Обреченные любить - Йон Ларисса - Страница 6

Отчаянно желая взлететь на вершину блаженства, Тайла снова обхватила его талию ногами. Эйдолон в ответ прорычал и удвоил темп. Она обняла его за мускулистую спину одной рукой, а второй обхватила за крепкую задницу.

— Да, да, глубже, сильнее. Еще, еще.

— Сильнее? — И Эйдолон вонзил в нее свой жезл с такой силой, что больничная койка подпрыгнула. — Скажи, насколько сильнее.

Но говорить было почти невозможно, ведь он задрал ее бедра, подсунув под них руки, и вгонял в нее член все глубже и глубже.

— Вот так! — закричала она. — Вот так.

Он вскинул голову, и хотя глаза его были закрыты, лицо выражало блаженство. Она была так увлечена его красотой, что не сразу заметила медальон, выскользнувший из-за ворота его хирургической робы и упавший на ее нагую грудь. Это был серебряный кинжал в кольце змей.

Неожиданно он вскочил на ноги, не выпуская ее из объятий и оставшись в ней. Он донес ее до стены и впечатал спиной в стену. В стеклянном шкафу звякнул медицинский инвентарь.

Ну и манеры у этого доктора.

Он входил в нее с удвоенной силой, словно отбойный молоток, не оставляя ни малейшего шанса улизнуть. Но ей этого и не хотелось. Наслаждение разливалось по венам словно наркотик, парализуя волю и любые другие желания, кроме самого низменного. Его пальцы вцепились в ее упругую ягодицу, в порыве страсти он укусил ее в плечо, и это был самый эротичный момент за всю ее жизнь.

Его жезл был так огромен, что она чувствовала, как он пульсирует в ней при каждой фрикции. Это мог быть только сон. Ни один мужчина не мог быть так хорош в постели. Или за ее пределами.

Она схватила его за волосы и заставила посмотреть на нее. В глазах его светилось яростное животное желание. Но не это изумило ее. Если раньше его глаза были карими, цвета крепкого насыщенного кофе, то теперь стали золотистыми, гипнотическими. Двадцать четыре карата наслаждения.

О, ей нравился этот сон. Сон, в котором ее любовник обладал недюжинной силой, огромным пенисом, гипнотизирующим взглядом, умением, которому позавидовал бы сам Казанова, и… легким запахом шоколада. Словно все в нем было сделано Создателем с одной единственной целью — соблазнять женщин.

— Давай, убийца, — прохрипел он. — Двигайся.

От его слов, подкрепленных резкими толчками внутри ее, она закричала на пике блаженства. Да… да… почти.

Он зарычал в оргазме, и она почувствовала, как в нее изливается семя, словно цунами, сметая последние очаги сопротивления. Ей было так хорошо, что она затрепетала под ним.

И все же она не взлетела на вершину блаженства.

Должна была. Сон или нет, но ни одна женщина не может устоять перед таким натиском.

Он не остановился, продолжая ублажать ее, хотя его бронзовая кожа покрылась испариной, а член потерял твердость. Татуировка, покрывавшая его руку от запястья до самой шеи, словно ожила, будто дикая тварь, не получившая того, чего она желала.

— Можешь остановиться. — Ей хотелось кричать от обиды. Теперь ее израненное тело болело и просило лишь об одном — о покое. И о чем только она думала.

— Но ты еще не кончила, — сказал он, не желая сдаваться.

— Я никогда не кончаю.

— Ни одна женщина не может уйти от меня без оргазма. — Он принялся за дела с удвоенной энергией. — Это все твои раны…

— Так я не спала. Засунь свое эго обратно в штаны и смирись с неизбежным.

Ну почему мужчины даже во сне остаются нытиками, когда дело доходит до проколов в постели? Во сне? Постойте-ка… только теперь до нее дошло то, о чем она только что подумала.

Раны. Она прикоснулась к шраму на ребрах и поморщилась от боли. Что с ней случилось?

— Док? — Он не ответил, он все еще пытался удовлетворить ее, хотя давно уже перешел за грань, которая отделяет оргазм от разочарования. — Да перестаньте вы. Прошу. Лучше объясните, что со мной произошло?

Он посмотрел на нее карими глазами. А куда делись золотые? Куда делся ее сон?

— Это был демон. Круэнтус.

Ответ, словно ударом биты, выбросил ее в реальность, и на сей раз, когда она вдохнула полной грудью, легкие отозвались чудовищной болью. Образы начали всплывать в памяти. Канализация. Кровь. Боль. Джанет.

Нет, о нет. Все это было правдой.

Сердце билось о грудную клетку, причиняя боль. Только сейчас она поняла, что находится в больничной палате. Вот только стены были расписаны странными письменами. Она не понимала этот язык. В стеклянном шкафу на полках стояли странные старинные предметы. Вот этот, круглый, на самом верху походит на… череп?

Где она?

Она напряглась, поскольку возбужденный пенис незнакомого мужчины все еще был в ней. Кто он? И почему он практически изнасиловал ее?

Дыхание ее стало прерывистым, она никак не могла надышаться, мысли путались. Должно быть, он понял ее состояние, поскольку наконец вышел из нее и аккуратно опустил на пол. Босые ступни коснулись холодного каменного пола — разве в больницах каменные полы? На плечи лег больничный халат.

— Где я? — спросила она.

— Ты в госпитале. — Доктор из эротической фантазии, который только что подарил ей незабываемые впечатления, мягко, но настойчиво взял ее под локоток и проводил до кровати. Она сделала несколько шагов, и неопровержимое доказательство их соития стекло по ногам, щекоча кожу. — Ты была ранена в схватке с демоном-круэнтусом.

Она вырвала локоть из его цепких пальцев.

— А вы откуда знаете о демонах? Что это за госпиталь? И вообще, кто вы такой?

— Присядь, я тебе все объясню.

— О нет. Не надо говорить со мной в таком тоне. И не надо мне вешать лапшу на уши. — Он пошел на нее, и она отпрянула. Он возвышался над ней, загораживая багровый свет от ламы на потолке. — Держись от меня подальше.

— Тайла, ты должна выслушать меня. — Его голос, словно морфий, разлился по венам.

Дверь в палату распахнулась, и некто… нечто в хирургической одежде зашло в комнату.

— Доктор, — сказало нечто клыкастой пастью. — Срочно в операционную.

Демон! Тайлу бросило в холодный пот.

— Господом Богом молю, скажите мне, что это за место?

Она попятилась к доктору и посмотрела ему в глаза. Теперь они были такими же, как во сне. Только это был не сон. От осознания происходящего, словно от оплеухи, все поплыло перед глазами.

— Вы, — ахнула она. — Ты! Ты тоже демон.

Он двигался словно в тумане, и она почувствовала укол — игла впилась ей в предплечье. Она вдруг потеряла способность двигаться. Она даже не могла кричать, пока демоны окружали ее и привязывали к койке.

Глава 3

Тьма была подобна лезвию гильотины, отрезавшей Тайлу и ее напарника от света. Где-то поблизости залаяла собака, и тут же раздался ружейный выстрел. Не иначе очередная банда выехала покататься. Но Тай и Джанет не были полицейскими, и им не было никакого дела до банд. Дьявол, да даже копам было на них плевать. Эта часть Нью-Йорк-Сити давно уже превратилась в воюющую страну «третьего мира», и местные полицейские возомнили себя бойцами ООН и не вмешивались в происходившее.

Они стояли у канализационного люка. Тай нащупала рукоять S-образного клинка с двумя лезвиями, сделанными из разного металла. Одно из лезвий было покрыто золотом, то, что работало с круэнтусами, за одним из которых они сейчас охотились. Оружие должно быть под рукой.

— Похоже, чисто, — сказала Тай, а Джанет подняла тяжелый люк.

Бросив прощальный взгляд в ночь, они поспешили вниз по лестнице и очутились в лабиринте тоннелей, погрузившись по колено в зловонную жижу. Света не было, но для Хранителей эгисов это не являлось проблемой.

В силу привычки — привычки перед лицом опасности — Джанет терла пальцами распятие с выгравированным щитом эгисов на обратной стороне. Тайла по той же причине крутила на пальце кольцо, но защитная сила талисмана в данном случае была не так уж важна, поскольку ее ночное зрение с рождения было исключительным без всякой магии.

Она добралась до основания лестницы и провела ладонью по скользкой кирпичной стене канализации.