На краю пропасти - Лукас Дженни - Страница 11

драгоценности, любовные письма и так далее.

– Звучит мило, – бросила Лаура, глядя в окно.

– Ты пригласила меня на свадьбу сестры, и мы бросились в объятия друг друга. Ты поддалась моему обаянию и наконец, согласилась быть моей.

– Настоящая история любви, как в День святого Валентина. – Ее рот скривился. – А Робби?

Габриель несколько раз моргнул, и его руки крепче сжали руль. Он не отрывал глаз от дороги.

– Ах да, Робби…

– Все знают, ты никогда не станешь встречаться с женщиной, у которой есть ребенок.

– Верно. – Он сжал челюсти. Затем расслабился. – Это только добавит достоверности нашей истории. Я так сильно хотел быть с тобой, что даже готов не обращать внимания на ребенка.

– Не обращать внимания на Робби? Ну спасибо. – Лаура, скрестив руки на груди, уставилась в окно. – Огромное спасибо!

– Мне не нравится твой сарказм.

Она взглянула на него:

– А мне не нравится, что ты игнорируешь моего сына, как будто делаешь мне одолжение.

– А меня не устраивает, что в моем доме поселился ребенок.

– Конечно, тебе нельзя причинять неудобство, – заметила она с издевкой. – В холостяцком пентхаусе великого эгоиста Габриеля Сантоса не должно быть и намека на домашний уют и семейную жизнь!

В машине воцарилась тишина.

– Ты любишь своего сына? – наконец сказал Габриель. Это прозвучало как вопрос.

Лаура поправила очки.

– Конечно, я люблю его. К чему ты ведешь?

Взгляд Габриеля прожег ее насквозь.

– Как же ты допустила, что он остался без отца? Ты постоянно твердила, что мечтаешь о браке. О собственном доме. О работе, которая позволяет растить детей. Почему ты предала свою мечту ради одной ночи?

Лаура едва сдерживала слезы. Да, как она могла?

– Ты ушла без предупреждения в прошлом году, – продолжал он холодно. – Это было неудобно.

Она напряглась:

– Неудобно было искать мне замену в офисе или в постели?

Габриель поджал губы:

– И там, и там.

– А ведь ты даже не попробовал отговорить меня.

«Феррари» затормозил у светофора. Габриель повернулся к ней. В его глазах горела ярость.

– Я отпустил тебя, Лаура. Для твоего же блага – чтобы ты могла иметь жизнь, о которой мечтала. Но ты растоптала свою мечту. Моя жертва оказалась напрасной. Как ты могла поступить столь легкомысленно?

– Это была случайность.

– Я говорил тебе, – его взгляд стал суровым, – что не бывает случайностей. Только ошибки.

– Мой ребенок – это не ошибка!

– Ты хочешь сказать, что хотела забеременеть?

Во рту у нее пересохло.

Габриель ждал ответа. Тут загорелся зеленый сигнал, и он снова перевел взгляд на дорогу.

– Каждый ребенок заслуживает крепкой семьи, обоих родителей и дома. Я разочаровался в тебе, Лаура. Ты должна была вести себя осторожнее.

– Осторожнее? Как ты?

– Да.

Лаура безумно хотела стереть с его лица презрительное и осуждающее выражение. Ей было интересно, что бы сказал Габриель, если бы узнал, что Робби – его сын.

Но она не сомневалась, что радость от лицезрения его реакции будет недолгой. Если Габриель узнает, что он и есть отец Робби, то решит, что его приперли к стенке, что теперь он связан родительским долгом. Ему придется брать ответственность за ребенка, которого он не любит, и начинать семейную жизнь, которая ему противна. Он возненавидит не только Лауру, но и Робби.

Необходимо хранить секрет. Она обязана это сделать. Лаура откинулась на спинку черного кожаного сиденья и плотно сжала губы. Осталось всего несколько часов, с отчаянием подумала она. Завтра они с Робби будут лететь домой, став богаче на миллион долларов.

– Я думал, семья значит для тебя все, – бросил Габриель.

– Так и есть. Неужели ты считаешь, что я не хотела, чтобы у Робби был отец и такая же любящая семья, как у меня?

– Так почему же ты не сделала этого? Все вышло плохо, Лаура, – вздохнул он.

Она собиралась сказать какую-то колкость, как вдруг заметила суровое выражение его лица.

– Почему ты ведешь себя так? – спросила молодая женщина. – Почему тебя это волнует?

– Неправда, – ответил он холодно.

– Правда. Ты презирал саму идею супружеских отношений и родительского долга. Но сейчас все изменилось, – заметила она мягко. – Для тебя это важно.

Габриель внезапно затормозил у обочины. Он не смотрел на Лауру.

– Мы приехали.

Они остановились у огромного роскошного бутика.

Дверца распахнулась, и Лаура увидела служащего в красном пиджаке. Габриель отдал ему ключи и протянул ей руку.

– Пойдем, – бросил он, – у нас мало времени.

Лаура неохотно вложила свою руку в его ладонь и немедленно ощутила тепло его кожи и крепкую хватку пальцев.

– Ты замерзла? – поинтересовался он.

– Нет.

– Ты дрожишь.

Она выдернула руку:

– Я думаю, у нас ничего не получится… У меня не получится.

– Все будет хорошо, – заверил ее Габриель.

Лаура посмотрела на свое узкое черное платье, огромные бедра, слишком большую грудь, далеко не плоский живот. Она вновь вспомнила, что ей придется соревноваться с Адрианой да Коста в бикини, и содрогнулась.

– Не понимаю, каким образом.

На губах Габриеля появилась улыбка.

– Доверься мне.

Габриель взял ее под руку, словно она была средневековой принцессой, а он – благородным кавалером. Он посмотрел на нее влюбленным взглядом. И хотя Лаура твердила про себя, что он просто практикуется, на этот раз затрепетало не ее тело, а ее сердце.

Притворяться, что она влюблена в него, было просто. Но она играла с огнем.

«Еще несколько часов», – сказала себе Лаура. Больше она никогда его не увидит. Ее семье не придется заботиться о том, на какие деньги починить трактор или как не потерять дом после плохого урожая. Не нужно будет волноваться из-за того, что на рынке переизбыток пшеницы, и цены упали ниже некуда. Ее семья будет в безопасности. Ее сын будет в безопасности.

Ее сын…

Лаура нервно сглотнула. Она в первый раз с момента рождения оставила Робби с няней. Странно было находиться вдали от него. Странно и опасно. Она почувствовала себя молодой и свободной. Габриель улыбнулся ей, и на миг она растворилась в его взгляде. Его глубокие черные глаза и загорелое лицо завораживали.

Если бы он всегда обращался с ней так, любить его было бы очень легко. Она всегда будет помнить его низкий, чуть хрипловатый голос: «Лаура, я хочу тебя больше, чем кого бы то ни было. Я всегда хотел тебя». Она всегда будет помнить жар его тела, когда он прижал ее к себе на террасе и поцеловал. Теперь у нее появились новые воспоминания, которые она добавит к их первой ночи. Тогда Габриель, охваченный необузданным, диким желанием, повалил ее на стол, й их обнаженные потные тела сплелись в горячем порыве страсти.

Колени Лауры задрожали.

Габриель провел ее через большие металлические двери, которые распахнул перед ними швейцар.

– Рады вновь вас видеть, мистер Сантос, – сказал он с акцентом.

Как только они зашли в холл, Лаура удивленно уставилась на внутренний дворик высотой в два этажа с куполом из витражей Тиффани. Но если чарующая архитектура относилась к девятнадцатому веку, то одежда, которую продавали в этом магазине, была ультрамодной.

Стая симпатичных молоденьких продавщиц налетела на Габриеля:

– Позвольте помочь вам, сеньор! Позвольте мне! Сеньор, я покажу вам нечто великолепное!

Лаура нахмурилась. Она хорошо представляла, что готовы показать Габриелю эти девицы. Повернувшись к своему спутнику, она устремила на него сердитый взгляд:

– И как часто ты бываешь здесь?

Он хмыкнул, пряча улыбку:

– Один или два раза в месяц.

– Покупаешь нижнее белье для твоих девочек на одну ночь?

– Костюмы для работы. Я оставляю хорошие чаевые.

Лаура посмотрела на сияющих от счастья продавщиц, готовых чуть ли не целовать ему ноги:

– Бьюсь об заклад, так оно и есть.

– Мистер Сантос, – послышалось сзади, – добро пожаловать!