Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Мелехов Андрей Михайлович - Страница 31

Разбудило его ласковое прикосновение мягкой ладони к горячему лбу. Открыв глаза, он с удивлением понял, что, во-первых, ладонь принадлежала нежно улыбавшейся Тане. Во-вторых, в комнате горел свет, а это значило, что он проспал долго и уже наступил вечер.

— Как ты, соня? — почему-то шепотом спросила у него Таня, поглаживая его вспотевшее лицо. — У вас тут душно! Наверное, поэтому ты такой горячий! Пошли, прогуляемся! На улице уже хорошо, дует ветер с океана!

Из соседней комнаты доносились голоса и тянуло табачным дымом — командированные в Луанду офицеры к вечеру вернулись на виллу. Лейтенант чувствовал, что ему стало гораздо лучше. Повеселев, он украдкой притянул к себе Таню и крепко, так, что она невольно охнула, обнял ее.

— Ты что, сейчас зайдет кто-нибудь!

— Ну и что? — глухо спросил он, целуя ее в шею и чувствуя нарастающее возбуждение. — Ты стыдишься наших отношений?

— Нет! — мягко отстранилась она, поглаживая его по груди. — Просто мне только семнадцать, и я не хочу, чтобы у тебя были из-за этого неприятности!

Лейтенант вспомнил об имевшихся у него проблемах иного рода и подумал, что вероятность быть застигнутым целующимся с несовершеннолетней дочерью фронтового замполита просто меркла по сравнению с ними.

— Собирайся! — тихонько постучала она кулачком по его выпуклой груди. — Нас уже ждут! Кстати, я уговорила прапорщика отпустить с нами Степана и Машу.

Спросонья Лейтенант не смог осознать значения сказанного, а потому и не стал задумываться о том, насколько уместно было брать с собой на дискотеку двух зеленых мартышек с хулиганскими наклонностями. С трудом оторвав руки от ее теплого упругого тела, он повиновался и отправился умыться и переодеться. В приоткрытое окно с шумом врывался несущий прохладу океанский бриз.

Ночной клуб, в который прибыла ищущая приключений компания, оказался достаточно продвинутым для Анголы заведением. Уговорить стоявших на фейс-контроле негроидов пустить внутрь обезьян удалось лишь после щедрой взятки и обещания привязать приматов к столбу. Внутри стояла довольно новая и чистая мебель, тихонько переливались огни светомузыкального устройства. В туалетах не было запаха и имелась туалетная бумага. Последнее особенно впечатлило Рому, который, по его собственному признанию, сделанному перед дружно сказавшей «Фууу!» женской частью коллектива, в целях экономии пользовался газетой «Правда» и литературными шедеврами Брежнева Л. И. В клубе, в отличие от мест попроще, подавали не только ангольские «сервежу» (пиво) и «резерву» (пальмовую водку), но и более благородные напитки. Их подносили фигуристые негритянки с невозмутимыми лицами и чрезвычайно сексуальными задами, похожими на баскетбольные мячи, непонятно как помещавшиеся под тесными платьицами. Галина тут же заметила вожделеющие взгляды Романа и ревниво ткнула его кулаком в бок. Тот виновато улыбнулся. При появлении спиртных напитков Степан привычно потянулся к стакану Лейтенанта, но тот, помня об истории с брагой, немедленно заменил его стаканом с апельсиновым соком. Машка, нервно посуетившись в непривычной обстановке, успокоилась и принялась искать блох у своего приятеля, который от удовольствия скалил клыки и смешно дергал задними лапами.

В клубе играла ангольская (очень мелодичная и приятная, идеально подходившая для медленных танцев вдвоем) и европейская музыка. Последняя была с особым упором на итальянскую. Рок-н-ролл здесь явно не жаловали. Публика состояла преимущественно из представителей местной номенклатуры, строителей-югославов и советских военных. Для ангольских чиновников было делом принципа появляться в подобных заведениях исключительно с мулатками. Те, как одна, являлись пышными красотками примерно Таниного возраста. Номенклатурщики косо посмотрели на двух мартышек, но говорить ничего не стали. По-видимому, сказались заступничество шоколадных любовниц и спортивный внешний вид советских офицеров. В ближнем углу в полном одиночестве со скучающим видом коротал вечер за бокалом виски сухопарый джентльмен. Даже в Африке он не снял светлый летний пиджак с лондонскими «хвостами». Лейтенант тут же окрестил его «Англичанином». Англичанин бросил на членов прибывшей компании рассеянный взгляд, тут же безо всякого труда определил их национальную принадлежность, чуть дольше задержал взор на Тане и наконец вновь уткнулся в разбавленную содовой ячменную самогонку. Не исключено, что ее запах напоминал ему о родине, сочувственно подумал Лейтенант. Впрочем, он мог быть и токсикоманом, любившим нюхать жидкость, которой пропитывают шпалы.

Не успела компания оглядеться и опрокинуть по первому стаканчику коктейлей с ромом, как в заведении появились старые знакомые — Антилопа и очаровашка-Катенька в предельно короткой мини-юбке, вполне позволявшей определить цвет ее нижнего белья (если бы таковое на ней в данный момент имелось). Владелец едва живого «мерседеса» отнесся к встрече без всякого восторга. Катенька же, весело завизжав и напутав невольно вздрогнувшего Англичанина, побежала целоваться с Олегом и Лейтенантом.

— Ты как, племяш? — жарко спросила она нашего героя, на секунду присев на его колени на глазах возмущенной этим Тани. — Тебе есть где переночевать? А что это за обезьянки? Да ведь это Степан! Смотри, поганец, как сразу оживился! Я к нему и подойти не могу — приставать начинает!

Лейтенант промычал нечто утвердительное и постарался представить прочих присутствовавших за столиком дам и кавалеров. Он нисколько не удивился упомянутым приставаниям: по-видимому, от Катеньки исходил столь мощный поток женских ферромонов, что мимо нее не могло равнодушно пройти ни одно млекопитающее мужского пола. Галя, вскоре понявшая, что у Катеньки, несмотря на присутствие Антилопы, где-то в Анголе тоже имеется военный муж, расслабилась и через пять минут оживленно обсуждала с ней достоинства поставленной по «Совиспану» блестящей материи. Тане же вульгарно одетая и не менее вульгарно накрашенная майорша, регулярно бросавшая жаркие взгляды в направлении ее мужчины, абсолютно не понравилась. Понаблюдав еще с полчаса за весьма пластичными африканскими парами и пропустив еще по нескольку коктейлей, члены компании и сами отправились поплясать. Выяснилось, что лучше всех танцуют вдруг оказавшийся не по-мужски артистичным Лейтенант, занимавшаяся художественной гимнастикой Таня и ветеран «жлободромов» Катюша. Галя ограничивалась скромной имитацией движений дородных негритянок. Антилопа и Роман были безнадежны и топтались вокруг дам как два сохатых лося, каким-то чудом натянувших джинсы. Казалось, даже Машка и Степан скалили зубы, не в силах сдержать смех при виде этих парнокопытных.

В какой-то момент Катюша, разгорячившаяся от жары и коктейлей с ромом, с полуобнажившейся от танцевальных телодвижений попкой (даже малохольный Англичанин не мог удержаться от периодических вороватых взглядов в ее направлении) и распущенными, как у ведьмы, волосами, не вынесла влечений тугой плоти. Заиграл очередной раунд медленной африканской музыки, и она решительно направилась к раскрасневшемуся Лейтенанту. Но Таня, бдительно следившая за вошедшей в раж соперницей, опередила ее, заслонив нашего героя и положив ему руки на плечи.

— Разрешите вас пригласить? — спросила она, едва перекрикивая игравшую мелодию.

Лейтенант молча прижал к себе ее податливое тело и на время отрешился от окружавшей его действительности. Решительная Катенька недолго стояла обескураженной, так как ее тут же пригласил Роман. В свою очередь, Антилопа помог расслабиться заскучавшей было Галине. Две обезьяны, украдкой допив остатки коктейлей, решили последовать примеру людей и тоже слились в комической пародии танца, вызвав одобрительный смех посетителей. Вечер достиг своей высшей точки и уже не смог бы стать лучше. Лейтенант, уткнувшись носом в восхитительно пахнувшие чем-то свежим волосы Татьяны, забыл обо всем на свете, включая и вновь вернувшуюся головную боль. Роман, деловито ощупывая филейную часть Катерины, с удовлетворением подтвердил отсутствие признаков нижнего белья и подумал, что надо или уходить, или разломать здесь все к чертовой бабушке. Антилопа угрюмо смотрел на огромные ладони «белокурой бестии» на заднице своей любовницы и ожесточенно упирался похожей из-за эрекции на ствол пистолета плотью в мягкий живот Галины. Та смущенно ойкала. И в этот кульминационный момент чудесного вечера произошло нечто неожиданное.