Объятия дьявола - Коултер Кэтрин - Страница 51

Чезаре вспомнил желание, пламенем охватывающее чресла каждый раз при виде Касси, но, покачав головой, резко бросил:

— Ты предлагаешь мне соблазнить любовницу сводного брата? Вряд ли такое удастся.

— Ты прав, Чезаре.

— Боюсь, что обычаи Борджа давно уже устарели.

— Но есть и другие способы, верно? Такие, что не позволят графу заподозрить своего преданного и любимого младшего брата.

Чезаре неожиданно почувствовал знакомое нервное возбуждение — предвестник начала головокружительной авантюры, но на смену ему немедленно пришел отрезвляющий страх.

— Да, — кивнул он, — есть и другие способы. Но Антонио опасен, Джованна, очень опасен.

— Согласна, зато ты так предусмотрителен и осторожен, любовь моя.

Мужчина отвернулся и принялся поспешно натягивать сброшенную одежду.

— Это должно оставаться нашей тайной, — предупредил он любовницу.

— Конечно, дорогой. Как ты можешь сомневаться? Чезаре наклонился и поцеловал ее мягкие губы.

— Не покидай меня надолго! — крикнула ему вслед Джованна.

Касси, заслонив глаза рукой, поднялась на верхнюю террасу сада и посмотрела туда, где расстилались Генуя и Средиземное море. Последние дни она двигалась словно во сне, все вокруг казалось нереальным, хотя в голову приходили самые невероятные мысли. Наверное, во всем виновато ее обычное недомогание — сегодня утром ей опять было плохо. За всю свою жизнь Касси ни разу серьезно не болела, если не считать случая, когда в семилетнем возрасте объелась рождественскими сладостями.

Девушка, встав на колени, зарылась лицом в великолепную красную розу. Восхитительные ароматы, витавшие над садом, словно душистый туман, вскоре исчезнут, как только лето сменится осенью. Касси будет так не хватать цветов, которые Розина каждое утро приносит в ее комнату!

Девушка медленно выпрямилась и встретилась глазами с Жозефом, о чем-то толковавшим с Паоло в нижнем саду. Она любила подсматривать за корсиканцем в такие минуты: по выразительной жестикуляции, хотя его лицо обычно оставалось невозмутимым, Касси могла легко догадаться, о чем идет речь.

Но сегодня даже Жозеф ничуть ее не заинтересовал. Казалось, ей ни до чего нет дела. Может быть, она просто превращается в истеричку, как печально известная леди Камберленд, рожавшая каждый год по ребенку и все время проводившая в постели с флакончиком нюхательной соли в руке.

Касси поспешно направилась к виноградникам, но тут же остановилась, заслышав позади шаги Жозефа, и, гневно сжав губы, обернулась:

— Черт побери, Жозеф, оставишь ты меня наконец в покое!

Жозеф, напуганный столь неожиданным взрывом, остановился в нескольких шагах от девушки.

— Но, мадонна, — осторожно начал он, — вы не должны так волноваться. Не хотите же вы навредить себе и будущему младенцу!

Однако его умиротворяющий тон возымел обратное действие.

— Кажется, граф уже сделал все, что мог! — задыхаясь, вскричала Касси, дав волю ярости. — Неужели ему все еще мало, и он приставил вас ко мне в качестве сторожевого пса докладывать о каждом моем шаге?! Он должен быть удовлетворен своей победой.., разве я не ношу его ненавистного младенца?! Будьте вы все прокляты!

Она подобрала юбки, повернулась и побежала к озеру. Жозеф долго смотрел вслед девушке, встревоженный ее пронзительными воплями. Наконец, решив что-то для себя, он торопливо направился к вилле.

Касси поняла, что он ушел, и немедленно остановилась. Как она хотела бы выбросить из головы ужасные неотступные мысли! Победа графа была полной, это несомненно. Всего через три месяца она покорилась ему, она, та, которая снова и снова клялась, что никогда не станет его женой, что бы он ни делал. Да, она носит проклятое дитя, зачатое в страсти и ненависти, и проявила непростительную слабость, склонившись перед злой волей графа, вручив ему себя и свое будущее.

Касси рассеянно провела рукой по лбу, безуспешно стараясь избыть затопившую душу горечь, подавить нарастающее отчаяние.

— Кассандра!

Обернувшись, она увидела быстро шагавшего к ней графа. При виде этого человека, принесшего Касси столько несчастий, что-то словно рухнуло в душе, и она бросилась прочь, подальше от него, к озеру. В ушах у нее звенел собственный пронзительный безумный смех.

Граф тоже услышал его, и ледяной страх стиснул сердце. На какой-то мучительный миг она исчезла в густых зарослях олеандров. Энтони метнулся следом, не замечая, что низко нависшая ветка разорвала рукав рубашки и оцарапала руку. Наконец, Энтони увидел, что девушка уже мчится по берегу озера, — длинные волосы разметались по плечам. Господи Боже, что же произошло?!

— Кассандра! — снова позвал он. Девушка на секунду замерла, настороженная, как испуганный зверек, но тут же встрепенулась и вновь помчалась, не разбирая дороги. Она была уже почти у кромки воды, но он в последнюю минуту успел схватить ее за талию и оттащить прочь. Касси билась у него руках, пытаясь ударить. Энтони с трудом обнял ее и прижал к себе:

— Прекрати, Кассандра! Немедленно прекрати! Он схватил ее за плечи и стал трясти. Девушка безмолвно уставилась на него широко раскрытыми невидящими глазами. Она словно окончательно обезумела и разразилась грубой бранью, готовая снова наброситься на Энтони.

— Оставь меня! Я не твоя собственность! Тебе меня не сломить! Я не сдамся.., дьявол возьми тебя и твоего проклятого ребенка! Неужели ты не понимаешь?! В Англии нет пальм, нет виноградников, нет оливковых рощ! И тюремщиков тоже нет!

Граф стиснул зубы, размахнулся и ударил ее по щеке с такой силой, что голова Касси запрокинулась. Она пошатнулась и упала бы, если бы Энтони не удержал ее.

— В Англии нет оливковых рощ, — прерывисто пробормотала она.

На мгновение Энтони ощутил силу ее ужаса, ядовитой змеей обвившего душу девушки. Она сама казалась ребенком, насильственно оторванным от всего знакомого, родного.., и это дитя носит младенца. Его младенца.

Касси бессильно прислонилась к нему, прижалась лбом к его груди. Руки повисли, как плети.

— Нет, Касси, — мягко согласился Энтони, гладя ее по голове. — В Англии не растут оливки. Он прижал ее к себе, боясь отпустить. Девушка бесконечно долго молчала и наконец, выпрямившись, взглянула на него прояснившимися, чистыми глазами.

— Вы никогда раньше не называли меня Касси. Он легонько коснулся ее щеки, словно хотел стереть красные пятна, оставленные его рукой.

— Ты права. Точно так же, как в Англии нет оливковых рощ, я был уверен, что в Италии не может быть Касси, только Кассандра.

Энтони вздохнул, устремив взор на спокойную гладь озера, и заговорил неторопливо, точно борясь с собой, хотя голос звучал невыразительно, почти отрешенно:

— Слишком многое выпало на твою долю в последнее время. Если ты хочешь отложить свадьбу на несколько месяцев, я не стану возражать.

Касси медленно отстранилась, и он не сделал попытки удержать ее.

— Но почему вы по-прежнему приказываете Жозефу охранять меня?

— Он вовсе не стережет тебя, сага. Считай Жозефа своим спутником, который заботится о тебе и старается уберечь от несчастий. Если его присутствие тебя расстраивает, я велю ему отправляться на яхту.

Касси нерешительно потерла ладонями все еще горевшие щеки.

— Нет, конечно, нет. Пусть остается.

— Я рад. Во всяком случае, он сумеет выловить тебя из воды, если ты станешь настолько неуклюжей, что свалишься с лодки в озеро.

Касси едва заметно улыбнулась, и граф немного расслабился.

— А наше венчание, Кассандра?

Касси, слегка покраснев, покачала головой:

— Кажется, я вела себя ужасно. — И, запнувшись на мгновение, твердо объявила:

— Я не хочу выглядеть толстой на собственной свадьбе, и вы сами знаете, милорд, ничего не изменится, даже если мы подождем.

Граф улыбнулся, представив ее огромный живот.

— Нет, ничего не изменится. Этот проклятый младенец будет в счастливом неведении расти в тебе.

— Он не проклятый!!!