими изобразить эпилептический припадок… Ерунда какая-то. Странным образом мне казалось, что это не мои собственные мысли, что мне в голове мешают радиоволны.

– В любом случае это было бы слишком дорого, – заметил между тем Арманд. – Я имею в виду купе. Денег еле-еле хватило на сидячие места.

– Ну, великолепно, – ответила я с издевкой. – Тогда драма с заложниками закончится в Дрездене из-за нехватки денег.

Над нами раздался жестяной голос из громкоговорителя: «На девятый путь прибывает поезд 41903, – сообщил он. – Поезд следует до Дрездена с остановками в Шорндорфе, Швебиш Гмюнде, Аалене, Ельвангене, Крайлсгейме, Ансбахе, Нюрнберге, Халле и Лейпциге. Время отправления – двадцать один двадцать. Вагоны первого класса в голове поезда. Будьте осторожны, поезд прибывает на платформу».

Поезда еще не было видно. В темноте, в сети рельсов и шпал горели прожекторы, светофоры, сигнальные огни. Однако все с нетерпением смотрели в ту сторону, откуда он должен был появиться. Я оглянулась. Оба полицейских, которые контролировали этот перрон, стояли все еще здесь, но один приложил свою неуклюжую рацию к уху и, видимо, слушал какое-то интересное сообщение. Я снова стала смотреть в другую сторону.

Тут вдалеке показалось что-то, что напоминало локомотив.

– Внимание, – прошептал Арманд. – Только спокойствие.

Я непонимающе посмотрела на него:

– О чем ты? Я сама невозмутимость.

– Тогда посмотри незаметно назад.

Я обернулась, однако на «незаметно» это никак не было похоже, и увидела, что оба полицейских засуетились. Более того, было похоже, что они целенаправленно шли в нашу сторону, держа руки на кобуре, готовые в любой момент выхватить пистолеты.

– Ты думаешь, они направляются к нам? – спросила я.

– Надеюсь, что нет, – пробормотал Арманд. – Если бы поезд был уже здесь!

Но он подъезжал так медленно, что это действовало на нервы. Сначала показался колосс локомотива, скрипящий, фыркающий, покрашенный в белый и красный цвета. Он был настолько мощным, что земля под ногами задрожала. За ним последовала длинная вереница вагонов, где за освещенными окнами, как на моментальных снимках, можно было разглядеть людей, которые сидели, вставали, доставали вещи из отделений для багажа. Скрежеща тормозами, поезд замедлял ход, в то время как спальные вагоны, вагон-ресторан и вагоны первого класса уже проехали. И тут мы услышали звучный деловой голос совсем рядом.

– Добрый вечер, это полиция. – Блеснул серебряный полицейский значок. Второй полицейский стоял чуть в стороне, все еще держа руку на револьвере. – Не могли бы вы предъявить паспорта?

– Вы к нам обращаетесь? – спросил Арманд, и ему удалось произнести это так, как будто эта просьба его очень забавляет.

– Да, к вам и к вашей спутнице.

Арманд надул губы.

– Послушайте, это так необходимо? Вы же видите, что наш поезд сейчас отправится и…

– К сожалению, это необходимо, – прервал его мужчина сочувственным голосом. Для него это была обычная работа, и мы были тысячными людьми, с которыми он вел подобную беседу. – Пожалуйста, ваш паспорт.

– У меня его нет с собой, – пробурчал Арманд.

– По закону начиная с шестнадцати лет каждый гражданин обязан всегда иметь при себе документы. Вы ведь знаете об этом, не правда ли? – ответил нам полицейский поучительным тоном. – У вас есть при себе другие документы – водительские права, загранпаспорт?

– Нет, ничего нету.

– Тогда я должен вас попросить пройти со мной для установления личности, – распорядился полицейский. – И вас тоже попрошу следовать за нами, – добавил он, обращаясь ко мне.

– Э, – взбунтовался Арманд, – а как же наш поезд?

– Он не единственный.

– Я? Отчего же? Я могу предъявить документы! – закричала я и попыталась вытащить из сумки свой паспорт.

– Спасибо, но, несмотря на это, я все-таки попрошу вас обоих пройти с нами, – ответил полицейский. Он сделал какой-то жест, который, видимо, считал приглашающим.

– Я не пойду, – закричал Арманд. – Я не доставлю вам этого удовольствия! Это произвол! Полицейский террор!

– В таком случае я буду вынужден временно вас арестовать, – не отступался полицейский, слегка раздраженный наглым поведением строптивого юноши. – Пожалуйста, не надо привлекать внимание людей. Пройдемте.

Но всеобщее внимание мы уже давно привлекли. Окна вагона перед нами были открыты, люди высовывали головы и следили за происходящим. И мы пошли: Арманд – с заметной неохотой, я – со смешанным чувством облегчения, разочарования и стыда. Один полицейский пошел впереди нас, чтобы пробраться через толпу, другой шел сзади, возможно все еще готовясь в любой момент выстрелить. Я почувствовала себя преступницей, скажем, убийцей детей, пока мы так шли между двух полицейских, а все смотрели на нас как на двух негодяев. Я вдруг поняла, почему некоторые люди по пути в зал суда прячут свое лицо.

Лицо Арманда стало непроницаемым. Я не понимала, почему он ничего не предпринимал.

Мы прошли с середины платформы в небольшой переход, который я прежде не заметила. В конце узкой лестницы висели два указателя: один со стрелкой направо и надписью: «Путь 1–8, трамвай», другой показывал налево, и на нем значилось: «Путь 11–16», и в этом-то направлении нас и повели. Холодный усталый свет люминесцентных ламп падал на голый бетонный пол, на стены, обитые грязно-зелеными металлическими листами. Едва ли кто-то здесь ходил. Впереди, в конце коридора, я заметила большую молочно-белую дверь. Судя по ее внешнему виду, можно было предположить, что за ней находятся служебные помещения вокзала, куда нас, по всей видимости, собирались препроводить.