Волшебное преображение - Кросс Кэролайн - Страница 7

— Почему ты ждал меня? — спросила она. Повисло молчание.

— Я приехал, чтобы отдать тебе это. — Гейб вытащил из бумажника две сотенные и три двадцатидолларовые купюры — именно столько она отправила ему за починку замков на двери и окнах — и положил на стол.

— Тогда ты зря потратил время, — ответила она, не трогая деньги. — Я тебе очень благодарна за помощь, но так случилось, что я получила неожиданное наследство и могу позволить себе заплатить за…

— Я не возьму деньги, Мэллори. Ни за еду, поскольку я сам вынудил тебя приехать в этот ресторан, ни за фурнитуру, ни за труд… — продолжая говорить, он схватил ее сумочку и сунул деньги в кармашек.

— Нет, — возразила девушка, но потом решила про себя, что оставит деньги в машине. — Я могла бы просто не пустить слесаря в дом.

— Да, могла. И это бы не имело значения, так как, я полагаю, Сонни сообщил тебе, что у него приказ войти любой ценой.

— Он сказал, что если я не позволю ему починить замки, то его уволят.

Гейб сложил пальцы пирамидкой.

— И теперь у тебя полный порядок с замками и щеколдами.

В его голосе ей послышались какие-то странные нотки, и она удивленно посмотрела на него.

— На что ты намекаешь?

— Скажем так, мне было бы сложно рассчитать его, поскольку он владелец слесарной мастерской.

— О боже, — выдохнула Мэллори. — Вы двое разыграли меня. Я считаю, что вы поступили нечестно.

— Конечно, зато теперь ты в безопасности.

Она забыла, как дышать. Этот человек, кажется, действительно заботится о ней, чего ее родной отец не делал никогда.

Чем охать от восторга, лучше бы вспомнила, что Гейб превратил тебя в нищенку. Необходимо научиться самой заботиться о себе, деточка.

Неправильно расценив ее молчание, Габриэль поднял руку.

— Ты меня не поняла, если подумала, что у меня на уме скабрезные штучки, например, затащить тебя в постель. — Его глаза сверкнули, и в этот раз не от смеха. — По крайней мере, не сегодня.

Мэллори старательно не обращала внимания на жар, охвативший ее тело от его угрозы — или это было обещание? — и сконцентрировалась на вопросах, которые хотела задать ему. Едва она открыла рот, как подошла официантка.

Еда пахла восхитительно. Мэллори тут же осознала три вещи: во-первых, она всегда несла ответственность за то, что делала. Быть взрослым трудно, это значит экономить деньги, искать работу и взвешивать все слова, которые слетают с уст Габриэля. Естественно, мир не закончит свое существование, если она просто расслабится и насладится ужином. Во-вторых, ее гордость не пострадает, если она позволит Гейбу еще одну маленькую победу — пусть оплатит счет. И, наконец, последнее — она оказалась голоднее, чем думала.

Официантка расставила тарелки и удалилась.

Мэллори поспешно воткнула вилку в картофель, положила кусок в рот и зажмурилась от удовольствия.

— Настоящее чудо. — Она ухватила следующий кусок и отправила его в рот прежде, чем заметила, что Гейб не притронулся к своей порции. К ее удивлению, он наблюдал за ней со смешанным чувством удивления, тревоги и еще чего-то, что она не могла понять.

— Рад, что тебе нравится еда, — сухо заметил он, протягивая руку за солонкой.

Это были последние слова, которые они произнесли за ужином.

Глава четвертая

— Ух. — Со вздохом умиления Мэллори протянула ноги к потоку горячего воздуха из кондиционера в машине Гейба. — Второй кусок пирога был ошибкой. Я чувствую себя удавом проглотившим козу.

Гейб перевел взгляд с приборной доски на лицо девушки. Густые ресницы бросают тень на щеки, блестящие волосы слегка взъерошены, светлый профиль с высокими скулами отчетливо вырисовывается на фоне темного окна.

Она не походила на кокетку, похитившую и съевшую его ужин, при каждом куске облизывающую ложку, скорее на юную королеву, удравшую из дворца ради веселой интрижки, или — его взгляд скользнул к пухлым губам — на дорогую куртизанку, отдыхающую от чрезмерного внимания мужчин.

Желания преследовало Гейба весь вечер, отчего у него сводило челюсти.

Ему хотелось дотронуться до нее, провести ладонью по шелковистой коже щеки, похлопать пальцем по мягким пухлым губам, погрузить лицо в ароматную массу волос.

Впрочем, вероятно, любое его движение будет воспринято как намек на секс.

Габриэль посмотрел на дорогу, его рот скривился в иронической усмешке. В прошлом он имел отличную возможность закрутить с ней роман и всегда находил причины для отказа себе в этом удовольствии.

Он был слишком занят работой, а она — развлечениями и флиртом. Ему нужно было растить братьев и строить бизнес, что вело к возрастанию ответственности, она же ни за что не отвечала.

Он предпочитал все свои любовные дела вести открыто и честно, веря, что роман — это удовольствие для двух взрослых людей без намека на привязанность и без жалоб.

У Мэллори существовали постоянные сложности и драмы.

— Габриэль, — сквозь плотную завесу мыслей долетел до сознания Гейба ее голос. Она вдруг сделалась серьезной, словно угадала его настроение.

— Что?

— Зачем ты приехал сегодня? Скажи правду.

— Я уже говорил: чтобы проверить…

— Нет, — прервала его Мэллори, повернув к нему лицо. — Если бы ты хотел проверить замки, то позвонил бы мне или по компьютеру сбросил сообщение. Для этого не требуется личного участия.

— Ну, хорошо, — он медленно кивнул. — Ты меня поймала. Я хотел убедиться, что с тобой полный порядок. Меня беспокоят твои соседи. Очень неблагоприятная среда. И сегодня, кстати, я убедился в этом еще раз.

Девушка проигнорировала игривые нотки в его голосе.

— Допустим. Хотя почему это тебя беспокоит? Почему именно теперь, ведь я живу здесь уже много месяцев.

— Тут нет тайны, Мэллори. Пока мы не встретились на прошлой неделе, я просто не знал, что тебе нужна помощь. Теперь я знаю.

— И ты считаешь, что обязан помогать мне?

— Можно и так сказать.

Гейб услышал, как она глубоко вдохнула и осторожно выдохнула.

— Из-за моего отца? Ты чувствуешь вину за то, что разоблачил его?

Несколько секунд Гейб колебался. Он на собственном опыте знал, что дети всегда оправдывают родителей и ершистость часто является всего лишь защитной реакцией, поэтому он понимал, что следует сказать правду.

— Нет. Тебе, возможно, не понравятся мои слова, но я твердо уверен, что твоего отца следует отправить в тюрьму за растрату и обман людей.

— О!

Это единственное восклицание повергло его в смущение, но он решил, что выдался подходящий момент, чтобы расставить все точки над i. Он заглушил мотор и обернулся к ней.

— Ты считаешь меня хладнокровным мерзавцем, Мэллори?

Уголки ее соблазнительного рта слегка приподнялись.

— Я не понимаю тебя. Если ты приехал не ради моего отца и не ради секса, тогда зачем, Габриэль? Почему тебя заботит то, что может со мной случиться?

— А почему меня не должно это заботить? Мы ведь друзья, и…

— Нет. — Мэллори покачала головой. — Мы не друзья. Возможно, не мне говорить… — в ее голосе появились знакомые насмешливые нотки, — но даже я знаю, что друзья проводят вместе время, разговаривают, знают о мечтах друг друга, делятся секретами. Ты и я… мы просто знакомые, связанные одним кругом общения, а теперь и его нет.

Ему следовало удовлетвориться определением их отношений, но почему-то оно вызвало у него зубовный скрежет.

— Твой отец заслуживает сурового наказания, но…ты невиновна. Не важно, воспринимаешь ли ты это как ошибку суда или неудачный поворот судьбы, но тебе не нужно отвечать за его злодеяния.

— И это делает меня невольным потерпевшим?

Гейб долго пытался подобрать нужное слово, но, как нарочно, именно в этот момент лексикон вдруг обеднел.

— Полагаю, можно и так сказать. Я не люблю навешивать ярлыки. Ты не должна была потерять все, к чему привыкла. В то время как он веселится в экзотических странах, ты едва сводишь концы с концами.