Нефритовая звезда - Коултер Кэтрин - Страница 4

— Я приготовила рыбу в белом вине. Ты говорил, что любишь.

Сент, который уже на рыбу смотреть не мог, подавил в себе стон и изобразил любезную улыбку.

Было уже около десяти, когда Джо и его старший брат Тайлер наконец-то улеглись спать в спальне наверху. Сент блаженно откинулся в глубоком кресле и сквозь полуприкрытые веки любовался Джейн Браниган. Ему нравились ее черные волосы и шоколадно-карие глаза. Она была довольно пухленькой, но Сент был крупным мужчиной с большими руками. Он представил свои руки на ее пышной груди и бедрах и невольно улыбнулся.

— Знаю, о чем ты думаешь, Сент Моррис! — Джейн наклонилась и слегка коснулась губами его рта. — Ты совершенно не умеешь скрывать свои мысли.

— Наверное, не умею. — Сент усмехнулся, посадил ее к себе на колени и обнял.

Грудь Джейн упиралась ему в грудь, и тело его не замедлило отреагировать.

— Джейн, ты прекрасна, — бормотал Сент и осыпал поцелуями ее лицо, шею.

Она, как всегда, пылко отвечала ему. Пальцы его ласкали ее обнаженную грудь.

— Как хорошо! — шептал Сент, а Джейн все плотнее прижималась к нему.

Они не наслаждались друг другом почти неделю, и Джейн почувствовала, что хочет Сента так же страстно, как он ее. Им так не терпелось остаться вдвоем, что они даже не пошли в спальню Джейн, а расположились прямо на ковре перед камином. Сент гладил, ласкал ее полные бедра, окунаясь в теплое женское тело.

— Джейн, — прошептал он несколько минут спустя, взглянув в лицо охваченной наслаждением любовницы. — Мне так нравится, как ты это делаешь!

Джейн накрыла себя и Сента шерстяным пледом и тихо прижалась к груди доктора.

— Удовольствие растянулось надолго, — сказала она.

— Удовольствие — это мягко сказано, — пробормотал он, слегка покусывая мочку ее уха. — Ладно, Джейн, — продолжал он, ощущая, как ее рука скользит по его груди и мускулистому животу, — в конце концов я просто мужчина.

— Просто мужчина — это действительно мягко сказано, дорогой мой.

Была уже почти полночь, когда они оделись и сели за крохотный кухонный стол пить чай.

Ни одной ночи они еще не провели вместе из-за сыновей Джейн. Иногда, как сейчас, когда его клонило в сон, Сент с нежностью представлял себя в ее объятиях.

— Как там поживает наша девочка? — спросил он, наслаждаясь великолепным чаем и отгоняя от себя грустные мысли.

— Намного лучше. Попросила, чтоб я звала ее Мэри, и я, конечно, так и делаю. Она, естественно, боготворит тебя.

— Замечательно. Но ты довольна тем, как она шьет?

— Конечно. Она толковая девушка и всегда старается угодить. Она пока что сторонится покупателей, но думаю, скоро в ней прибавится уверенности.

— На это понадобится какое-то время, тем более что большинство твоих покупателей — мужчины. Но на тебя ведь теперь работают три женщины?

— Да, и дело процветает. Боже мой, с тех пор как открылся наш магазин в прошлом году, мы сшили уже не меньше двух тысяч рубашек, не говоря уж о бесчисленном количестве фланелевых брюк.

Сент вспомнил, как два месяца назад спас пятнадцатилетнюю Мэри — он никак не мог научиться выговаривать ее китайское имя. Ее хотели продать как проститутку в грязный притон в конце Вашингтон-стрит. Девушку тогда жестоко избили за непокорность, и Сент осмотрел ее, пока она была без сознания. К счастью, она осталась девственницей, но он понимал, что это совершенно не важно. Бедная девочка!.. Он вздохнул, откидываясь на спинку стула. Столько несчастных девушек, столько жертв!

— Не переживай, Сент. — Джейн уловила ход его мыслей. — Ты так много сделал! Просто наш город еще очень молодой и дикий, и в нем такое количество мужчин и…

— И очень многие из них — мерзкие ублюдки!

— Это правда, но ты же знаешь, что все меняется. Ведь ты и многие твои друзья далеко не ублюдки.

— Ничего толком не изменится, пока Сан-Франциско будет городом одиноких мужчин и проституток.

— Все больше семей въезжает в наш город… — Этими словами Джейн напомнила Сенту о его недавнем разговоре с Делом Сэкстоном. На мгновение она потупила взгляд. — Если бы Дэнни был жив…

— Джейн, я понимаю тебя. Твой муж был прекрасным человеком. Он встретил замечательную жену и стал отцом чудесных мальчишек.

— Но ему нужно было больше золота, — сказала она с горечью в голосе. — Если бы ты был тогда в лагере, где он заболел пневмонией, все могло бы быть иначе.

— Я все-таки не волшебник. Ладно, мы что-то заговорили с тобой на грустные темы, а это совсем некстати — посмотри-ка, что ты со мной сделала.

Джейн засмеялась, как и ожидал Сент. Он встал и потянулся. Джейн с восхищением смотрела на него. Она считала его потрясающим мужчиной и даже сейчас чувствовала покалывание в пальцах, вспоминая его гладкое, крепкое тело, мягкие завитки волос на мощной груди и плоский мускулистый живот. Ей здорово повезло, что она в свое время встретила его.

Сент подошел к раковине, и Джейн все не могла налюбоваться им. Ей нравилось, как вились его каштановые волосы, как сосредоточенно сужались карие глаза. Но она знала, что он не влюблен в нее. Им было хорошо вдвоем, и она никогда не смогла бы отплатить ему за все, что он для нее сделал. «Может, когда-нибудь», — думала она.

— Давай, я починю этот чертов насос и пойду домой, — сказал он.

Сент проснулся в три часа ночи от страшных ударов в дверь. Это был Сезар из публичного дома Мэгги, сообщивший, что какой-то незнакомец избил одну из девушек.

Сент ругался всю дорогу, пока они шли к салуну Брента Хаммонда «Дикая звезда». Вторую половину, большого здания занимал публичный дом Мэгги.

— Черт, Мэгги, — закричал он, врываясь в гостиную. — Как ты это допустила? С кем это случилось?

— С Викторией, — сказала Мэгги. — Человек мертв. Сезар перерезал ему горло. Пойдем.

«Боже!» — в ужасе подумал Сент, глядя на лежавшую под простыней девушку. Веселая, дерзкая Виктория всегда улыбалась ему, но сейчас один глаз ее почернел, верхняя губа была разбита и вспухла; она была бледнее простыни.

— Не двигайся, Виктория, — ласково сказал он, присаживаясь рядом с ней на постель. — Это я, Сент.

Виктория закрыла глаза, закусив нижнюю губу, чтобы не зарыдать. Он только слегка прикоснулся к ней, но боль была нестерпимой.

— Челюсть, твоя цела, — сказал Сент.

Он стянул простыню: на левой груди краснели следы укусов, а на ребрах были страшные кровоподтеки. Он ощупал девушку как можно осторожнее, чувствуя ее напряжение.

— Виктория, попытайся расслабиться. Через минутку я все сделаю. С ребрами все в порядке, правда, пару недель поболят.

Он еще ниже спустил простыню, и у него перехватило дыхание — между ногами у нее запеклась кровь.

— Черт, — тихо пробормотал он. — Мэгги, принеси мне немного горячей воды и чистые тряпки. А ты, Виктория, скажи, что сделал с тобой этот ублюдок.

Виктория вздрогнула и прошептала:

— Сент, он сделал мне больно. «Боже мой, я это прекрасно вижу!»

— Но откуда кровь? Что он сделал?

Он слушал ее срывающийся голос, и гнев переполнял его. Негодяй поранил ее кулаком, разорвал ее.

— Он ненормальный, Сент. Я стала кричать, а он совсем взбесился и сделал мне еще больнее. — Она замолчала и разразилась слезами.

Сент нежно откинул волосы с ее лба, бормоча что-то ласковое, чтобы успокоить, пока Мэгги не принесла горячую воду.

— Виктория, все будет хорошо. Несколько стежков, и ты будешь здорова, обещаю тебе.

Он вдруг вспомнил, как Мэгги как-то спросила его, дразня, почему он не хочет никого из ее девочек. «Я скорее отправлюсь в ад», — ответил он ей тогда и действительно так думал. Сейчас он видел, что Мэгги потрясена: никогда ничего подобного здесь не случалось. Но черт побери, этого не должно случаться никогда!

— Слушай, Виктория. Ты ненадолго заснешь. Это всего лишь хлороформ, не бойся. Просто глубоко вдохни, ладно? Только не сопротивляйся.

Она кивнула и, как только Сент аккуратно зажал ей нос смоченной сладкой жидкостью тряпочкой, закрыла глаза.