Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Коултер Кэтрин - Магия лета Магия лета

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Магия лета - Коултер Кэтрин - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

— Филип.

— Да, конечно. Я очень устала. До завтра, ми… Филип. Фрэнсис поднялась. Хок еще раз оглядел ее фигуру и

Вновь нашел, что она неплоха. Он решил не заводить разговора о своих намерениях. Возможно, если застать ее врасплох, обойдется без пререканий.

— Доброй ночи, — ответил он и следил за женой взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду.

К. восторгу Фрэнсис, в спальне ее ожидала ванна с горячей водой. Надо было признать, что в Англии не все так уж дурно. Горничная по имени Маргарет помогла ей раздеться, и Фрэнсис опустилась в воду со стоном удовольствия.

Маргарет вымыла ей голову, болтая как заведенная, но Фрэнсис ничего не слышала, так как испытывала блаженство. До этого ей только однажды вымыла голову Аделаида: в возрасте двенадцати лет, когда она заболела. Мыть самой 104 такие длинные и густые волосы было задачей нелегкой.

Затем, сидя перед горящим камином, Фрэнсис думала о Десборо-Холле, в котором ей предстояло прожить жизнь. Она не знала ни единой души в своем будущем доме. Эта мысль заставила ее содрогнуться.

— Вам холодно, миледи? — забеспокоилась Маргарет, которая в это время расчесывала ей волосы.

— Вовсе нет. Волосы уже высохли?

— Не совсем, миледи. До чего же они у вас красивые!

— Спасибо.

Она снова содрогнулась, подумав: английская служанка, английская жизнь! Все чужое. Муж-чужак. К глазам подступили слезы, но слезы были теперь непозволительной роскошью.

— Я хочу лечь в постель, Маргарет.

Горничная ахнула вполголоса, когда Фрэнсис начала небрежно заплетать волосы в косу.

— Прошу вас, миледи, не нужно! Они не досохли и совсем перепутаются. Утром я расчешу их как следует.

Фрэнсис кивнула. Через несколько минут она лежала в постели, незаплетенные волосы свободно рассыпались по подушке. В комнате царила полнейшая тьма.

В коридоре у двери послышались приглушенные шаги. Фрэнсис насторожилась, но не особенно встревожилась.

Дверь открылась, и вот тогда она села в постели, натянув одеяло чуть ли не на макушку. Ее муж вошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Глава 8

Гордые души страдают молча.

Фридрих фон Шиллер

— Зачем вы пришли?! Что вам нужно?!

Голос, встревоженный и пронзительный, внятно прозвучал в тишине спальни. Из-под двери пробивалось достаточно света, чтобы различить, что Фрэнсис сидит, забившись в подушки и натянув одеяло до подбо родка. Хок двинулся к кровати, стараясь не наткнуться на мебель.

— Уходите сейчас же, милорд! Вам нечего здесь делать: это моя спальня!

Теперь он мог слышать и частое, прерывистое дыхание. Нужно было как-то успокоить ее… и дать понять, что подчиниться все-таки придется.

— Фрэнсис, я пришел, чтобы осуществить супружеские права. Это займет не больше пяти минут, и тебе нужно всего лишь…

— Нет! Оставьте меня!

— …всего лишь лежать неподвижно. Я постараюсь, чтобы больно не было.

В голосе мужа слышалась зловещая решительность. Раздалось шуршание одежды: Хок раздевался. Затем на пол со стуком — один за другим — свалились сапоги.

— Этого не будет, милорд! Я не…

— Во-первых, меня зовут Филип, а во-вторых, прекрати этот крик. Первая заповедь жены — послушание. Когда ты выходила замуж, ты, конечно, знала, что тебя ожидает.

О да, она хорошо знала это, но лелеяла надежду, что ее фальшивое безобразие станет несокрушимой преградой этой гадости, как бы там она ни называлась.

— Мне что-то нездоровится… — пролепетала она и умолкла, услышав смешок мужа.

— Как это понимать? Ты снова выпила жидкость от лошадиных колик?

— Лучше бы я выпила ее!

Хок уселся на кровать. Фрэнсис попробовала отползти, но запуталась в одеяле. Он протянул руку, коснувшись холодного влажного лба с прилипшей прядью волос. Интересно, снимает ли она на ночь свой безобразный чепчик, подумал он с угрюмым любопытством.

— Я понимаю, что ты встревожена…

Встревожена! Она была в ужасе, и Хок прекрасно понимал это Он собрал все свое хладнокровие и продолжал мягко:

— Доверься мне, Фрэнсис. Возможно, ты даже не почув-

Ствуешь боли. Если ты как следует расслабишься, мы покончим с этим в несколько минут. Поверь, я знаю,

Что делаю. И потом, хочешь ты этого или не хочешь, сегодня наша брачная ночь наконец состоится.

Внезапно Фрэнсис вспомнила свои глупые девчоночьи мечты о мужчине, который однажды появится, чтобы любить ее, чтобы сделать ее счастливой. Он появился, мужчина ее жизни, только он был глубоко равнодушен к тому, что она чувствует. Его безжалостная решительность была невыносима! Она закрыла глаза, понимая, что сопротивляться бессмысленно.

— Пусть будет по-вашему, — прошептала она едва слышно.

— В таком случае ложись.

Она легла, как и следовало: на спину, — с силой зажмурившись, несмотря на почти полную тьму. Одеяло соскользнуло, оставив ужасное ощущение полной беззащитности. Кончики пальцев коснулись щеки. Она отпрянула.

Хок думал о том, что самая жестокая битва с оглушающей канонадой, стонами и воплями не казалась ему таким тяжким испытанием. Там по крайней мере существовала какая-то бесшабашная приподнятость, сродни веселью. Теперь же он не чувствовал ничего, кроме бремени ответственности.

Он нащупал подол ночной рубашки и поднял его выше талии жены.

— Не шевелись…

Кожа ее оказалась неожиданно шелковистой, и он помедлил, поглаживая ее. Когда пальцы скользнули вниз живота, коснувшись волос, Фрэнсис напряглась до такой степени, что мышцы ее, казалось, одеревенели. Потом она медленно, судорожно расслабилась и без сопротивления позволила развести себе ноги. У нее были упругие округлые бедра. Он еще помедлил.

— Ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной, Фрэнсис?

Она бы с удовольствием послала его ко всем чертям, но слова застряли в пересохшем горле.

— Ты еще девушка? — спросил Хок и, не дождавшись ответа, подумал: «Неужели не видно, болван ты эдакий!» — Ты так боишься потому, что никогда этим не занималась, но постепенно…

— Я понимаю, понимаю! — крикнула она шепотом, желая только того, чтобы он замолчал и поскорее покончил с этим кошмаром.

— Вот и хорошо, — сказал Хок, на деле не находя в происходящем ничего хорошего.

Он провел пальцами между ее ног и сразу понял, что ничего не выйдет. Дело было даже не в ее девственности, а в том, что она была не готова, не готова совершенно! Она не мешала ему — и в то же время сопротивлялась всем существом. Он неизбежно должен был причинить ей ужасную боль. Как же другие выходили из подобной ситуации? Как они готовили жену? Не мог же он ласкать ее, как ласкал любовницу… она бы умерла от стыда, и вся затея пошла бы прахом. И почему он сразу не подумал о том, чтобы как следует смазать половой орган каким-нибудь кремом!

Все же он поискал вход, надеясь на чудо. Фрэнсис издала тихий жалобный возглас. Ее тело было холодным и таким напряженным, что Хок невольно отдернул руку, понимая, что не стоит и пытаться.

— Полежи так, я сейчас вернусь.

Он натянул штаны и поспешил из спальни.

Фрэнсис тотчас опустила задранную рубашку и замерла в нелегком ожидании. Куда это он пошел? Что он такое задумал? Она покосилась на окно спальни. Может быть, вылезти в него и убежать? Но куда? Она болезненно глотнула несколько раз подряд и продолжала лежать в полной неподвижности, вытянувшись, как не вполне подготовленный к погребению труп.

«Если я буду сопротивляться, то затяну эту пытку, только и всего. Лучше всего не мешать ему, пусть делает что хочет. Он обещал, что это продлится несколько минут, а несколько минут я как-нибудь выдержу».

Куда же все-таки он пошел?

Дверь открылась, потом закрылась снова. Фрэнсис не открыла глаз.

Ты здесь, Фрэнсис?

Да.

А чего он ожидал? Что она спряталась в углу за шкафом? Что она выпрыгнула в окно и несется босиком по улице? Что она достала припрятанный пистолет и целится из него?