Графиня - Коултер Кэтрин - Страница 25

Очевидно, она здесь не по своей воле. Я не ее хозяйка, и она не желает меня обслуживать.

— Спасибо за помощь, Стелла, — вежливо сказала я. — Пожалуйста, принесите мне стаканчик бренди от головной боли, а потом можете идти спать.

Густые черные брови недоуменно поднялись. Она едва заметно кивнула и удалилась.

О Господи, ну и особа! Неужели помчится на кухню и объявит всем, что новая госпожа еще и выпивоха? Возможно. Что ж, по крайней мере им будет о чем посудачить, пока не станет ясно, как бесконечно невинна их хозяйка.

Оставшись одна, я подошла к окну и раздвинула шторы. Стояла непроглядная тьма, тусклый серпик полумесяца едва освещал летящие тучи. Вдали виднелись неясные тени — наверное, силуэты деревьев. Все спокойно и тихо, ни малейшего движения.

Я метнулась к гардеробу вишневого дерева, которому было не меньше двухсот лет, вынула красивый алый плащ, подбитый горностаем, и завернулась в него. Дорогой Джордж, наверное, мечется в нетерпении. Не хватало только неприятностей в первую же ночь в новом доме!

В этот момент снова появилась Стелла с моим бренди, то есть с полным до краев стаканом, который она и вручила мне с плохо скрытой ухмылкой. Едва она убралась, я сделала несколько глотков, набрала в грудь побольше воздуха и велела головной боли затихнуть.

Несколько минут спустя я легонько постучала в дверь спальни мисс Крислок. Услышав ее голос, открыла дверь и увидела, что Джорджу в самом деле не терпится выйти во двор. Увидев меня, он поднял страшный шум и не унимался до тех пор, пока я не взяла его на руки и не принялась теребить уши.

— Ты готов к вечерней прогулке?

Как только удостоверилась, что мисс Крислок устроена хорошо, я нежно пожелала ей спокойной ночи, поцеловала в щеку и утащила Джорджа. К счастью, пока мы не вышли из дома, он ни разу не залаял. Но, взглянув на мрачное небо, на незнакомый дом и окрестности, жалобно тявкнул и прижался к моей ноге.

— Все хорошо, — утешала я, гладя его. — Это наше новое жилище. Почти такое же, как Дирфилд-Холл. Сегодня мы не можем все осмотреть, уже слишком поздно, и у меня голова буквально раскалывается. Обещаю, что завтра мы будем гулять до упаду. А сейчас найди подходящий кустик, Джордж, я подожду тебя тут.

Ночь выдалась холодной, хорошо еще, что дул лишь легкий ветерок. Я поплотнее закуталась в плащ и стала наблюдать за Джорджем, которому, очевидно, не нравился ни один кустик. Он медленно шел вперед, но ничего достойного его внимания не попадалось.

— Когда же он наконец выберет?

Это Джон! И я наедине с ним! Но это не важно. Он мой племянник по мужу, и мне нечего бояться.

— Его рекорд — одиннадцать кустов и одно тощее дерево. Насколько помню, в тот вечер было особенно тепло. А сейчас почти зима, и он вряд ли замешкается.

Так и вышло. Пятый куст вполне удовлетворил Джорджа. Посеменив назад, он увидел Джона и принялся оглушительно тявкать, пока тот не подхватил его.

— Никогда не видела, чтобы Джордж так подлизывался к кому-то!

— Я уже говорил при первой встрече, что животные от меня без ума.

— Верно, но все-таки отдайте мою собаку. Доброй ночи, Джон.

Он не произнес ни слова, за что я была крайне благодарна ему, только буравил взглядом мне спину. Я чувствовала это, пока поднималась по лестнице с Джорджем на руках, но не оборачивалась. Это вместо меня сделал Джордж и дружелюбно фыркнул. Значит, Джон все еще внизу.

Пока я переодевалась в ночную рубашку, Джордж исследовал Синюю комнату. Обнюхал каждый угол, каждый предмет мебели, даже посидел перед камином, наблюдая, как взрываются и умирают крохотные оранжевые искры, взлетая над пляшущими языками пламени. Потом подбежал ко мне и тявкнул.

— Странно все это, правда? Так, незнакомо! Ну ничего, мы с тобой молоды и уступчивы. Приспособимся как-нибудь.

Свечей в изысканных канделябрах было так много, что прошло минут десять, прежде чем я их задула и улеглась в постель. Едва терьер устроился рядом, у моего левого бока, где обычно проводил ночи, я наказала:

— Будь бдителен, Джордж. И если сюда забредет какой-нибудь призрак, постарайся меня разбудить.

Но Джордж уже храпел. Впрочем, мы оба мирно проспали всю ночь. Правда, я надеялась, что не храплю так громко, как Джордж, но если нас и посетили духи, я этого так и не узнала.

И когда утром в дверь постучали, к моему удивлению, это оказалась не Стелла и даже не чересчур любопытная Амелия. В комнату вошел Брантли и тут же скромно отвел глаза, поскольку я была еще в пеньюаре. Разглядывая гардероб, он услужливо сообщил:

— Я пришел вывести на прогулку мистера Джорджа.

Джордж, к тому времени так глубоко утонувший в перине, что был вынужден подпрыгнуть на своих коротеньких ножках, дабы узреть, что происходит в комнате, увидел наконец Брантли, спрыгнул с высокой кровати и потянулся. А потом… потом потрусил прямо к дворецкому и протянул лапку. Должно быть, Брантли пришел в полный восторг, хотя по его лицу было трудно что-либо понять. Он молча пожал лапу Джорджа и, подхватив его, пообещал:

— Мы скоро вернемся, миледи.

Оба исчезли.

Кажется, мистер Джордж обрел дом и друзей! А как насчет меня? Будем надеяться, Лоренс ответит на все вопросы, которые терзают Амелию, и тем самым избавит меня от ее назойливой любознательности.

Вчера я забыла задернуть шторы, и яркие солнечные лучи вливались в комнату. Я медленно обошла помещение. Кресла, диваны, великолепная кровать на возвышении, высокие окна. Я словно очутилась в море, играющем самыми разными оттенками синевы. Три стены были оклеены обоями, четвертую выкрасили в светло-голубой, почти белый цвет. Ковер тоже был голубым, цвета летнего неба. Лоренс прав. Комната очаровательна — просторная, светлая и уютная. Не понятно, отчего все так волновались.

Позвонив, чтобы принесли горячую воду, я все продолжала гадать, почему домашние, подобно мне, не восхищаются Синей комнатой. В чем тут загвоздка, черт возьми?