Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Мелехов Андрей Михайлович - Страница 55

— Здесь! — сдавленным шепотом произнес Гоша и сверкнул в темноте безумными глазами.

— Пахарито, мать твою, ты когда последний раз свой унитаз-то чистил? — возмутился Рома, зажимая нос.

Но делать было нечего — мытый или немытый, но унитаз надо было снимать с насиженного в прямом смысле места. Лейтенант остался стоять на стреме. В свойственной ему философской манере он не мог не отметить весь комизм ситуации. В десятке тысяч километров от Родины, под сверкающими звездами африканского неба, трое офицеров советского Генерального штаба по локоть в унитазной грязи неизвестно зачем тырили подержанный сантехнический прибор у многострадального народа Анголы. Спустя какое-то время согбенные фигуры потащили свою закутанную в пленку ношу к багажнику «Волги». Когда вся честная компания уселась в автомобиль, а Гоша уже начал нелегкий процесс борьбы с полусдохшим стартером, Роман посмотрел на лобовое стекло и потрясенно вымолвил:

— Бля, нас краской облили!

Действительно, на стеклянной панели красовалось огромное белое пятно, полностью блокировавшее какую-либо возможность рассмотреть дорогу впереди.

— Да ты что! Какая краска! — откликнулся Гоша, рассмотрев внезапную напасть. — Это цапли насрали! Те, что на пальмах живут! Гребаные птицы!

Лейтенант и Рома переглянулись и дружно заржали. Гоша по-птичьи повернул голову с длинным носом, недоуменно пожал костлявыми плечами и продолжил манипуляции с ключом зажигания.

В благодарность за помощь в похищении финского ватерклозета Гоша повез своих приятелей в одно из злачных мест, которые обычно посещали ангольцы попроще. Здесь было грязно, весело и небезопасно. Как и большинство африканцев, гости заведения демонстрировали прекрасные танцевальные способности и обладали очень раскованными манерами. Два сексуальных авантюриста — Рома и Гоша — сумели привлечь внимание компании черных фемин, соблазнив их коктейлями из кока-колы и пальмовой самогонки, а также басней о том, что они — не советские военные (эта категория бледнолицых вызывала наименьшее уважение у грудастых собеседниц), а строители-югославы.

— Somos yugos! [30]— по-честному пучил предательски голубые глаза Роман, тиская упругую задницу одной из асфальтовых барышень.

— Temos muitos denieiros! [31]— бесстыдно вторил ему Гоша, вставив птичий нос между сисек ее подруги.

Те хихикали и весьма вяло защищали свою честь от хищных посягательств «сеньореш югош» («сеньоров югославов»). Лейтенант же с тревогой наблюдал за сначала косыми, а потом все более пристальными взглядами представителей мужской половины великой ангольской нации, которые без всякого одобрения отнеслись к разворачивавшейся на их глазах сцене соблазнения дочерей африканского континента кучкой белых империалистов. Он обеспокоенно ткнул Романа локтем в железный бок. Умудрившись на время оторвать его от инспектирования телес черной богини, Лейтенант коротко, но доходчиво описал грозившую им опасность. В результате уже через минуту вся компания загружалась в обгаженную цаплями «Волгу» под возмущенный ропот вываливших вслед за ними аборигенов. Лейтенант постарался сдержать боевой напор толпы, демонстративно взведя свой «вальтер», до этого упиравшийся ему длинным стволом в заветное место. Тем не менее, когда драндулет все же завелся и начал медленно, как в американских фильмах, набирать скорость, вслед им все же полетело несколько камней и пустых бутылок. Когда «Волга», наполненная пьяным галдежом и характерным запахом пота черных фемин, достигла внутреннего двора «Куки», ее пассажиров ждал неприятный сюрприз.

— Чем это у тебя так воняет? — подозрительно спросил Рома, открывая дверцу авто.

Очень скоро он сам нашел ответ на свой вопрос, вступив в огромную лужу нечистот, занимавшую всю видимую поверхность двора. Где-то на верхних этажах в очередной раз прорвало канализацию, и по лестницам сразу нескольких подъездов безостановочно стекало ее гнусно вонявшее содержимое. Делать было нечего. Рома и Гоша взяли в руки столь цинично украденный ими сантехнический прибор и в сопровождении чернокожих подруг побрели на десятый этаж. Лейтенант прокладывал путь, подсвечивая лестницу фонариком. На одном из пролетов он чуть не сбил с ног спускавшегося вниз белого мужчину лет сорока с полным лицом и испуганно смотревшими из-под толстых очков глазами.

— Ты что, не видишь, кто идет, четырехглазый? — задиристо прорычал Рома, едва не опустив свою ношу в экскременты.

«Четырехглазый» испуганно шепнул «Извините!» и проследовал дальше. Гоша же шепотом спросил:

— Ты хоть знаешь, кто это был?

— Ну?

— Автор учебника военного перевода по португальскому языку!

— Эх, такого человека обидел! — искренне огорчился светловолосый гигант и даже собрался догнать знаменитого в узких кругах лингвиста, чтобы принести свои извинения. Но спутникам удалось отговорить его, предложив сделать это позже — протрезвев, не по щиколотку в дерьме и в более светлое время суток.

Зайдя в Гошину квартиру, Лейтенант как мог отмыл обувь от того, что налипло на нее за этот вечер, и, пока его приятели развлекали своих гостей, принял душ. Вода из металлического бака под потолком до сих пор хранила тепло прошедшего дня, и при иных обстоятельствах он долго бы наслаждался этой ласкающей разгоряченное тело хилой струйкой. Но драгоценную влагу надо было экономить для остальных обитателей квартиры, и ему пришлось с сожалением закрыть кран, едва успев намылиться и кое-как смыть остатки шампуня. После душа он отклонил не очень настойчивые уговоры Ромы и Гоши присоединиться к предстоявшей оргии и заперся в одной из комнат. На прощание он порекомендовал им не забыть о средствах предохранения. Очень скоро галдеж и музыка сменились короткой тихой паузой, за которой последовали приглушенные стоны и звуки разрушаемой сексом мебели. Забравшись под накомарник, Лейтенант несколько минут думал о Тане, а потом мирно уснул под аккомпанемент громко урчавшего кондиционера.

Утром Лейтенанта разбудили доносившиеся из коридора громкие ругательства Гоши. Когда наш герой с трудом вынырнул из объятий сна и, как был — в одних трусах, отпер дверь, чернокожих красавиц в квартире уже не было, равно как и всех имевшихся в ней запасов спиртного. Хозяин жилища, также одетый лишь в семейные трусы, быстро бегал туда-сюда на худых птичьих ногах и, возмущенно жестикулируя, жаловался на Рому.

— Представляешь, — посмотрел он на Лейтенанта как сорока — сначала правым, а потом левым глазом, — этот лосяра наблевал в унитаз!

— А куда ему еще было блевать-то? — недоуменно спросил наш герой. — В раковину? Или в биде?

После этого замечания совершенно голый Рома с всклокоченными волосами и помятым лицом, невозмутимо почесывавший гениталии, залился злорадным смехом, а Гоша аж подскочил на месте и всплеснул руками:

— Да нет же, его вырвало не в тот унитаз! А убирать отказывается!

— Скажи спасибо, — сквозь смех едва смог выговорить голый переводчик, — что я в него личинку не выдавил! А мог!

Тут только до Лейтенанта дошло, что пьяный Роман, перепутав, осквернил тот самый сантехнический прибор, который вчера был украден с военно-морской базы и теперь гордо красовался в прихожей. Не в силах совладать с собой, он присоединился к умиравшему от смеха Роме. Гоша понял, что ему не стоит ждать сочувствия, возмущенно стукнул кулаком по ладони и отправился искать ведро. По утрам из кранов текла вода, и ему надо было спешить, пока она не закончилась. Только теперь Рома, закончив смеяться, смилостивился и отправился на помощь — отмывать квартиру после ночного попоища.

Глава 12