Наследство Найтингейлов - Коултер Кэтрин - Страница 14

Он вообще не нашел Кэролайн. Должно быть, она превосходная наездница, поскольку с Тритопом не так-то легко справиться даже хозяину. Что же говорить о ней! О чужом человеке! Женщине, имевшей дерзость затянуть подпругу дамского седла на этом могучем скакуне! В отличие от мисс Деруэнт-Джонс Норту не приходилось скрываться днем, но где бы она ни пряталась, выбор ее отнюдь нельзя было назвать глупым или поспешным Он знал, что днем девушка отсыпается, а путешествует по ночам, и поэтому проехал без остановки через Эксетер до Бови Трейси, отдохнул несколько часов в кленовой рощице и помчался в Лискерд, где остановился на постоялом дворе “Нейкид гуз” и проспал целых шесть часов. На рассвете он снова отправился в путь. Погода, благодарение небесам, была хоть и пасмурной, но дождя не было, и Норт без всяких задержек продвигался к цели своего путешествия. Правда, он ехал на лошади, которую во всякое другое время с презрением отверг бы, но теперь обнаружил, что кобыла оказалась выносливой и сильной. Нет, честное слово, хотя Норт даже не знал ее клички, лошадка все больше ему нравилась. Милорду даже не пришло в голову продать ее, оставить на постоялом дворе и нанять другую лошадь. К концу первого долгого дня, приближаясь к окрестностям Лискерда, Норт назвал кобылу Реджиной [13], посчитав ее вполне достойной такого имени.

— Это всего лишь временная кличка, — сказал он ей, поглаживая по толстой шее, — пока мы не отыщем твою проклятую хозяйку. Если она выживет после встречи со мной, что ж, можешь вернуться к ней и своему прежнему имени.

Когда на следующее утро Норт вышел с постоялого двора, то сразу понял, что Реджина признала его, потому что лошадка подняла голову и, кивая, тихо заржала, а когда он взял под уздцы, кобыла потерлась головой о его руку.

— Ты настоящая соблазнительница, верно, Реджи? Съешь-ка морковку, старушка, и отправимся в путь. — Он погладил лошадку по мягкому носу, покормил лакомствами и был готов поклясться, что она ему улыбается. А потом вскочил в седло, и они поскакали до самого Сент-Эгнес Хед. Норт не переставал спрашивать себя, что сделает, когда снова встретит Кэролайн Деруэнт-Джонс. Свидание будет не слишком приятным. Что с ней станется, когда он скажет, что ее тетя убита неизвестно кем? И что предпримет, когда снова появится мистер Ффолкс, чтобы увести Кэролайн?

Норт вздохнул. Он не желал больше иметь ничего общего с этой девушкой, такой храброй, такой независимой и такой невинной… Да, но Норт никак не мог забыть тонкое остроумие и жизнерадостный юмор, заставившие его смеяться по меньшей мере дважды и вступить в веселую беседу легко, непринужденно и без малейшей тени неловкости. Он чувствовал себя так, словно очутился в Чейз-Парк, доме Уиндхемов — именно такие покой и умиротворенность и симпатию к посторонним людям он чувствовал в присутствии Маркуса, его жены, гордо носившей прозвище Дачесс [14], оказавшихся лучшими друзьями, которые были у Норта за всю его жизнь.

Но нет, он покинул Йоркшир, считая, что пришло время вернуться в Корнуолл, оказаться лицом к лицу с демонами, ожидавшими его, и приехал на родину, чтобы наконец вступить в права наследства, потому что пятнадцать месяцев назад после безвременной смерти отца он стал виконтом Чилтоном. И больше всего на свете Норт хотел пребывать в одиночестве. Лучше, если рядом никого не будет. У Норта есть собаки, лошади, дом, пустой и огромный, если не считать нескольких слуг, живших там всю свою жизнь и, казалось, не знавших никого и ничего, кроме дома Найтингейлов.

Нет, он больше не желал иметь дело с мисс Деруэнт-Джонс! Одной встречи вполне достаточно. Норту не хочется восхищаться ее восхитительными ушками или изящно изогнутыми бровями, которые он так нежно приглаживал кончиками пальцев каждый раз, когда будил по утрам, или ее длинной, грациозной шеей.., разве что выпадет случай как следует ее стиснуть.

Но самое главное: пусть кто-нибудь другой расскажет Кэролайн о гибели тети, о том, что Элинор убили, ударили ножом в спину и сбросили с отвесной скалы на узкий карниз.

Норт сразу направился в свое поместье Маунт Хок, в древний огромный дом, возвышавшийся величественно и мрачно на невысоком холме над деревней с тем же названием. Владелец имения считался защитником всех жителей этой деревни с тех пор, как король Генрих Восьмой велел отрубить прелестную головку Кэтрин Ховард. И действительно, в летописях указывалось, что именно в день казни здесь были навешены огромные парадные двери.

Норт ненавидел этот проклятый мавзолей, скорее похожий на огромный квадратный замок с четырьмя ни на что не годными башнями по углам, широкими, продуваемыми сквозняком лестницами и коридорами, каменными полами, на которых эхом отдавались шаги, словно по ним маршировала целая армия, и холодными, как сам дьявол, так что предки Норта еще в прошлом веке вынуждены были закрыть их толстыми турецкими коврами.

Замок был выстроен из светло-серого камня, добытого поблизости отсюда, на каменоломнях в Болду, и все еще очень красивого, если быть объективным, чего Норту всегда не хватало. И эта куча булыжника принадлежала ему? И он должен беречь ее, поскольку она переходила от отца к сыну вот уже почти три с половиной века, ведь род Чилтонов ни разу не прерывался по мужской линии!

Да, Норт с готовностью признавал, что замок был впечатляющим, но от него веяло чем-то зловещим, холодным, тяжелым, и длинная ледяная тень накрывала лепившуюся к нему деревушку и окружающие холмы ниже того, на котором возвышался замок.

Уже почти стемнело, когда Норт оказался на широкой подъездной аллее, делавшей бесчисленное количество изгибов и поворотов, чтобы подъем к большим черным железным воротам не показался слишком крутым.

Норту казалось, что раньше дом выглядел неуклюжим шлемом, сидевшим на голой макушке холма, — величественным и одиноким.

Том О'Лэдди, привратник Найтингейлов, прослуживший в этой почетной должности дольше, чем помнил себя Норт, приветствовал хозяина широченной улыбкой, не скрывавшей прискорбного отсутствия передних зубов, — результата выигранного давным-давно поединка. Вздохнув, он сделал вид, что валится на пол в глубоком обмороке. Том О'Лэдди слыл великим шутником и заядлым пьяницей, который к тому же был не прочь подраться из-за любого пустяка.

— Ого, милорд, вот вы и дома! Смотрю, вы не задержались в Лондоне! Поганое место, этот Лондон! Мистер Кум и мистер Треджигл поджидали вас только недельки через две!

— Добрый вечер, Том. Да, вижу, хочешь спросить, куда девался Тритоп, но эта милая старушка Реджи тоже совсем неплоха, полна неожиданных сюрпризов, и, кроме того, сердце у нее просто золотое. Как твой племянник?

— Все еще порядком слаб, милорд, но мистер Полгрейн каждый день посылает парнишке свой особый бульон, так что тот наверняка скоро оживет.

— Превосходно. Скажи ему, чтобы в следующий раз не переворачивал лодку, поскольку, может статься, некому будет прийти на помощь, и тогда уж он точно утонет.

— Да, милорд, но урок пошел мальчишке на пользу. По правде говоря, это та маленькая пичужка, дочь кузнеца, столкнула его в воду. Похоже, он за ней ухлестывал, а той не по вкусу пришлось.

Норт попытался что-то рассерженно проворчать, но вместо этого невольно улыбнулся. Он проехал через огромные ворота; дорога по-прежнему шла вверх, а подъездная аллея становилась все шире, по мере того как он приближался к чудовищному сооружению, в течение трех веков постепенно становившемуся из неприступной крепости жилищем Найтингейлов. Подвесной мостик, считавшийся в просвещенном шестнадцатом веке совершено излишней роскошью, однако спас Маунт Хок от Оливера Кромвеля и его Круглоголовых [15] во время кровавой гражданской войны, последовавшей столетие спустя. С тех пор прошло много лет, глубокий ров был засыпан, на его месте посажен фруктовый сад, где яблони гнулись под тяжестью плодов. И только сейчас Норт подумал о том, что именно за эту красоту стоит сражаться и умереть.