Необоснованные претензии - Коултер Кэтрин - Страница 60

— Я ошибалась. Я была дурой. Он продолжал на нее смотреть.

— В таком случае мы оба дураки. А почему ты изменила мнение?

— Отчасти из-за тебя, но главным образом из-за Кристиана Хантера, и, наконец, окончательно меня убедил разговор с самой Элизабет. Думаю, мне просто нужно было все свалить на кого-нибудь, а Элизабет замечательно подходила для этой роли.

А теперь я не знаю, кто же убил отца, и подозреваю, что кто-то из нашей семьи…

Она осеклась, увидев через плечо Роуи Аманду, не сводившую с них глаз. Боже, если бы взглядом можно было убить…

Кэтрин спокойно сказала:

— Видишь, я больше не сука, а это значит, что ты больше не подонок.

— Прошлого не изменишь, Кэтрин.

— Не изменишь, но зато можно изменить будущее и научиться мириться с прошлым. Она едва заметно улыбнулась:

— Что-то подобное мог бы мне сказать доктор Хантер и, знаешь, вероятно, был бы прав.

Музыка прекратилась, а они все стояли неподвижно, глядя друг на друга.

— Кэтрин Карлтон? Что вы здесь делаете? Медленно и непринужденно Роуи выпустил Кэтрин.

— Я вижу ты запомнила Кэтрин, Аманда. Она здесь потому, что оказалась в Бостоне, и потому, что ее сюда пригласили.

— Привет, Аманда, у вас красивые алмазы.

— Благодарю. Почему бы вам не пойти куда-нибудь и не поиграть, Кэтрин. С кем-нибудь другим. Роуи, наш танец!

Роуи ничуть не был удивлен, когда, в час ночи вернувшись домой, застал Кэтрин, ожидающей его в своей машине. Она подошла к нему как раз, когда он оказался у парадной двери, и улыбнулась.

— Аманда велела мне пойти поиграть, Роуи.

— Уже поздно, — ответил он, поворачивая ключ в замке.

— Могу я войти?

— Это не самая лучшая мысль, и ты это знаешь, Кэтрин.

Она взяла его за отвороты пальто и поцеловала. Наконец он отвел ее руки.

— Прекрати. Кончится тем, что мы окажемся вместе в постели.

Она снова поцеловала его.

— А не потому ли ты пришел домой? Один? Ты ведь знал, что я окажусь здесь?

Роуи поцеловал ее.

— Изысканный обед, как всегда, — сказал Кристиан, похлопывая себя по животу и откидываясь на спинку стула.

— Да, — механически ответила Элизабет, но мыслями она все еще была с Джонатаном Харли.

— Сегодня вы за миллион миль от меня, дорогая.

Она содрогнулась, услышав из его уст фамильярность.

— Простите меня, Кристиан. Проблемы, связанные с бизнесом, их все больше и больше, и они возникают в самое неподходящее время, это сводит меня с ума.

— А мне бы так хотелось, чтобы вы забыли о них! Элизабет, я хочу спросить у вас кое-что важное.

"О нет, — думала она, — пожалуйста, не надо.

Пожалуйста, не надо”, — внушала она ему, пристально глядя в лицо.

— А вот и Коги с вашим любимым кофе, Кристиан.

Пока Коги наливал кофе, глаза Элизабет были прикованы к его часам, часам Тимоти, которые, как сказал Кристиан, очень ему нравились.

Что-то не давало ей покоя, но она не могла понять — что. Боже, Джонатан Харли превратил ее в идиотку.

— О чем вы думаете, Элизабет?

— Право же, ничего серьезного. Поиграть вам, Кристиан?

— Очень хорошо.

Она играла, пока он ее не прервал. Кристиан остановился за ее спиной и сказал очень нежно:

— Выходите за меня, Элизабет. Она замерла.

— Я люблю вас, Элизабет, люблю уже очень давно. Выходите за меня.

— Не могу, Кристиан, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом на своем крутящемся стуле. — Очень жаль, но я не могу. Вы самый близкий и дорогой друг, и знаете это. Но я вас не люблю, вернее, люблю не так, чтобы выйти замуж.

— У вас есть кто-нибудь?

— Нет. О Кристиан, почему бы нам не продолжать встречаться, как теперь? Вы так много сделали для меня и…

— Да, — ответил он, — сделал. Я солгал ради вас. Солгал, потому что любил уже тогда. Я пытался вас защитить. Если бы я не ввязался в это дело, возможно, вы до сих пор были бы с Роуи Чалмерсом и Карлтонам удалось бы осуществить свою месть.

Она во все глаза смотрела на него, сознавая, что не особенно удивлена.

— Так это вы послали мне анонимное письмо об их предполагаемой встрече?

— Да, конечно. Я следил за вами, Элизабет. А этот мужчина, который проводил вас домой в тот вечер. Кто он?

— Он не имеет для меня никакого значения.

— Элизабет, я прекрасно распознаю, когда мне лгут. Кто он?

Внезапно она почувствовала, что боится его. Ее встревожило выражение его глаз. “Ревность, — подумала она, — должно быть, это ревность”.

Элизабет попыталась улыбнуться.

— Он просто знакомый, Кристиан. Человек, с которым мы сцепились рогами в бизнесе. Вот и все. А теперь, не можем ли мы…

Он схватил ее за руки и заставил подняться. “Двое пещерных людей в один и тот же день, не много ли?” — было ее последней мыслью до того, как он наклонился и крепко поцеловал ее.

Глава 21

Он попытался разжать ее губы, его язык проник в ее рот, а руки крепко удерживали за подбородок.

Элизабет попыталась вырваться. Он делал ей больно.

— Не двигайтесь, Элизабет! Она выгнула спину, изо всех сил нажимая руками на его грудь.

Ей удалось высвободить голову.

— Кристиан, прекратите! Что с вами? Прекратите!

Он выпустил ее так же стремительно, как и схватил. Уронив руки, отступил назад.

— Выходите за меня замуж, — сказал он, дыша шумно и тяжело.

Она покачала головой, чувствуя, что цепенеет.

— Вы должны. Внезапно ее охватил гнев.

— Я никому ничего не должна. А сейчас вам лучше уйти, Кристиан.

И он понял, что все испортил. Он напугал ее, да еще и рассердил. Надо же, так потерять голову!

— Вы не выйдете замуж ни за кого другого, Элизабет. Вы не сможете.

— А вот это, — ответила она, и глаза ее заблестели, — по всей видимости, правда.

— Тот человек, другой…

— Да прекратите вы наконец? Пожалуйста, уходите, Кристиан. Я больше не могу.

Он смотрел на нее, внимательно смотрел и видел, что она изменилась. Элизабет непоправимо изменила свое отношение к нему. И дело не в том, что он напугал ее. Он ее потерял. На мгновение Кристиан закрыл глаза. Он двигался к ней так осторожно, шаг за шагом, так медленно.., а теперь… Ведь жена не может свидетельствовать против мужа. Чертовы часы.., вспомнит она? И что тогда сделает?

— Я ухожу, — сказал он.

Она смотрела, как он надевает пиджак, укладывает трубку, набитую английским табаком, в карман.

— Кристиан.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Право же, мне жаль. Он ничего не ответил.

— Проклятая сука! Ты предала меня! Сука! Сьюзен застонала. Он причинял ей боль, причинял по-настоящему. Он укусил ее в губу, и она почувствовала вкус собственной крови.

— Ты заслужила то, что я делаю с тобой! Сьюзен почувствовала, как его тело содрогнулось и расслабилось… Он лежал на ней, тяжелый и влажный от пота. Ей было нечем дышать.

— Ты меня предала, — сказал он.

— О, нет, Кристиан, — задыхалась девушка. — Я никогда не предавала тебя!

Ярость, застилавшая ему глаза красным туманом, теперь начала ослабевать.

— Элизабет, — произнес он. Потом открыл глаза и, опираясь на руку, заглянул в побелевшее лицо Сьюзен. Нет, нет, это не Сьюзен.

— Сука, — сказал он тихо и ударил ее по бледной щеке. Почувствовав сопротивление, услышав крик, ударил снова. Он увидел на ее щеке красный отпечаток своей руки. Сьюзен издала короткий жалобный, похожий на мычание крик, и Кристиан похолодел.

Он оторвался от нее и сел на край кровати. Сьюзен лежала, съежившись под простыней, и ничего не говорила. Он, случалось, бил ее и прежде, но несильно, и она считала, что это просто игра. На сей раз все иначе, в его поведении было что-то непонятное, смутное и пугающее.

Наконец Кристиан поднялся и начал одеваться. Он не смотрел на Сьюзен, просто холодно сказал:

— Твоя квартира оплачена за следующий месяц. По истечении этого времени ты должна съехать.