Волшебное преображение - Кросс Кэролайн - Страница 5

— Что?

Тонкое и умное лицо мистера Коудена смягчилось.

— Кажется, вы немного шокированы. — Владелец «Файндер Киперс», розыскного агентства, о встрече с которым она договорилась накануне, пытливо вгляделся в ее лицо. — Могу я предложить вам что-нибудь? Стакан воды? Кофе?

— Нет… я просто… — Она смутилась и сжала губы, стараясь придать себе спокойный вид. — Пожалуйста, не могли бы вы повторить, откуда это пришло? Вы сказали, что это воля родственника?

— Да. Ссылаясь на письмо, полученное нами, фонды созданы… — мужчина взглянул на бумагу, лежащую посередине блестящего деревянного стола, — Иваном Мэллори Милтоном. Ваш троюродный брат, кажется, живущий где-то очень далеко и скончавшийся на девяносто первом году жизни. Кровное родство… — он поправил очки и снова просмотрел документ, — очевидно, по бабушке вашей мамы.

— Я никогда ничего о нем не слышала.

— Довольно обычное дело, когда родственники живут далеко друг от друга. Откровенно говоря, часто по этой причине наследство лежит мертвым грузом, невостребованное. В вашем случае, — он указал пальцем на документ, — мистер Милтон впервые осознал родство после прочтения газетных статей о вашей семье.

Мэллори передернуло. Вся грязь, которую вылила пресса на ее семью, в частности на отца, вряд ли могла вызвать приятные ощущения, но, впрочем, престарелому кузену, видимо, было все равно, что пишут о его родственниках.

— Информацию о вас и последнюю волю усопшего нашли среди его вещей, и, так как нет других наследников, фонды должны принадлежать вам. Хотя в наши дни, когда в мире царит Интернет, письмо, доставленное посредством обычной почты, — явление необычное…

Мэллори заставляла себя следить за речью мистера Коудена, но мысли путались, а взгляд то и дело возвращался к чеку на столе. Она ясно видела, что в строчке получателя вписано ее имя, а рядом волшебные, удивительные цифры — четыре тысячи семьсот двадцать один доллар и сорок шесть центов.

Год назад подобную сумму Мэллори выкидывала на покупку обуви за месяц, а теперь это означает, что она сможет спокойно вздохнуть в первый раз в течение многих недель. И она обязана свободой кому-то, с кем никогда не встречалась и никогда уже не встретится.

Благодарю тебя, дорогой кузен Иван.

Не то чтобы она обрадовалась его кончине, но если бы он и намеревался уйти в мир иной, лучшего времени не нашел бы.

— Мисс Морган?

Внезапно Мэллори осознала, что собеседник перестал говорить целую вечность назад и ждет ответа.

— Извините, — смутилась она. — Я не могу прийти в себя. Такая неожиданность…

— Конечно, мы понимаем, — осторожно улыбнулся мистер Коуден и поднялся.

— О, да. — Она едва верила, что обстановка вокруг спокойная и никто не собирается бросаться на нее и вырывать из рук чек.

— Не могу выразить, как нам приятно было разыскать вас, — продолжал он, обходя вокруг стола. — Я лично буду счастлив, если мы сможем успешно сотрудничать. Откровенно говоря, — его голубые глаза лукаво сверкнули, — это моя самая любимая часть работы.

— И я понимаю почему. — Мэллори с улыбкой положила чек в потайной карман сумочки. Для мистера Коудена было очевидно, что дело завершено, но Мэллори не двигалась с места. — Я вам что-нибудь должна? Оплата за поиски?

— За это отвечали адвокаты со стороны мистера Милтона.

Менеджер помог Мэллори надеть пальто и проводил ее до дверей в зал. После подписания бумаг и обоюдных «спасибо», «удачи» и «всего хорошего» она очутилась на улице, залитой полуденным солнцем.

В первый момент Мэллори даже закружилась от восторга. Четыре тысячи семьсот двадцать один доллар! Она не могла стереть улыбку с лица, пока, пританцовывая, двигалась к автобусной остановке. Ноги едва касались земли, мозг разрывался от идей.

С чего начать? Куда бежать? В салон красоты или в парикмахерскую, чтобы освежить краску на волосах и придать им форму? А может, в магазин, купить ту сногсшибательную сумочку, которая приглянулась ей неделю назад? Или сходить в обувной магазин за парой туфель из новой коллекции?

Наверное, все-таки лучше позволить дню начаться с изысканного ланча или даже с роскошного обеда. Было бы приятно почувствовать себя снова живой — накормленной и одетой по последней моде. Хотя большинство ее нарядов — они стоили уйму денег — конфисковали, все-таки несколько милых вещей осталось при ней. Она могла бы поймать такси и отправиться в модный ресторанчик «У Гамбиолини», зарезервировать свой обычный столик и провести несколько часов, попивая красное вино и флиртуя со своим любимым официантом Филиппе.

Внезапно Мэллори остановилась, словно ее окатили ледяной водой. А хочет ли она слышать шепот за спиной, видеть косые взгляды, сочувственно или презрительно искривленные губы?

Подошел автобус. Вероятно, идея с обедом выглядит неуместной. Неважно. Есть много способов развлечь себя. Например, выкупить из ломбарда свои часики. Зайдя в автобус, Мэллори показала проездной водителю, прошла в салон, заняла привычное место в середине и снова погрузилась в мечты.

Она может взять в аренду машину и рвануть к Авроре проведать своего скакуна. Чемпион Стремительный всегда брал первые места, за что она его и любила. Хорошо бы узнать, как он освоился в новом окружении.

В конце концов, можно поехать в Брекенридж, провести несколько дней катаясь на лыжах и лелея тело в саунах. Впрочем, на курорты принято сначала звонить, а не сваливаться как снег на голову.

Естественно, прежде чем она уедет куда-либо или позвонит кому-нибудь, следует в первую очередь оплатить телефонные услуги — теперь она может сделать это. Только подумайте! Наконец после стольких мучений она чувствует себя в своей тарелке — не нужно беспокоиться о счетах за телефон, о работе, не говоря уже о безопасности.

На телефонном счету ни пенса. Жаль, что нельзя прямо сейчас позвонить Габриэлю Стилу и еще раз напомнить ему, что она не нуждается в его помощи. Теперь Мэллори может вернуть ему деньги за услуги слесаря, которого он прислал на следующий день после своего визита: замки на входной двери и окнах ее квартиры давно следовало отремонтировать и укрепить.

Она все еще не знала, почему так негодовала по поводу этого жеста. Может, ее гордость была ущемлена тем, что по щелчку его пальцев жизнь становилась легкой и спокойной, появлялись люди, чинили, латали, а она не могла позволить себе вызвать их из-за отсутствия денег? Или же ей не хотелось испытывать чувство благодарности к Стилу, потому что впервые с момента переезда она могла не вздрагивать от любого шороха и не боялась даже тогда, когда кто-то ломился в парадную дверь?

А может, причина ее возмущения крылась в волнении, которое она испытывала при мысли о нем? Или же страх касался того, что она тщательно скрывала от себя: вдруг он последует ее приказу и больше никогда не переступит порог ее дома?

После скандала в ресторане и последующего за ним визита, Стил ни разу не побеспокоил ее. А почему она удивляется? Не тот он человек, кто возвращается, когда его гонят. Габриэль проявил сочувствие к человеку, попавшему в беду, правда, отчасти по его вине. Со временем они, возможно, стали бы друзьями. Она не могла отрицать обоюдное влечение, но они оба выбрали нейтральную территорию жизни, на которой их пути не перекрещивались. У нее имелись свои причины держать Габриэля на расстоянии вытянутой руки — он не мужчина для праздного времяпрепровождения.

С самого начала между ними ничего не могло быть. Слишком много лет она жила, как листок в бурном потоке, повинуясь течению, приставая к случайным берегам, минуя жизненные пороги и позволяя незначительному и мелочному обозначать ее путь.

Теперь легкость бытия закончилась, и, нравится ей или нет, нужно научиться держаться на плаву даже в самых, казалось, безвыходных ситуациях.

Мэллори пристально вглядывалась в дома за окном, которые с каждым кварталом становились все мрачнее и беднее, когда внезапно в мозгу созрело решение: она не станет тратить деньги Ивана на туфли от знаменитого дизайнера, на дорогостоящую поездку или на посещение салона красоты. Впервые с тех пор как она покинула отель «Плаза» и начала жизнь работающей девушки из латинского квартала без друзей и постоянной крыши над головой, Мэллори могла вздохнуть спокойно: судьба смилостивилась и дала ей передышку.