Легенды Ереси - Зонис Юлия - Страница 8

В течение всего этого времени Амон думал о зондах, прогрызавших, подобно трупным червям, себе путь в темные уголки и кибернетические каналы Планальто. Он размышлял об увиденном по пути к Ги-Бразилии: города-ульи, укрывшиеся за противометеоритными щитами; отряды рабочих, восстанавливающих оставшиеся после последних войн бастионы и автоматические системы обороны; океанические платформы, способные переключаться в подводный режим, чтобы медленно погрузиться в спасительные глубины. Его родной мир готовился к появлению предателей и, вероятно, величайшему холокосту из всех, какие доводилось пережить человечеству. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы даже помыслить об отступлении.

Воспользовавшись запланированным перерывом, Амон проверил входящие сообщения при помощи коммуникационного сервитора. Из центра так ничего и не поступало. И на информационном планшете не было никаких полезных сведений от зондов. В частности, ему так и не удалось продвинуться в расшифровке той версии трипаттерна Анспрака, что использовалась в подозрительных сообщениях.

Раздался звонок, и Амон решил, что это сигнал возвращаться за стол переговоров. Но атмосфера вокруг неожиданно переменилась. Птолем Сихар, сопровождаемый помрачневшей, перешептывающейся свитой, попятился к выходу. Несколько информационных дисплеев, расположенных на платформе, потемнели.

«Будь наготове», — знаками приказал Амон стоящему рядом Гаэдо.

— Лорд Гальт, — произнес один из Драков, подходя ближе, чтобы привлечь его внимание, — боюсь, возникли неожиданные осложнения. Мы вынуждены приостановить переговоры, пока все не будет улажено. Мой господин просит простить его за доставленные неудобства.

— А какого рода эти осложнения? — спросил Амон.

— Нарушение режима секретности, — неопределенно ответил Драк.

— Поконкретнее сказать не можете?

— Произошло просто возмутительное нарушение наших прав. Акт, оскорбляющий сам факт нашей… — Драк заставил себя остановиться. — Прошу прощения, но я не вправе обсуждать это. Скажу только, что дело касается вопроса нашей независимости.

— И в самом деле звучит серьезно, — с неподдельной тревогой в голосе произнес Элод Гальт. — Полагаю, мне следует вернуться на орбитальную станцию?

— Нет, сэр. — (Все обернулись. Как оказалось, к ним присоединился Ибн Норн, Черный Люцифер.) — Системы безопасности Планальто проходят сейчас доскональную проверку. Ваш отлет привел бы нас только к ненужным осложнениям, да и вы вряд ли получили бы большое удовольствие от постоянных задержек и обысков. Мы уже распорядились выделить вам покои в этой башне, где вы сможете с комфортом отдохнуть, пока не будет улажено это недоразумение.

«И где вы сможете проследить за нами», — подумал Амон. Элод Гальт же благодарно поклонился.

Покои лежали на шестидесятом этаже. Как только их эскорт отправился восвояси, Гаэдо поспешил проверить выделенные им комнаты на наличие устройств слежения, используя для этого сканеры, встроенные в тело сервитора-дегустатора.

— Боюсь, я буду вынужден просить вас проявить уважение к вопросам нашей территориальной целостности и временно воздержаться от пользования вокс-сервитором, — весьма выразительным тоном произнес Ибн Норн, прежде чем скрыться за дверью.

Впрочем, дисплей сервитора в любом случае показывал, что все вокс-каналы заблокированы.

Гаэдо снял крышку со спины сервитора-секретаря и включил спрятанный под ребрами компактный когитационный анализатор. Задействовав программы внедрения, написанные столь мастерски, что ни одна из систем Ги-Бразилии не могла их обнаружить, он подсоединился к дата-сфере Планальто.

— Наши зонды вычислили, когда они проникли в информационные хранилища Администратума, — сообщил Гаэдо. — Должен заметить… — Он торопливо просматривал полученные сведения. — Должен заметить, это вызвало серьезный резонанс. По всему Планальто вводится режим безопасности «янтарь-шесть». Местный парламент созван на срочное заседание, чтобы обсудить этот инцидент. Все разведывательные ведомства отчаянно спорят о том, является ли вторжение в базы данных результатом деятельности иностранных агентур или простым промышленным шпионажем.

— Если Сихар и в самом деле виновен, — произнес Амон, — он может и догадаться как о подлинной причине происходящего, так и о том, кто подкинул ему эти зонды. Как думаешь, сколько у них уйдет времени, чтобы отследить червей?

— До самого запуска зонды были полностью стерильны и прежде не использовались, — ответил Гаэдо. — Но за время работы, без сомнения, нацепляли на себя весьма определенные микрочастицы. Толковый эксперт сумеет отследить их до нашего корабля всего за несколько часов.

— И нас уже подозревают, — заметил Амон.

— Уже?

— Тот Черный Люцифер сразу понял, что мы не те, кем пытаемся казаться. Полагаю, сейчас они ждут только получения явных свидетельств, чтобы нас схватить.

— А мы так и не получили ордер, — сказал Гаэдо.

Амон медленно кивнул.

— Но им-то об этом неизвестно, — произнес он.

Гаэдо промолчал, пристально вглядываясь в дисплей когитационного анализатора.

— Что еще? — спросил Амон.

— Парламент распорядился инициировать зачистку всех информационных систем, чтобы вычислить и уничтожить зонды, — ответил Гаэдо. — Приказ подписан лично Феромом Сихаром, председательствующим в правительстве. Но это еще не все… Мне удалось достучаться до зондов. Семь из них сумели проникнуть в архив связи Планальто, и один в итоге наткнулся на подшивку переписки лорда Сихара за последние семь месяцев.

— Расшифровали?

Гаэдо покачал головой:

— Нет, этот код так и остается неприступной стеной. Зато индексы отправителя и получателя ни на одном из посланий зашифрованы не были. Их хранят в простом бинарном виде. Сейчас проверю весь этот список на совпадения с нашей базой. Сейчас… сейчас…

По крошечному экрану миниатюрного устройства побежали плотные строчки данных.

— Подтверждено четыре совпадения, — прошептал Гаэдо. — Четыре, понимаешь? И всякий раз это, без всяких сомнений, оперативный код «Духа мщения».

Флагман Луперкаля.

Амон кивнул:

— Вот и все. Ничего больше и не требовалось. Начинаем.

Ударные отряды могли бы добраться в Планальто из Дворца менее чем за двадцать пять минут после вызова, но Амон понимал, что ничего хорошего из этого не вышло бы. Неприкрытые боевые действия привели бы только к ухудшению обстановки. Ему и Гаэдо надо было самим взять лорда Сихара под стражу, а затем уже, проведя тщательное расследование, отловить и всех его сообщников.

Он извлек из кармана халата пульт активации, нажал на кнопку и приказал:

— Доставить экипировку.

Один за другим раздались два громких хлопка, когда телепорт переправил два металлических ящика с борта «Ястребиного крыла». Окутанные облаками пара, они упали прямо на ковер. Резким перепадом давления выбило два окна. В коридорах завыла тревожная сирена, приведенная в действие неожиданным появлением контейнеров и излучаемыми ими энергетическими спектрами.

Гаэдо и Амон поспешили откинуть крышки ящиков. Внутри лежали бережно упакованные золотые доспехи Кустодес и разобранные на составные части Копья Стражей.

Группа захвата, состоящая из бойцов Драков и возглавляемая Ибн Норном, ворвалась в комнату менее чем четыре минуты спустя. Но покои уже пустовали. В выбитое бронированное окно задували порывы ураганного ветра.

Ибн Норн обвел взглядом открытые пустые ящики и валяющуюся на полу одежду. Кроме того, он увидел петушиную маску, бутафорскую саблю и провода скинутого в спешке генератора, искажающего поля.

Затем Черный Люцифер подошел к окну и высунулся в него, подставляясь потокам свирепствующего ветра. Далеко внизу он увидел крыши башен и улицы Планальто. Вдали, над бескрайними сверкающими просторами Зимних Полей, вздымался Парламент.

Ибн Норн активировал антигравитационный модуль и выпрыгнул из окна.