Буря в летнюю ночь - Андерсон Пол Уильям - Страница 25

Уилл, наблюдая за тем, как его генерал напрягает мозги, продираясь сквозь новые понятия и представления, заметил, обращаясь к Клодии:

— Благодарю Бога за то, что я родился не для того, чтобы думать, — и коснулся своей кружкой бокала Клодии. Женщина взглянула на Уилла в упор и улыбнулась. Он задохнулся. — Вот не знал, что можно зашататься, сидя в кресле!

Валерия тем временем продолжала:

— Если вы можете представить историю, свернувшую в другую сторону в одной из ключевых точек, вы можете сделать и следующий шаг. Предположите, что обе возможности реализовались. В одном мире Гамлет умер молодым, в другом — он занял датский престол и остановил нашествие норманнов. Случилось и то и другое. Как, воспринимаете?

— Я не смею гадать о том, какие ограничения Творец мог наложить на свое творение, — выдохнул Руперт. — Но как это могло бы произойти?

— Две полноценные вселенные… два времени и пространства, со звездами, галактиками, бесчисленными планетами — и они различаются лишь в мелких деталях и, конечно, в том, что следует из тех или иных событий… Ну, не совсем так. Эти вселенные всегда имели различия, с самого начала. Кроме того, вселенных ведь не две… В моем мире никто не смог доказать, что их число ограничено… Вы можете представить вселенные, лежащие параллельно друг другу, как листы в книге. Это, конечно, не очень точный образ, но все же… Они занимают одно и то же пространство-время, разделяясь лишь измерениями…

— Погодите-ка, Валерия, — сказал Хольгер. — Имейте жалость. Похоже, вы скоро оставите меня за бортом, да и бедняга Руперт выглядит так, словно ему пора передохнуть.

Девушка рассмеялась:

— Извините. Вы правы. Но, Руперт, подумайте об этом. Множество различных миров. Какие-то из них очень похожи на ваш собственный, другие совершенно отличны. Даже законы природы могут быть разными. То, что возможно в одном мире, невозможно в другом, и наоборот. Вы следите за моей мыслью?

Руперт натянуто улыбнулся:

— Это похоже на марш через зыбучие пески, заросли ежевики — ночью, под дождем.

— Но если человек знает, как это сделать, он может путешествовать по этим мирам, — продолжила Валерия. — Соображаете?

Руперт сделал основательный глоток.

— Ну, хотя бы пиво здесь успокаивает и напоминает о доме, — сказал он, обращаясь к Трактирщику. — Хоть оно сладкое, как забытые мечты.

— Ну, я-то знаю кое-что еще слаще, моя сахарная, — прошептал Уилл, сжимая руку Клодии. Женщина, бросив взгляд на Руперта и Хольгера и убедившись, что им не до нее, пожала плечами и прикрыла глаза.

— А вы… кто по происхождению, мистрис… Матучек? — спросил Руперт. — Имя богемское, вроде моего.

— Я отовсюду сразу, — сказала она. — Хотя в данном случае это лишь слова. Но я не из вашего будущего. Сомневаюсь, чтобы ваш мир хоть отдаленно напоминал мой к тому времени, которое мне известно, — к 1974 году. И наверняка не похож на мир Хольгера.

Руперт взглянул на датчанина; Хольгер несколько раз пыхнул трубкой, прежде чем заговорил.

— Ну, видите ли, я — особый случай. Я принадлежу… я родился в мире, где миф о Каролингах — истинная правда. Ну, знаете, Роланд и Оливер, и все прочее.

— Вы слишком скромны, — заметила Валерия.

— Нет, просто мне не хочется пускаться в рассуждения, чтобы не запутать дело еще сильнее, — ответил Хольгер и снова обратился к Руперту: — Неважно, как именно, но я очутился на совершенно другой временной линии — такой, где не работает магия, кроме некоторых узких областей… ну, это тоже неважно. Я пытаюсь отыскать путь домой. Я знаю лишь заклинания, которые переносят меня сквозь пространственно-временные барьеры, но я не могу придать точного направления своим передвижениям. Ну, и после многих ошибок — в последний раз меня занесло прямо в лапы ацтекских богов, и я едва унес ноги — я поразмыслил над разными намеками и нащупал дорогу в эту гостиницу. На мое счастье, здесь оказалась мисс Матучек.

— Ну, я не верю, что это простое совпадение, — сказала Валерия. — Однако оставим это пока. Главное в том, Руперт, что Хольгер из двадцатого века, как и я — из века рационализма и индустрии, и у них западные страны демократичны, как и у нас. Только они разные… Например, в наших мирах США и Германия были по разные стороны во время первой мировой войны, а вот вторая мировая… а он потерялся именно во время этой войны… Они вели ее тоже против Германии, и еще Японии и Италии, но мои родители сражались с сарацинским Калифатом. Думаю, разница обусловлена параестественными силами. Либо они просто слишком слабы в мире Хольгера, как он сам думает, либо просто никто не додумался до того, как снять эффект воздействия холодного железа, как это произошло в моем мире около 1900 года.

— Ну, в любом случае, — сказал Хольгер, — в ее мире развивается наука и техника магии…

— Парафизики, — поправила Валерия. — Или искусства, если вам так больше нравится.

— Мне все равно. Но Валерия была так добра, что дала мне очень ценные подсказки. Возможно, она сумеет сделать это и для вас, мистер… герр… э-э… принц Руперт.

— Возможно, — с сомнением произнесла Валерия. — Но тут очень многое зависит от вашего прошлого и от вашей подготовки. Склонны ли вы к науке? Насколько вы знаете математику? Ну, многое тут важно… — Она подкрепилась глотком вина и добавила: — И, честно говоря, мне бы хотелось побольше узнать о вас. Я не имею в виду сознательные преступления, но вы можете служить делу, которому просто нельзя помогать.

— Да еще захочу ли я принять вашу помощь? — гневно ответил Руперт. — Чем вы тут занимаетесь, переодетая мужчиной?

Валерия улыбнулась:

— Воистину вы из другого мира! Впрочем, я не возражаю против объяснений, если вы в них нуждаетесь. У меня дома никого не удивит женщина в подобной одежде. И я путешествую по измерениям с научной целью, собираю материал для диссертации. В моем мире люди не так уж давно научились таким передвижениям, и мы все еще продолжаем собирать данные…

— Насколько законно у вас искусство чернокнижия? — резко спросил Руперт, и Валерия сдержанно ответила:

— Оно полностью в рамках закона.

— Погодите-ка, я, кажется, понял, что его беспокоит, — вмешался Хольгер. — Вспомните, Валерия, я говорил вам: в мире Каролингов эльфы в основном были врагами людей. Возможно, и в мире Руперта дело обстоит сходным образом?

Девушка задумалась ненадолго, потом кивнула принцу:

— Хорошо. Слушайте. Там, откуда я пришла, Искусству изначально не было присуще ни добро, ни зло. Это просто некие силы… Мы можем их использовать в любых целях, с умом или глупо, как всякий другой вид энергии. Мой отец — оборотень, моя мать — ведьма, и лучше их я не встречала людей в мире.

Руперту тоже понадобилось некоторое время на размышления.

— Что ж, прошу прощения, мистрис Матучек, — произнес наконец он. — Признаюсь, я кое-чем обязан королю Оберону. — (Валерия уставилась на него и замерла, вслушиваясь в каждое слово.) — Вот это кольцо я получил от него и его царственной супруги… и еще кое от кого… и кольцо привело меня сегодня в эту гостиницу. А до этого оно засияло, когда мы приблизились к поезду, который смогли захватить и который увез нас достаточно далеко от Йоркшира, к Уэльсу.

— Эй, погодите-ка! — запротестовал Хольгер. — Насчет Оберона мне кое-что известно, да, и об английской гражданской войне — тоже, и, припоминаю, мне приходилось читать и о принце Руперте, участвовавшем в ней, но… но при чем тут поезд?!

Валерия откинулась на спинку кресла. Голос девушки слегка дрогнул.

— Стойте! Тут какой-то парадокс. Дайте мне минутку, хорошо?

Она легко вскочила и принялась расхаживать взад-вперед; звук ее шагов смешался с потрескиванием и гудением огня в камине. Руперт следил за Валерией с напряжением во взгляде, Хольгер — изумленно, Трактирщик был явно доволен происходящим.

Уилл слегка подтолкнул Клодию.

— Сдается мне, тут у них разговор будет серьезный, и тебе это может здорово надоесть, — пробормотал он. — Ну, да мы с тобой говорим на одном языке, мы друг друга понимаем. Так что не сбежать ли нам отсюда, не объясниться поподробнее?