Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Мелехов Андрей Михайлович - Страница 37

— А его жену? Галю? — как бы невзначай спросил Вань-Вань.

— Видел вечером, но где — убейте, не помню, товарищ полковник! Все в голове как в тумане! Не помню даже, когда начался приступ и как сюда попал!

— Так вы не знаете и об инциденте в ночном клубе прошлой ночью?

— Каком еще инциденте?

— Да там двое советских гуляли. Одного, из Минрыбхоза, дикие мартышки за достоинство покусали, а культурному атташе из посольства нос сломали.

— Кто, мартышки?

— А? Да нет, ему по морде кто-то из гуманоидов заехал! Оба теперь в соседней палате лежат — первый в коме, а второй от наркоза отходит. Так слышали?

Лейтенант лишь промычал в ответ нечто отрицательное, подумав о том, что было бы в высшей степени разумно и предусмотрительно покинуть стены санчасти до того, как искалеченный ревнивым танкистом Терминатор узнает о его соседстве. Оставалось лишь надеяться на то, что Степан хорошо поработал над заветным органом Англичанина и что последний не скоро сможет прийти на помощь человеку с пластмассовым лицом.

— Да вы лежите, лежите! — захлопотал Вань-Вань с участливым выражением на симпатичном лице, как будто подумав, что Лейтенант прямо сейчас собрался бежать на поиски Семеныча. — Набирайтесь сил! Нам они ой как понадобятся!

— Из-за самолета? — спросил Лейтенант.

— Из-за него! — подтвердил Вань-Вань, скорбно покачивая головой. Этим покачиванием он как бы выражал сожаление по поводу того, как подвел его Семеныч своим исчезновением в тот самый момент, когда все силы и средства Страны Советов в данном регионе мира были брошены на поиски потерянного летунами бомбовоза с неизвестно чем на борту.

— Кстати, из Москвы сообщили, что американская авианосная группировка в Средиземноморье внезапно снялась с якоря в итальянском Бриндизи и уже прошла Гибралтар! Угадайте, зачем! С трех раз!

Действительно, угадать было нетрудно. Лейтенанта вновь стала мучить совесть. Подумав, что ждать откровенного разговора с Семенычем ввиду его исчезновения больше не имеет смысла, он, откашлявшись, глухо сказал:

— Товарищ полковник, мне надо вам кое-что сообщить…

— Что ж, — спустя некоторое время резюмировал Вань-Вань, — вы, товарищ лейтенант, приняли пусть и несколько запоздалое, но все же правильное решение! Правда, легче стало?

Лейтенант кивнул. Теперь его немного мучала совесть уже из-за Семеныча, который совершенно очевидно по какой-то загадочной причине не передал важнейшую информацию непосредственному начальству. Зато он действительно избавился от тяжелой ноши.

— Осталось лишь отдать мне кассету! — Вань-Вань с улыбкой приглашающе протянул руку.

Лейтенант испытал и тут же подавил в себе мгновенное желание притвориться дураком и спросить: «Какую кассету, товарищ полковник?».

Поскольку он продолжал колебаться, улыбка Вань-Ваня немного потускнела:

— Вы ведь сделали копию? Вы же понимаете, насколько важна эта запись?

Вздохнув, Лейтенант потянулся к висевшим на стуле брюкам, достал кассету из застегнутого заднего кармана и молча положил ее на ладонь Вань-Ваня:

— А почему Семеныч не отдал вам оригинал?

Главный разведчик покачал головой, как бы в тяжелых раздумьях о столь странном поведении своего приятеля, и пристально посмотрел в глаза Лейтенанта. Теперь уже он, казалось, колебался, стоит ли отвечать на вопрос.

— Как вы понимаете, вряд ли он забыл! Думаю, рановато говорить и о возможном предательстве… Лично я пока склоняюсь к другой версии. Мне кажется, Семеныч связался с конкурентами…

— Что значит — конкурентами? — спросил наивный юноша, еще не знавший о полувековой вражде между госбезопасностью и военными.

— КГБ! — сухо ответил полковник, продолжая буравить Лейтенанта своими немного раскосыми, вдруг ставшими непривычно колючими, глазами. — А это, брат, похуже, чем предать маму и папу!

— Почему? — вновь был задан наивный вопрос.

— Потому что, милый мой, у военного разведчика есть только один папа! Он же, кстати, и мама! А сидит этот папа-мама в здании на Хорошевском шоссе. В том, что со множеством стекол и которое называют «Аквариум». У него погоны генерала армии, его должность — начальник Главного разведывательного управления! Ясно? Вот кто для нас Родина! Которая нас, мой юный друг, и бет, и кормит! Запомните это и никогда не забывайте!

Лейтенант, воспитанный на русской и советской литературе патриотического содержания, с некоторым сомнением кивнул, переваривая новую концепцию столь важного для СССР понятия. Она, прямо скажем, заметно отличалась от песни «С чего начинается Родина…» и всего, что сумела вдолбить в его голову советская система образования.

— Так вот, скорее всего, наши коллеги с Лубянки затеяли некую непонятную пока комбинацию! Пусть с ними разбирается Аквариум!

Вань-Вань сделал паузу. Лейтенант вдруг тоскливо подумал, что прямо сейчас начальство принимает решения, которые надолго, а может и навсегда, разлучат вляпавшегося в историю романтика с очаровательной особой женского пола. Он почти угадал.

— В общем так, товарищ лейтенант! Будете пока при мне — помогать с поисками самолета! Переводить «Черного Петуха» придется на ходу! Магнитола уже есть? Вот и хорошо! Там, на юге, поближе к передатчику, прием будет еще лучше! А все остальное пока замкнем на наших ребят здесь, в Луанде!

— А как же советники радиобригады?

— Ильич, с его-то талантами, пиво и так продаст! Чего застеснялись? Думали, не знаю, что там у вас происходит? Они же наперегонки друг на друга стучат! Советская школа выживания! Боевое братство в действии! В общем, если им понадобится помощь, то пусть хорошо попросят старшего миссии! Глядишь, и вымолят толмача на пару часов! А больше им, между нами, девочками, и не надо! Наш таинственно пропавший друг и вы, товарищ переводчик, выполняли как минимум семьдесят процентов полезной нагрузки, еще процентов двадцать — капитан Коля! Ну а остальные десять в солнечный день и не с похмелья, может, Ильич на-гора и выдавал!

— А парторг? Дядя Миня?

— Шутить изволите! Единственное, на что способен этот дебил, — отгонять помехи от антенн! Своей балбесиной! Седина в бороду, бес в ребро! Давно его отправить надо было, да с замполитом связываться не хоту — парторг все-таки! На вас, кстати, тоже успел пару доносов накатать! «Распитие спиртных напитков», «заигрывание с представителями подсоветной стороны» и — это мне понравилось больше всего! — «склонение к сожительству несовершеннолетних»! И кого это он, хе-хе, имел в виду?

Лейтенант почернел от злости.

— Да-да, привыкать надо смолоду! Армия — школа жизни! Трахни ближнего и не забудь дальнего! А то дальний приблизится и трахнет тебя! Не люблю матом, но тут иначе не скажешь!

Вань-Вань сделал паузу и вновь критически осмотрел осунувшееся лицо Лейтенанта:

— Конечно, нашим врачам верить — себя не уважать! Но на основе личного опыта могу сказать, что, пусть и ограниченная, но какая-то работоспособность у вас до следующего приступа сохранится… Пить, правда, не советую! Печенка, тьфу-тьфу-тьфу, молодая, но лучше судьбу не искушать, а то еще и гепатит заработаете… Что же касается врачебной помощи, то таких медиков мы и в других местах найдем! А если и нет, то, может, это и к лучшему! Наши-то могут так полечить, что всю недолгую оставшуюся жизнь придется таблетки жрать! В перерывах между капельницами! В любом случае, лучше уж малярия, чем быть застреленным в спину чекистами! На бесптичье, разведчик, и задница соловей! Так-то!

Выслушав речь начальника, Лейтенант сел в кровати. К его удивлению, ему удалось сделать это, хотя в голове и зашумело. Вань-Вань радостно прокомментировал:

— Вот-вот, боец-молодец! Так держать! Только не уписайтесь по дороге! Сегодня после обеда запланирован рейс в Уамбо! Слетаете, возьмете вещички… А потом обратно! Если сообщенные вами координаты, гм, приводнения «Белого Лебедя» правильные, то нам нужно лететь на юг! Туда так или иначе выдвигается группа усиления, которую распорядился создать JVC. Скоро наступление на Мавингу!