Кедровая бухта - Макомбер Дебби - Страница 4

— Я скоро вернусь, — вновь проговорила Шарлота.

Том кивнул, и на его лице появилась небрежная легкая улыбка. О да, в свое время он был очаровательным мужчиной.

Когда Шарлота вышла через главную дверь, ее остановила Джанет:

— Ты познакомилась с Томом Хардингом?

— Да. Он очень милый мужчина.

— Я знала, что ты так подумаешь. Ты — именно то, в чем он нуждается.

— У него нет семьи?

— В его деле не указаны ближайшие родственники. После инсульта прошло пять лет, и, похоже, его никогда не навещали. — Джанет замолчала, а затем нахмурилась. — Но надо сказать, я не знаю, насколько можно доверять записям того приюта.

— Как долго Томас там находился?

Джанет пожала плечами:

— По меньшей мере лет пять. Он попал туда сразу после того, как закончили лечение, которое прописывают хроническим больным.

— О, бедный мужчина. Он…

— Он нуждается в друге, — закончила за нее Джанет.

— Ну, одного Томас уже нашел, — произнесла Шарлота.

Шарлота была любительницей поговорить. Клайд всегда говорил, что она может подружиться даже с кирпичной стеной. Он говорил это как комплимент, и Шарлота именно так и относилась к его словам.

Хорошенько подумав, она решила не просить плед для Тома у сиделок — она сама свяжет его, как только закончит детское покрывало. К следующему визиту у нее будет что принести Томасу. Нечто, способное согреть его, — шерстяной плед и ее дружба.

Судье Локхарт сложно приходилось с делами о разводе, и это была самая ненавистная обязанность для нее в суде по семейным делам. Она председательствовала два года и думала, что видела все. Были дела и подобные сегодняшнему.

Ян и Сесилия Рэндалл просили аннулировать написанный ими же добрачный контракт. Как только это будет сделано, они начнут судебный процесс по расторжению брака. Перед ней стояли их адвокаты вместе со своими клиентами.

Оливия посмотрела на бумагу и заметила, что она была подписана меньше года назад. Оливия не понимала, как брак может распасться так быстро. Она подняла глаза и внимательно изучила пару. Такие молодые — они оба смотрели в пол. Ян Рэндалл казался ответственным парнем, который, вероятно, в первый раз оказался вдали от дома и семьи, поступив на службу в вооруженные силы. Его жена была хрупким ребенком, невероятно худым, с темными глазами, в которых отражалась душевная боль. Прямые каштановые волосы Сесилии обрамляли ее лицо в форме сердца и беспорядочно ниспадали на плечи. Девушка быстро крутила прядь, вероятно от волнения.

— Должна сказать, документ своеобразный, — пробормотала Оливия, перечитывая несколько строк текста.

Соглашение было необыкновенно бескомпромиссным и необычным. В соответствии с контрактом супруг, который пожелает развода, должен будет взять на себя все долги.

Очевидно, они изменили свою точку зрения на это, как, впрочем, и взгляды относительно своего брака. Оливия быстро просмотрела список накопленных долгов и заметила, что они были ровно поделены между супругами. Если бы брак продлился дольше, долги, конечно, были бы крупнее — ипотека, вероятно, выплаты за автомобиль и тому подобное. «Это могло бы заставить недовольного супруга остаться в браке», — подумала Оливия. Так или иначе, сейчас сумма долга составляла семь тысяч долларов. Ян Рэндалл взял на себя все счета по кредитным картам, а Сесилия согласилась погасить долги за коммунальные услуги, которые включали счет за телефон на триста долларов и, что странно, счет из цветочного магазина на двести долларов. Самым большим счетом, как заметила Оливия, была плата за похороны, которую они согласились поделить пополам.

— Обе стороны достигли согласия по вопросу, касающемуся накопленных за время брака долгов, — начал Алан Харрис.

Очевидно, ситуация таила в себе куда больше, нежели можно было предположить на первый взгляд.

— В семье кто-то умер? — спросила Оливия, адресуя реплику адвокату, который заговорил первым.

— Да, — кивнул Алан. — Ребенок.

— Понятно. — Желудок Оливия сжался.

— Наша дочь родилась преждевременно, и у нее был порок сердца, — еле слышимым голосом произнесла Сесилия Рэндалл. — Ее звали Элисон.

— Элисон Мари Рэндалл, — добавил ее муж-моряк.

Оливия наблюдала, как муж и жена обменялись взглядами. Сесилия отвела взор в сторону, но недостаточно быстро, и Оливия смогла увидеть боль, злость и страдание. Вероятно, судья распознала эти чувства, потому что и сама когда-то испытала их вместе с разрушением собственного брака.

Две стороны продолжали ожидать от Оливии решения. Все разногласия были преодолены, и процедуру мало что могло остановить. Это слушание являлось простой формальностью, поэтому они могли приступить к расторжению брака.

— Семь тысяч долларов — достаточно большой долг, чтобы накопить его всего за несколько месяцев, — сказала Оливия, продлевая их ожидание.

— Согласен, ваша честь, — быстро проговорил Брэд Дамас. — Но есть смягчающие обстоятельства.

Оливия заметила свою мать, которая сидела в зоне для посетителей. Она часто занимала место в переднем ряду, практически всегда со своими спицами и пряжей. Но сейчас Шарлота не вязала. Ее пальцы сжали спицы, которые лежали на коленях, будто она тоже понимала важность происходящего.

Оливия помедлила, что было крайне на нее не похоже. Она была известна как быстрый и решительный судья. Но этой паре необходима была нежная любящая рука, которая провела бы их через выпавшую на их долю скорбь. Покончив с браком, они не решат проблему — этому научил Оливию ее собственный жизненный опыт. Если Рэндаллы настаивают на одобрении их развода, Оливия способна помочь им проложить дорогу только в одном направлении — к боли и вине. Однако у нее не было правового обоснования для того, чтобы отвергнуть аннулирование их соглашения.

— Я собираюсь взять десятиминутный перерыв… чтобы внимательно просмотреть это соглашение, — объявила Оливия.

И до того как адвокаты и их клиенты смогли каким-то образом выразить свое изумление, Оливия встала и направилась в сторону кабинета судьи. Она слышала беспокойство в зале заседаний, когда все встали, а затем последовал гул еле различимых голосов.

Сидя за своим столом, Оливия откинула голову на спинку высокого кожаного кресла и закрыла глаза. То, что она сравнивает себя с Сесилией Рэндалл, было неизбежно. Пятнадцать лет назад Оливия потеряла своего старшего сына. Годы шли, но боль от смерти Джордана не утихала, да никогда и не утихнет. За двенадцать месяцев после того, как сын утонул, весь мир Оливии разрушился. В ее брак давно закрались проблемы — ничего непосильного, ничего всепоглощающего или необычного, просто хронический стресс, который переживает любая пара в том случае, если работают оба супруга и у них трое детей. Но после смерти Джордана этот стресс умножился десятикратно и стал непреодолимым. Прежде чем Оливия смогла как следует осознать, что они делают, семья распалась. Сначала она потеряла сына, а потом и мужа. А вскоре Оливия и Стэн обнаружили, что стоят перед судьей, который и объявил о завершении развода.

Спустя три месяца Стэн шокировал ее и всех остальных, вновь женившись. Очевидно, уже некоторое время он делился своими проблемами с той женщиной, сохраняя их отношения в секрете от Оливии.

В дверь постучали, и до того, как Оливия смогла ответить, в кабинет вошла ее мать.

Оливия выпрямилась. Ей следовало бы знать, что мать воспользуется возможностью поговорить с ней.

— Привет, мам.

— Я ведь не помешаю тебе?

Оливия покачала головой. Ее мать знала — дверь дочери всегда открыта для нее, если та чем-то обеспокоена.

— Хорошо. — Шарлота немедленно перешла к делу. — Как жаль эту молодую пару! Они хотят освободиться от своего брака, хотя едва ли получили шанс узнать друг друга как следует.

Оливия думала о том же, хотя не могла и не стала бы признавать это.

— Мне показалось, что ни один из них на самом деле не хочет развода. Я могу ошибаться, но…