Объятия дьявола - Коултер Кэтрин - Страница 49

— Хочешь поймать форель на обед? При одной мысли о рыбе ее снова затошнило. Девушка поморщилась:

— Ни за что, милорд. — И смущаясь под пристальным взглядом Энтони, добавила:

— По-моему, я заболеваю.., вероятно, инфлюэнца. А может быть, перемена погоды.

— Нет, дорогая, не думаю, что погода имеет какое-то отношение к твоему недомоганию.

— Возможно, причина в том, — резко бросила она, — что мне слишком много времени приходится проводить в вашем обществе!

— Пожалуй, это ближе к истине, — согласился он. В глазах у него мелькнули смешливые искорки, и Касси насторожилась.

— Сегодня мне не хочется спорить с вами, милорд. Ну а теперь, прошу простить, я…

— Какое неожиданное признание, сага! Кажется, придется поверить, что ты и в самом деле больна, если не желаешь вступить со мной в перепалку.

— Не будьте занудой, милорд, и оставьте меня в покое.

Она повернулась и уже хотела уйти, но Энтони сжал ее руку. Касси подумала, что если он даже захочет взять ее, прямо сейчас и здесь, ей все равно — слишком отвратительно она чувствует себя.

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз надевала ночную сорочку, Кассандра?

— Ночную сорочку? — пролепетала девушка, сбитая с толку неожиданным вопросом и необычно мягким тоном.

— Вот именно, — подтвердил граф. Касси пожала плечами:

— Пожалуйста, выражайтесь яснее, милорд. Не вижу ничего общего между сорочкой и моим недомоганием.

— Дорогая Кассандра, вспоминай хоть иногда, что ты женщина.

Девушка внезапно побледнела. Она не надевала сорочку вот уже шесть недель после того, как они очутились в Генуе.

— Совершенно верно, любимая, — подтвердил он, радостно улыбаясь. — Теперь ты поняла, что я имел в виду?

У Касси мгновенно пересохло в горле.

— Нет, — захлебнулась она, тряся головой. — Этого не может быть! Нет!

Но в душе она уже знала горькую правду.

— Ты носишь моего ребенка, сага.., нашего ребенка. Касси тупо уставилась на него. Она так мечтала о детях Эдварда!.. Эдварда, не графа! Они предназначены друг для друга и должны были стать мужем и женой.

Касси словно со стороны услышала свой безжизненный голос:

— И давно вы знали, что я.., беременна?

— Немногим более недели.

— Но почему не сказали мне?

— Надеялся, что ты догадаешься сама и сообщишь первая.

— Вы все тщательно спланировали, не так ли?

— Природа не в моей власти, Кассандра, и, конечно, ничего подобного я не мог задумать заранее.

— Подонок!

Касси невольно повернулась и побрела по тропинке, мечтая лишь об одном — оказаться от графа как можно дальше. Она запнулась за узловатый корень и упала на колени. Желчь подступила к горлу. Чьи-то руки подхватили ее, откинули с лица волосы. Хрупкое тело сотрясали рвотные судороги. Только несколько минут спустя тошнота прекратилась, ослабевшая Касси даже не сопротивлялась, когда граф поднял ее и понес к фонтану.

— Прополощи рот, Кассандра, тебе станет легче. Касси невольно повиновалась, но стоило ей выплюнуть воду, как все началось сызнова. Жалобно застонав, она обхватила руками живот.

— Тебе нужно лечь в постель, малышка, и выпить воды с капелькой бренди. Скоро все пройдет, вот увидишь, — с невозмутимым видом знатока пообещал Энтони, и Касси затрясло от гнева.

— Кажется, вы прекрасно разбираетесь в подобных вещах, милорд!

— Ты права, — спокойно подтвердил он и снова подхватил ее на руки.

— Что вы хотите сказать? — простонала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Я много повидал на своем веку, Кассандра, и даже принимал роды у горничной, когда мне было всего двадцать лет.

— Это был ваш ребенок, милорд?

Однако граф, не вступая в спор, только улыбнулся и понес Касси в дом. Положив девушку на постель, он укрыл ее одеялом и выпрямился:

— Лежите спокойно, миледи. Я принесу вам.., лекарство собственного изобретения.

Касси безмолвно наблюдала, как он идет к двери. Но даже не будь она так больна, все равно говорить не хотелось — нужно было как-то привести в порядок мысли. Она нерешительно дотронулась до живота. Неужели сейчас в ней уже растет другая жизнь, и она до сих пор даже не подозревала об этом!

"Беременность — именно то, на что он надеялся, — подумала Касси, — а моя необузданная страсть лишь помогла ему достичь цели”.

Непрошеные слезы выступили на глазах и полились по щекам. Как он, должно быть, доволен, как горд доказательством своей мужской силы!

Касси проклинала и его, и судьбу, пока новые рвотные позывы не заставили ее метнуться к тазику в гардеробной.

Граф нашел ее бессильно опиравшейся о комод — побледневшее лицо на глазах осунулось.

— Пойдем, милая, позволь мне помочь тебе.

— По-моему, милорд, — выдавила она с ненавистью, — вы уже достаточно мне помогли. Будь я мужчиной, заставила бы вас заплатить!

И тут же, поняв абсурдность собственных обвинений, прикусила язык, хотя и заметила смеющиеся глаза графа.

— Знаю, — только и сказал он, помогая ей лечь.

Энтони накапал немного опия в бренди, и вскоре девушка мирно заснула. Граф осторожно подвинул к кровати кресло и уселся, неотрывно глядя на спящую. Он слегка улыбнулся, вспомнив, как яростно набросилась она на него, обвиняя в том, что он намеренно наградил ее ребенком. Интересно, действительно ли возможно планировать подобное событие? Над этим стоит поломать голову.

Однако Энтони горячо надеялся, что теперь, когда в жизни Касси произойдут такие перемены, она, немного поостыв, поймет, что хочет быть с ним.

Глаза мужчины горделиво сверкнули, и если бы Касси увидела это, несомненно, как следует отчитала бы его. Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Вскоре Энтони поднялся, осторожно погладил Касси по щеке и вышел из спальни.

Внизу его уже поджидал Скарджилл, и граф с восторгом сообщил ему новость.

— Значит, вы победили, милорд, — медленно выговорил камердинер, дернув себя за клок рыжих волос, свисавших на лоб.

— Хоть ты не обвиняй меня в том, что я все задумал заранее, — вскипел граф, раздраженный осуждающим взглядом Скарджилла. Тот слегка усмехнулся:

— Бьюсь об заклад, именно так и считает мадонна, бедная невинная девочка. Она только сейчас вам сказала, милорд?

— Нет, старик, это я сообщил ей о счастливом событии. Она спит, потому что почувствовала себя плохо.

— Вот оно что.

— Что именно?

— Эта напыщенная сука Марина покоя мне не давала, все твердила о непристойном поведении хозяина: дескать, вы несли мадонну в спальню среди бела дня, чтобы предаться разврату.

— А я думал, друг мой, — нахмурился граф, — что тебе удалось обуздать эту женщину. Если она не изменит своего поведения, после того как мы с Кассандрой поженимся, я свяжу ее, суну в рот кляп и отправлю в монастырь.

Скарджилл философски пожал плечами:

— По крайней мере о Розине и других слугах можно не беспокоиться — все они любят мадонну.

— А теперь, Скарджилл, я пойду сообщу Жозефу. Будем надеяться, он сумеет удержать Касси от наиболее бесшабашных выходок. Кстати, если она попытается сорвать на тебе злость, считай, что ты предупрежден.

— Поздравляю, милорд! — воскликнул Жозеф, которого граф отыскал в конюшне. Отложив вилы, он погладил Цицерона, жеребца графа. — Полагаю, вы больше во мне не нуждаетесь.

— Наоборот. Ты необходим Касси, как никогда. Прошу тебя последить за ней и не допустить, чтобы она наделала глупостей.

Жозеф кивнул; спокойные серые глаза вновь прояснились. Он неожиданно рассмеялся и покачал головой.

— Знаете, она призналась, что вытянула из вас историю о моем спасении от рук Хар эль-Дина. Мадонна назвала меня глупцом, но долго уверяла, как рада, что я остался мужчиной.

— Надеюсь, ты не обиделся, Жозеф. Мне просто не оставалось ничего иного, кроме как все рассказать. Сам знаешь, Касси бывает весьма настойчивой.

— И ее не оскорбила та роль, которую вы играли, милорд? — удивленно присвистнул Жозеф — Ужасно оскорбила, к моей огромной радости. Из нее выйдет ревнивая, но преданная жена. И если когда-нибудь я вздумаю увлечься другой, боюсь, меня ждет столь же суровое наказание, какое задумал для тебя Хар эль-Дин.