С тобой и без тебя. И снова с тобой (СИ) - Волкова Дарья - Страница 13

В итоге она оказывается в лесу, в соседнем королевстве. Где ее и находит Уланд.

На карту поставлено слишком много. Война распространяется по соседним королевствам со скоростью лесного пожара. В нее вступают все новые силы, желающие завладеть Амирантой. Уланд с принцессой прячутся от преследователей, ведут партизанскую войну. Ведут войну между собой, потому что с детства слышали друг о друге слишком много вранья.

Из-за тяжелого ранения и пережитого потрясения к Амиранте перестает приходить ее дар. Один из наставников Уланда, скрывающийся вместе с ними, говорит, что это временно, и должно скоро пройти. Как только к Амиранте вернется ее дар, вся эта война окончится. Потому что она так сильно этого хочет. Больше всего на свете.

Да, с ними Вера может сделать все, что захочет. Сделать так, чтобы между ними произошло то, чего так и не случилось между ней и Стасом. А вместо этого… Что-то помимо ее воли, что-то, что сильнее ее, заставляет написать именно так.

Они попадают в засаду. Погибают все, кто был с ними. И принц Уланд ценой своей жизни спасает Амиранту.

Финальная сцена. Смертельно раненый, Уланд лежит на земле. Голова его лежит на коленях Амиранты. Он не может говорить, пробито легкое. На губах пузырится розовая пена. Он смотрит на склоненное к нему прекрасное лицо Амиранты. Он успел полюбить ее. Так сильно, что ни за что не стал бы пользоваться свои даром, чтобы добиться ее взаимности.

Уланд чувствует, что ему остаются последние минуты жизни. И в этот момент его глаза наливаются сиреневым цветом. Признак того, что к нему пришел его дар. Как вовремя. А ему так хочется, чтобы она его любила. Так же, как он ее. Хотя бы в эту последнюю минуту его жизни. Нет, нельзя, невозможно. Это сделает ее несчастной на всю жизнь. Он закрывает глаза и с трудом выговаривает последнее слово: «Прощай». И умирает.

Вера вытирает слезы. Сморкается. Стол и пол вокруг усеян белыми комками бумажных платков. Плодотворно поработала, ничего не скажешь.

Перечитывает последние написанные сроки. На глаза опять набегают слезы. Вот что я с тобой сделала, Стас. Ты не смог полюбить меня. И я тебя убила.

Вера судорожно вздыхает. В ночной тишине, которая за городом совсем другая, глубокая и темная, как и ночное беззвездное небо, ее вздох кажется таким громким. И Вера вдруг понимает, что в комнате она не одна. Резко оборачивается. В дверях стоит Игорь. Волосы торчком, на нем мятые спортивные штаны и футболка. По только ему одному ведомой причине Игорь очень серьезно относится к своим обязанностям охранника. Спит одетым, с травматическим пистолетом под подушкой. Между тем, никто их ни разу не побеспокоил. Прибегающие к Проглоту на свидание кошки не в счет. Но Игорь непреклонен и продолжает делать по-своему. Вот поэтому и стоит сейчас в помятых штанах и майке. На его лице, в принципе не предназначенном для выражения сильных эмоций, написано ВОТ ТАКОЕ удивление.

— Вера Владимировна, это как понимать? — его и без того низкий голос со сна звучит совсем как рык.

Да уж, картина еще та. Вера представляет, как «очаровательно» выглядит с красными глазами и опухшим носом.

— Не обращай внимания, — машет рукой. — Сказку пишу. Вот, закончила.

— Судя по твоему виду, это триллер какой-то, — недоверчиво качает головой он.

— Не бери в голову. И вообще, спать иди. У тебя ж режим. Или может, чаю попьем?

— Ну, чаю так чаю, — отвечает Игорь и уходит на кухню. Вера собирает платки, выбрасывает в корзину. Что там диетологи говорят? На ночь есть вредно. А ночью — в самый раз. Игоряныч вчера такие плюшки замутил…

Глава 8.Comeback

И этот человек ее предал. Слил информацию Квасову. Когда Вера узнала, что Матвей прочел «Два королевства», гневу ее не было предела. Она минут пятнадцать орала на Игоря, пока в какой-то момент не обратила внимание на его неподвижный отсутствующий взгляд. Поняла, что своими воплями спровоцировала у него приступ сильнейшей головной боли. Сразу стало неимоверно стыдно. Прекрасно же знает, как мучительны и болезненны у него эти приступы. Заставила бледного до синевы Игоря выпить таблетки и отправила в его комнату. Пусть полежит, пока не утихнет головная боль.

Вера продолжала себя корить за несдержанность. Подумаешь большое дело. Ну, прочитал Матвей «Два королевства». Что такого? Это не повод доводить до приступов адской боли человека, который за последний год стал ей настоящим другом. Братом, которого у нее никогда не было. Поругав себя еще какое-то время, Вера решила сама перезвонить Квасову. Раз он все равно в курсе, надо хоть узнать его мнение. Суждения Матвея, несмотря на их постоянные препирательства, Вера ценила очень высоко.

— Ну что, тебе понравилось? — без предисловий спросила Вера. Они сегодня уже здоровались. До того, как Вера все узнала и начала бесноваться.

— Нет.

Вера едва сдержалась, чтоб не охнуть. Она, конечно, понимает, что написала типичнейшие «сопли в сиропе», но все равно обидно…

— Но это ничего не меняет. Вера, это просто бомба. Надо обязательно издавать.

— Ты шутишь?

Он не шутил. Вера брыкалась, сопротивлялась, но Матвей был неумолим и настырен как бульдог. Все, чего она смогла добиться — издание книги под псевдонимом. Матвей даже поддержал эту идею, сказав, что Верина репутация способна на корню погубить продвижение этой «романтической бредятины». В итоге в авторах «романтической бредятины» значилась некая Полина Уланова.

Весь последующий после публикации «Двух королевств» год Вера и Матвей разгребали последствия. Которых они и в самых бурных своих фантазиях не могли представить. Великолепная пресса. Допечатка двух дополнительных тиражей. Создание сайта и фан-клуба. Тонны писем с благодарностями. Мегатонны писем с просьбой написать продолжение. Предложение продать авторские права на экранизацию и создание компьютерной игры. И самый главный, остающийся и по сей день без ответа вопрос: «Кто такая Полина Уланова?».

Квасов стал невероятно популярной медийной фигурой. Вид имел еще более важный и надутый, что ранее казалось в принципе невозможным. Однако, изменился не только Матвей. Написание романтической и берущей за душу истории изменило Веру сильнее и неотвратимее чем нож лучшего пластического хирурга. С другой стороны, это, видимо, было в ней и раньше. Ведь если не было, откуда это взялось? Умение кокетничать (!) и стрелять глазами. Грациозная походка пантеры. Выброшенные из гардероба унылые штаны и пришедшие им на смену нежные сексуальные платья и юбки. Привычка носить только чулки. Вызывающе откровенное белье. Желание смотреть и слушать. И осознание собственной оглушающей привлекательности и бесконечной власти над двуногими брюкиносящими существами.

Вера не знала, как и почему это с ней происходит. Но внутренним чувством, к которому она теперь прислушивалась больше, чем к голосу разума, знала, что, все, что происходит, происходит правильно. Так надо. Она находилась в полной гармонии с самой собой. Если бы не одно «но». Смерть Уланда не давала покоя.

В прямом смысле, потому что ее заваливали письмами со слезными просьбами как-то вернуть принца. Что это жестоко. Бессердечно. Нет, заваливали, конечно, не ее. Полину Уланову. Но от имени Полины в Интернете с поклонниками общалась, естественно, Вера.

А еще было некое иррациональное, не поддающееся никакому разумному объяснению, чувство ее собственной вины перед Стасом. Это было даже смешно. В определенной степени. Прошло уже два года. Вера старательно дистанцировалась от всего, что связано с миром фотографов, моделей, съемок и иже с ними. Матвей пару раз пытался ей что-то рассказать, но она его самым грубым образом прерывала. Потому что даже отрезанный в один миг, этот кусок души продолжал болеть и кровоточить. Но это ее проблема. Стас крутился где-то в своем глянцевом мире и знать не знал, что его двойник жил на страницах книги. Жил, пока Вера не решила его укокошить.