Неутомимая охотница - Коултер Кэтрин - Страница 30

Напрягаясь изо всех сил, он проникал все глубже, пока не вжался в самое ее естество. Хелен дернулась, едва не сбросив его, но он ухитрился кое-как восстановить равновесие и со стоном снова пронзил ее. Потаенные мышцы Хелен стиснули его плоть, вырвав из груди громкий крик изощренной муки. Больше он не в силах сдерживаться!

Любовная горячка бушевала лесным пожаром; к своему восторгу, он ощутил, как извивается в экстазе Хелен, и, откинув голову, сам разразился торжествующими воплями, глядя в потолок беседки.

Хелен тяжело дышала, по-прежнему продолжая извиваться, и в этот момент он понял, что для него все кончено. Когда они наконец немного успокоились, он запустил пальцы в ее прекрасные волосы, ощупью вынул шпильки и, зарывшись в них лицом, вжал в мягкую подушку кресла и прикусил мочку ее уха. Только после этого он, собравшись с духом, приподнялся на локтях и посмотрел на нее. И все началось сначала. Подумать только — достаточно было одного взгляда на ее раскрасневшееся лицо, полуоткрытые губы, неукротимый блеск глаз. И у нес еще хватило дерзости поднять руку и коснуться его подбородка!

— Тут крошечная ямочка. Мне всегда нравились подбородки с ямочками:

Вот так. Всего-навсего.

Он со свистом втянул в себя воздух, снова стал целовать ее, и не прошло нескольких секунд, как плоть его набухла неистовой страстью. Больше он не удивлялся такой странной реакции. Просто начал двигаться в ней, но на этот раз честно пытался, чтобы все длилось немного дольше, и, по правде говоря, сумел добиться своего. Можно сказать, прошло не меньше минуты, прежде чем он снова яростно устремился в нее, а она, поймав ритм его движений встречным движением бедер, неистово отвечала на каждый выпад. В какой-то крошечный миг просветления он вдруг понял, что она тоже стремится достичь блаженства одновременно с ним. И когда его горячие пальцы нашли крохотный бугорок плоти, она пронзительно закричала, и он исторгся в нее.

— — Хочу, чтобы ты была сверху, — пробормотал Спенсер. Хелен ничего не ответила, но он и не ждал ответа. Она обмякла под ним, как тряпичная кукла: возможно, спала. Он обессиленно рухнул на нее, словно кто-то ударил его по голове. Только боли не было, и он словно провалился в сон, не выпуская Хелен из объятий, и при этом каким-то краем сознания успел сообразить, что стянул панталоны, но не снял ни фрака, ни сорочки.

Настоящая свинья. Но об этом он подумает позже. Он проснулся от прикосновения мокрого языка к левому уху.

— Спенсер, — шепнула Хелен, снова лизнув его. Он навис над ней, балансируя на локтях. Она выглядела сонной, довольной и одновременно возбужденной. По меньшей мере странное сочетание, которое мгновенно зажгло в нем ответные чувства.

— Спенсер, — повторила она и, когда он подался вперед, чтобы поцеловать ее губы, вновь насладиться их вкусом, заявила:

— Я видела картинки, когда женщина сидит верхом на мужчине. Хотелось бы попробовать. Надеюсь, ты не считаешь, что я слишком велика?

— О нет, но не сейчас, Хелен. Не сейчас. Прости, но не могу. Я старый человек, Хелен…

Но он уже проникал в нее все глубже, с каждым мгновением становясь все тверже, а она в забытьи кусала его, лизала, и мир снова пошатнулся на своих осях'.

— Умираю, — застонал он, когда они лежали, крепко прижимаясь друг к другу, и у него не было сил даже поднять голову. — Мне тридцать три, и я умру во цвете лет. Хелен, я человек обширного опыта и разносторонних интересов, но в жизни ничего подобного не испытывал. Я измучен до потери сознания. Не хочешь немного поспать вместе со мной?

Хелен глубоко вздохнула и закрыла глаза. Легкая улыбка играла на ее губах. Он поцеловал ее, и они опять заснули, Проснулся лорд Бичем оттого, что замерз. Наступили сумерки. Он медленно приподнялся, натянул панталоны и надел туфли. И долго стоял над Хелен, прислушиваясь к ее ровному дыханию, глядя на эти великолепные ноги, забрызганные белыми потеками его семени. Небывалые доселе чувства обуревали Спенсера с такой силой, что он застонал. Он не просил от судьбы ничего подобного. Жизнь его до сих пор была идеальной. Ну разумеется, так и должно быть. Он сделал все, чтобы существование его было приятным, и проводил дни в забавах и развлечениях. Он не был ни злобным, ни мелочным, просто его мало что интересовало помимо собственных удобств.

Спенсер посмотрел на Хелен. Она хотела, чтобы он стал ее партнером. Жаждала найти эту проклятую лампу больше всего на свете, и уж конечно, куда больше, чем хочет его, если не считать тех моментов, когда стоило им прикоснуться друг к другу, как небо рушилось и разражался настоящий ураган.

Он положил ладонь на ее бедро. Хелен нехотя приоткрыла глаза, но не шевельнулась. Только приподняла уголки губ в улыбке.

— Я так и не побывала наверху. Спенсер в отчаянии ощутил, как его плоть начинает восставать.

— В следующий раз. Обещаю. Клянусь.

— Это уж слишком. Так дальше продолжаться не может, — возразила она.

Он и сам был того же мнения, понимая всю невероятность происходящего. Что за непонятную тягу он испытывает к этой женщине, настолько непохожей на всех его остальных любовниц? Отчего, услышав эти слова из ее уст, он неожиданно взорвался?

Вскочив как ужаленный, он выпрямился и голосом холоднее соблазнительного мороженого от Гюнтера изрек:

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь. Это должно и будет продолжаться. Позже мы придумаем, как ввести наши отношения в нормальное русло. Обещаю, что в следующий раз ты будешь наверху.

Хелен нахмурилась и склонила голову набок, рассматривая его сквозь ресницы. Потом села и осмотрела себя.

— Я совсем мокрая от твоего семени, — бесстрастно заметила она.

— Да… — пробормотал он и, протянув ей платок, отвернулся и подошел к узкому арочному входу в беседку.

— Завтра я верну платок.

— Обязательно. Думаю, он тебе еще понадобится.

Ничего не ответив, она спустилась со ступеней беседки и медленно пошла по широкому газону к боковой двери дома. Спенсер долго смотрел ей вслед. Сначала шаги Хелен были неровными, спотыкающимися — очевидно, она нетвердо держалась на ногах после непривычного напряжения, которому он ее подверг. Спенсер улыбнулся. Эта горячая, независимая женщина борется с ним, доказывая, что ничем его не хуже. Старается сохранить достоинство. Так больше не может продолжаться. Черта с два!

В этот момент он осознал, что и сам больше не владеет ситуацией.

Да, он охвачен вожделением, неудержимым сладострастием, подобного которому до сих пор не ведал. Может, все дело в этом? Странный приступ похоти, пусть и необычайно сильной, способной в два счета поставить мужчину на колени или просто довести его до преждевременной гибели из-за невоздержанности.

Нет, нужно хорошенько призадуматься. Если она рядом, он не способен здраво мыслить и мечтает только об одном: брать ее снова и снова. Но если собраться, он еще сумеет прийти к выводам, которые изменят всю его жизнь.

Как ни удивительно, мысль о женитьбе впервые не ужаснула его, не заморозила кровь в жилах. Ему тридцать три. К этому времени жизнь давно должна была войти в привычное русло, но, слава Богу, этого не случилось. А теперь судьба подкралась неслышно и врезала ему промеж глаз.

Но теперь он был готов встретить все, что она ему приготовила. Смириться с тем, что случилось между ним и Хелен. Он просто не мог мыслить здраво, стоило ей появиться рядом. Видеть Хелен, слышать ее, смотреть на нее было выше его сил. Он мгновенно терял голову и думал лишь о том, чтобы оказаться в ней, дождаться, пока она завопит от восторга, выкрикнет его имя, начнет содрогаться под ним. Ах это наслаждение, ослепительное, неистовое, исступленное наслаждение! Опять он теряет голову, лишь представив ее томный взгляд и роскошное тело!

После того как рыдающий безутешный Флок, не желавший смириться с потерей Тини, и лорд Прит удалились на вечернюю прогулку. Спенсер сказал притихшей Хелен:

— Завтра я возвращаюсь в Лондон. Нужно съездить в Британский музей и поговорить со знакомыми учеными.