Не знаешь, что найдешь... - Джеймс Арлин - Страница 32

– Мне кажется, мы сможем создать настоящий дом для всех этих мальчиков.

– Мы? – тихо переспросила она.

Он посмотрел на нее – впервые за долгое время по-настоящему открытым взглядом.

– Кэсси, – нежно сказал он, – ты проведешь со мной ночь... наедине, под звездами?

И опять слезы наполнили ее глаза, подбородок задрожал, и она только молча кивнула головой, потом улыбнулась и положила голову Леону на плечо. Он закрыл глаза и протянул ей ладонь. Кэсси вложила в нее свою.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Леон неторопливо рассказывал Кэсси легенды о первых поселенцах, показывая ей места, где происходили эти истории, и тропы, по которым когда-то пробирались индейцы и ополчение. В своих рассказах он упоминал известные имена и те, о которых она никогда не слышала. С особым интересом она слушала Леона, когда он рассказывал о быте людей в те далекие времена. Кэсси ехала в седле молча, время от времени поглядывая на воодушевленное лицо Леона. Он был явно удовлетворен их теперешними отношениями.

Было совершенно очевидно, что он принял решение оставить у себя и ее, и всех шестерых сорванцов, которых она привезла из Западной Вирджинии. Иначе зачем он стал бы тратить деньги на пристройку к дому, вместо того чтобы докупить еще земли? Зачем стал бы приглашать ее провести с ним ночь наедине?

Они поднимались в горы по серпантину узкой каменистой тропинки. Добравшись до самой вершины, остановились на песчаной площадке, на южной стороне которой стояли два больших валуна. С такой высоты взору открывался необыкновенно красивый вид. На западе солнце окрашивало небо в янтарные, розовые и золотые тона. На востоке темнели очертания большого сарая, дома и ветряной мельницы. Вдаль убегала еле заметная лента дороги. Леон бросил на землю спальные мешки и начал собирать небольшие камешки, чтобы обложить ими место для костра.

Кэсси было поручено собрать все, что может гореть. В мешок, который Леон взял специально для этой цели, она складывала веточки, сухую кору и даже небольшие листочки. Вернувшись с полным мешком, она удивилась, когда Леон протянул ей еще один.

– А на этот раз не проходи мимо сухих коровьих лепешек.

– Ты шутишь? – Она сморщила нос.

– Нисколько. Они горят медленно и очень хорошо. Надень перчатки. Еще один мешок, и мы обеспечены топливом до самого утра. Я здесь тоже кое-что припас. – Он развернул спальный мешок и вынул несколько дощечек и щепок.

– Великолепно! Ты собираешь чистенькие щепочки, а я хожу за коровьими лепешками! – заворчала Кэсси.

Он поднялся во весь рост и пожал плечами.

– Хорошо. Давай поменяемся. Тогда ты будешь разводить огонь.

– Ну уж нет!

Леон засмеялся, глядя, как Кэсси нехотя поплелась с мешком в руке. Когда она вернулась, костер был уже разожжен. Над ним была укреплена сковорода, в которой подогревалось масло.

– Теперь ты свободна на целый вечер, – сказал ей Леон, когда она поставила второй мешок рядом с первым. – Ужин готовлю я.

Кэсси обрадовала такая перспектива. Она отошла к плоскому камню, нависавшему над склоном, и стала любоваться последними лучами угасающего солнца. Они постепенно растворялись в темно-синем небе, ставшем через некоторое время фиолетовым, потом серым и наконец черным. Кэсси наслаждалась красотой ночного неба, усыпанного похожими на яркие бриллианты звездами. Становилось прохладно. Она услышала странное шуршание. Звук, казалось, исходил из-под камня, на котором она сидела. Но тут Леон позвал ее ужинать. Кэсси встала и, сходя с камня, оступилась в ямку в песке. Она вскрикнула, и в ту же минуту появился Леон.

– Я слышала какой-то звук вон там, под камнем. – Ее пробрала дрожь.

Леон посмотрел на ямку, которая стала больше после того, как в ней побывала нога Кэсси.

– Наверное, это лиса. Здесь водятся серые лисы. Я как-то пытался развести у себя цыплят, но лисы и койоты их постоянно воровали. Не беспокойся, ничего страшного.

Кэсси кивнула головой, и они пошли к костру. Ужин был похож на настоящий пир: горячий овощной суп, подогретые бутерброды с ветчиной и сыром, теплые поджаренные лепешки. Кэсси уселась у огня. Ей было тепло и уютно, несмотря на прохладную ночь. После ужина Леон почистил кружки, из которых они ели суп, и сковороду песком, прополоскал их в воде и убрал. Потом привязал лошадей, вернулся к костру и лег на спальный мешок, положив руки под голову.

– Итак, – начал он, – думаю, дольше избегать этого разговора нельзя.

– О чем ты? – спросила его Кэсси без всякого притворства.

Он на минуту задумался.

– Мне кажется, нам стоит поговорить о нашем браке. Не секрет, что я... сомневался в нем. Подумай только, как ущемлена была моя гордость, когда я узнал, почему ты вышла за меня замуж.

– Прости меня, Леон. Теперь ты знаешь, что на самом деле все было не так. Да, я хотела, чтобы у мальчиков был дом, но это была не единственная причина моего замужества.

– Правда?

– Да. Я не могла поверить своему счастью. Я даже не надеялась найти такого мужчину, как ты. Выходя за тебя замуж, я чувствовала себя на седьмом небе.

– Потому что я такой хороший парень!

– Да, это действительно так, – откровенно подтвердила она.

– Но даже если бы я был старым и страшным, ты все равно вышла бы за меня замуж, ради мальчишек. Я прав?

Она не ответила. Отвечать было нечего.

Он вздохнул и бросил в костер камешек.

– Скажи мне, Кэсс, неужели все, что происходило между нами, было притворством?

– Нет! Ты знаешь, что нет.

– Неужели?

– Как ты можешь сомневаться? Все было так прекрасно. По крайней мере для меня.

Он откинулся назад и посмотрел на небо.

– Если это так, значит, ты не против снова спать со мной, – сказал он спокойно.

– Да, – прошептала она, чувствуя, что готова расплакаться. Наконец он понял, как она любит его. Наконец они снова будут вместе. – Я не против. Скорее наоборот.

– Хорошо, потому что я думаю, ты у меня в долгу, Кэсс.

Она похолодела. О каком долге он говорит? Неужели всего лишь о сексе?

Леон сел, обхватив руками колени. Кэсси отвернулась, не желая показать свое разочарование.

– В чем дело?

И он еще спрашивает, в чем дело! Только в том, что она любит его и хочет, чтобы и он любил ее. Но есть ли у нее на это право? Ведь она покинула Западную Вирджинию в надежде обеспечить безопасную жизнь себе и мальчикам. И за это была готова заплатить обязанностями жены, не исключая секса. Почему же сейчас это звучит так невыносимо? Почему от этого так больно? Когда-то, когда она его еще не любила и он был лишь средством достижения цели, она сочла бы такие отношения вполне нормальной сделкой. Теперь же, когда он владеет ее сердцем, ничто не могло показаться ей более несправедливым и мучительным. Но что посеешь, то и пожнешь. Заставив себя улыбнуться, Кэсси повернулась к Леону.

Он обнял ее, привлек к себе и поцеловал. Она так долго ждала поцелуя, но сейчас у него был горьковатый привкус. Кэсси говорила себе, что не имеет права отказывать Леону, что сумеет притвориться, будто ничего не изменилось. Она все еще его любит. И если не разочарует его, будет хорошей женой, то он вполне сможет полюбить ее. Да, ей хотелось быть хорошей женой. Но по лицу ее потекли слезы.

Неожиданно он оттолкнул ее и вскочил на ноги.

– Я тебе неприятен! Тебе неприятны мои ласки!

– Нет, это не так! – вскричала она, но уже ему вслед. – Леон, пожалуйста!

Он остановился, как будто хотел вернуться, но потом сделал шаг вперед, и его тут же поглотила темнота. Кэсси шлепнулась на песок, обхватила себя руками и заплакала. Так она сидела довольно долго. Костер погас. Обессилев от слез, дрожа, она забралась в спальный мешок, но сон еще долго не приходил к ней.

Когда она проснулась, небо уже отливало золотом. Но не теплое солнце развеяло ее невеселые мысли, а прохладный воздух предрассветного часа. Она поглубже залезла в мешок, повернулась на бок, расправляя затекшие мышцы. Леон лежал к ней спиной, укрывшись в мешке почти с головой. Рядом с ним лежала длинная серо-золотая палка. Неожиданно палка пришла в движение и поползла к ней. Змея!– похолодела Кэсси.