Хозяин Вороньего мыса - Коултер Кэтрин - Страница 60

– Мы вошли в Сену и плывем на юг вниз по реке. Мы разобьем лагерь поблизости от Руана. Всем надо хорошенько умыться и приодеться прежде, чем мы войдем во дворец твоего дяди.

Ларен вспомнила о трех платьях, которые Илерия успела соткать и сшить для нее. Они хранились теперь в ларце Меррика, все три из тончайшего льна. Да уж, она постарается предстать перед нормандцами в самом лучшем наряде.

Гребцы вытянули ладью на узкую пустынную полосу берега под сенью берез и тополей. Наступил теплый вечер, мухи и комары как безумные кружили в воздухе, волна тихо плескалась о берег. Поблизости не было ни одной деревни. Все было очень мирно.

– Держи нос по ветру, Эллер, – приказал Меррик, – не пропусти врагов.

– Я буду настороже, Меррик, не тревожься. И все же Меррик волновался, хотя и не из-за врагов, которые могли бы обрушиться на них внезапно. Он уступил вполне разумным доводам Ларен, которая сказала, что если Меррик явится к Ролло один, то ее дядя скорее всего просто выгонит его, не выслушав, а то и убьет, прогневавшись на столь нелепую выдумку. Меррик согласился с Ларен и взял ее с собой, однако ему крайне не нравилось положение, в какое они попали.

Конечно, Ролло не прикажет его казнить, хотя он и взял в жены племянницу герцога, предназначенную наследнику данов. Меррик понимал, что Ролло сумеет примириться с этим браком. Но кто же окажется тем предателем, который организовал похищение Ларен и Таби? Хельга? Вероятно… Тем более что Ларен в своем поэтическом повествовании дала ясно понять, что именно эту сестру она считает виновной. Но опыт подсказал Меррику: то, что кажется простым и ясным, на деле часто оборачивается сложным.

Улегшись, Меррик повернулся на бок, притянул Ларен к себе. Запах нагревшегося волчьего меха и прикосновение теплой кожи Ларен мгновенно возбудили его. Он откинул легкие пряди с лица Ларен и поцеловал мочку ее уха, стараясь, однако, не разбудить ее.

Меррик сам уже задремал, когда послышался вопль Ларен. Она изо всех сил вырывалась из его объятий, дыхание со свистом вырывалось из ее груди, она непрерывно вскрикивала болезненным жалобным голосом, от которого сердце в груди Меррика сжалось.

Он сильно встряхнул ее:

– Очнись, Ларен, это сон, всего-навсего сон. Ларен задрожала, открыла глаза и всхлипнула, пытаясь, удержать слезы.

– Все тот же сон, Ларен? Она кивнула.

– Тебе давно уже не снились кошмары. Опять приходили те люди за тобой и Таби?

– Я очень отчетливо вижу их лица, Меррик. Как ты думаешь, они по-прежнему в Руане?

– Тех самых наемников, конечно, давно уже нет, но найдутся другие. Разумеется, найдутся. Клянусь богами, мне не следовало соглашаться с тобой. Почему я не оставил тебя в Мальверне, в полной безопасности? – Меррик выругался.

– Я в полной безопасности, если ты рядом. Ты знаешь это. Меррик. Прости, что разбудила тебя.

– Тебе не за что извиняться. Да, со мной тебе ничего не грозит. Если они придут сюда, я их убью. А теперь спи, ночь еще не прошла.

Ларен прижалась к нему, впитывая тепло его тела. Уткнувшись мужу в грудь, она прошептала:

– Ты скучаешь по Таби?

– Да, очень. Он – моя радость и моя боль на всю жизнь. Если б он принадлежал не Ролло, он остался бы со мной навсегда.

– У тебя острый глаз, Меррик.

– Что ты имеешь в виду?

– Жалкий, грязный мальчишка встретился тебе на невольничьем рынке, и все же он сразу понравился тебе. Ты сумел разглядеть, кто он и каков, и сразу принял то, что поведали тебе твои глаза.

– Верно, но я и не задумался над его происхождением. И ты тоже была замурзанной и такой тощей, что я мог обхватить твою шею двумя пальцами, однако я принял и тебя, спас, сделал из тебя скальда и жену в придачу.

Ларен приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть лицо Меррика в полумраке шатра. Она чувствовала на лице его теплое дыхание.

– Ты хороший, человек, Меррик.

– Это все, что ты можешь сказать обо мне? Она покачала головой и принялась целовать его, приговаривая:

– Ты мой возлюбленный, самый замечательный, хотя, говорят, тебе надо еще поупражняться.

Меррик легонько шлепнул Ларен и тут же принялся гладить ее.

Ларен изогнулась в его руках, шепча:

– Что теперь станется с Сарлой? Я не знаю, как принято у вас обращаться с вдовами. Дядя Ролло выдал бы ее замуж за нужного ему человека.

– Мне это не по душе, и отец тоже никогда так не поступал. Конечно, все переговоры ведут родители, и они же решают, каково будет приданое, однако и женщина и мужчина вправе отвергнуть их выбор.

– Я рада это слышать. Что касается дяди Ролло, то когда он поклялся Карлу в верности, заодно принял и христианство. Он частенько говаривал, что его вполне устраивает чужая вера, поскольку она даровала ему много новых прав, к тому же христианские монахи только поспевают благословлять его на такие дела, которых языческие боги никогда бы не допустили.

– Например, использовать вдов как ставку в своей игре. Твой дядя и вправду очень умный и безжалостный человек, – Меррик произнес эти слова с восхищением, и Ларен в отместку пихнула его в живот. Меррик заурчал, ухватил жену за руку и поднес ее руку ко рту. Он поцеловал сперва каждый пальчик, затем – ладонь. Ларен затихла. Медленно, осторожно Меррик уложил ее рядом с собой.

– Если Сарла пожелает, я помогу ей вернуться к родителям.

– Она любит Клива, и Клив любит ее.

Меррик застыл.

– Надеюсь, ты ошиблась. Если ты права, значит, Сарла предала моего брата. Я не допущу этого, мой брат не заслужил измены.

Ларен снова ударила Меринка, на этот раз уже не в шутку:

– Измена! Ради богов, Меррик, твой брат уложил в свою постель и Мегот, и Кейлис, прямо на глазах у жены. Если уж говорить о предательстве, то как тогда назвать поведение Эрика?

– Мужчина может забавляться с другой женщиной. Жена не смеет лечь с кем-нибудь еще, кроме мужа, ведь если она забеременеет, то родит ублюдка. Такое допускать нельзя. Сарла спала с Кливом?

– Конечно же нет! Они оба так честны. Они стесняются своих чувств и не дают себе воли.

– Мне надо крепко об этом подумать. Не знаю, что делать. Я хорошо отношусь к Кливу, но он слишком беден для Сарлы. Тут есть над чем поломать голову.

– Ты не станешь заводить любовниц, а, Меррик?

Меррик снова легонько шлепнул Ларен, рассуждая вслух:

– Эрик говорил, что придется. Как знать? Ты ведь так холодна, ты равнодушно принимаешь мои ласки, ты просто терпишь меня, вот и все, и вздыхаешь от скуки, когда я наслаждаюсь тобой. Скоро мой посох и вовсе увянет.

Ларен расхохоталась, изо всех сил колотя Меррика в живот, но тут же разжала кулак и принялась гладить его открытой ладонью. Она чувствовала, как напрягаются его мускулы, услышала, как Меррик втянул в себя воздух; предвкушая ее прикосновение. Ларен улыбалась в темноте, но ее пальцы никак не желали продвинуться ниже.

. – Ты прав, – протянула она разочарованным голосом, точно купец, только что заключивший убыточную сделку, – мне не удастся доставить тебе удовольствие. Погляди на мою руку. Вот видишь, она никак не хочет добраться до твоего увядшего посоха. Наверное, я так и не смогу заставить ее. Что же мне теперь делать?

Меррик усмехнулся, зажал ладонь Ларен в своей руке и сам положил ее на нужное место.

– То-то, – произнес он, – тебе не о чем хлопотать, просто делай, что тебе велят.

Ларен обнаружила, что пальцы вновь готовы служить ей. Она гладила Меррика, ласкала его, следя, как он содрогается под натиском нараставшего в нем желания.

Она все еще смеялась, когда Меррик полностью погрузился в нее. Тогда она прикрыла глаза, ощущая его силу и мощь, вслушиваясь в те чувства, которые Меррик пробуждал в ней, все глубже и глубже вбирая его в себя. Ларен стонала, касаясь губами его губ, приподнималась, опускалась и выгибалась вновь, пока не закричала от неистовой радости. Меррик целовал ее, пока Ларен не затихла, и сам он тоже достиг вершины восторга.

– Ты угодил мне, Меррик, – прошептала она, едва отдышавшись. – Да, ты угодил мне. – Она легонько куснула его за плечо и прибавила: