Принцесса из провинции - Райт Лора - Страница 4

Они вошли в дом Грегеров и слились с веселой толпой богатых ковбоев и нарядных женщин. Внутри дом выглядел словно картинка из журнала «Дом и сад», который издается специально для Техаса. Ей трудно было представить таким Кей-Си-ранчо. А здесь гости разглядывали элегантный сельский дом с темными балками под потолком и превосходным деревянным полом, кое-где покрытым цветными ковриками. Картину завершали большой камин и стеклянная стена, сейчас раздвинутая, чтобы гости могли гулять по необъятному двору.

Шакир вывел их во двор. Джейн искала в толпе самого высокого, самого сексуального ковбоя. Настоящего. Он должен быть здесь. Или нет? В Техасе вроде бы любят такие сборища? А ведь он — пользующийся успехом член далласского общества. Джейн узнала об этом из статей о Бобби Коллахене, которые нашла в Интернете:

— Джейн! — раздался женский голос.

Она обернулась. Рита наблюдала за ней. Да и Шакир, как ей показалось, смотрел оценивающе. Джейн одарила их сияющей улыбкой.

— Не обращайте на меня внимания, веселитесь. Мне надо попробовать барбекю и расспросить персонал.

— Мы не желаем, чтобы ты здесь только работала. Правда, Шакир?

— Пусть Джейн делает то, что считает для себя лучшим. Правда в том, что Аль-Найалы лучше всего себя чувствуют, когда работают.

— Когда работают? — удивилась Рита.

— Работа дает удовлетворение, — полные губы Шакира медленно сложились в улыбку. — А наслаждение и ошеломительное счастье мне даешь ты, моя драгоценная.

— Так-то лучше, — засмеялась Рита.

С минуту Джейн наблюдала за этой парой. Шакир и Рита смотрели друг на друга с любовью и удивительной преданностью. Точно так же, как и самый старший брат, Заяд, и лучшая подруга Джейн Мария. Она завидовала им и думала, будет ли у нее когда-нибудь такое благословенное состояние.

— Встретимся позже, хорошо?

Шакир кивнул, а Рита улыбнулась и сказала:

— Мы найдем тебя на площадке для танцев. Допустим, через час?

— Прекрасно, — согласилась Джейн, осматривая брата в джинсах и ковбойских сапогах. Эта одежда так странно выглядела на мужчине, которого она привыкла видеть все семь дней в неделю либо в дорогих костюмах, либо в восточном длинном халате.

Джейн обошла хозяйственный двор, миновала сады и вернулась туда, где готовили барбекю. Никаких признаков Бобби Коллахена. Неужели он вообще не приехал? Джейн оделась с особой тщательностью, выбрала хорошенькую зеленую шелковую блузку, даже потратила минут двадцать на прическу и макияж.

Преодолевая меланхолию, она решила сосредоточиться на том, ради чего приехала на барбекю к Грегерам. Она будет пробовать все блюда, беседовать и подбирать обслугу для приема, который собирались устроить Рита и Шакир.

К восьми часам Джейн наняла двух официантов и одного помощника шеф-повара. И попробовала лучшее барбекю в своей жизни. Она шла к площадке для танцев, чтобы встретиться с братом и невесткой, очень довольная собой и погруженная в собственные размышления. И едва заметила, что кто-то положил ей на плечо руку.

Но знакомый волнующий бас моментально вернул ее в ночь беззаботной, бездумной страсти. В одну из лучших ночей ее жизни.

— Ты сегодня красиво выглядишь, дорогая.

Джейн оглянулась. Дыхание остановилось. Перед ней он, ее мужчина. Тот, кого она так надеялась увидеть. Он улыбался. А Джейн с жадностью разглядывала его. Поношенные сапоги. Выцветшие джинсы обтягивают могучие бедра. Под карамельного цвета замшевой курткой голубая рубашка. Широченная грудь и глаза в тон рубашке.

Он приложил два пальца к «стетсону» и поклонился.

— Привет. — Она чувствовала себя подростком.

— Привет? — повторил он с обаятельной усмешкой. — Это все, что я получу?

— А что ты еще хочешь? — Она продолжала идти, склонив голову набок.

— Как насчет пары вопросов и пары ответов? — он дернул плечами.

— Я постараюсь.

— Не хочешь объяснить, почему ты бросила меня в середине ночи?

От вопроса перехватило дыхание. Она попыталась улыбнуться.

— Начнем прямо с этого?

— А почему бы и не с этого?

— Ладно. — Она покачала головой. — Я подумала, что совсем некстати быть застигнутой в чужом доме всего лишь в простыне…

— Ты была не «всего лишь в простыне», — перебил он. — Тебя, дорогая, держали мои руки. Разве нет?

— Чувствую, что краснею, — засмеялась она. — Лицо так и горит.

— С лицом у тебя все в порядке. Красивое лицо.

Комната медленно закружилась вокруг них. Шум толпы заглох.

— Как я уже сказала, мне подумалось, что будет лучше, если меня не застанут всего лишь в простыне… и так далее. — Она улыбнулась его смеху. — В конце концов, мы ведь были в чужой спальне.

— Ну, не совсем, — поправил ее Бобби. — Хол и Мэри Бет — мои друзья. И уже давно.

— Твои — это не значит — мои, — возразила она.

— Они очень приятные люди. Они и тебя примут в свои объятия.

— Хорошо бы это знать девять дней назад.

— Десять, — поправил он.

Джейн смотрела в голубые глаза. Значит, он думал о ней, считал дни, хотел снова видеть.

— Тэрнболты не спросили, — она прокашлялась, — почему ты заснул в одной из их гостевых комнат? Голый.

— Они подумали, что я устал.

— Ах, вот как.

— Они очень гостеприимные. На завтрак меня уже ждали яйца, бекон и свежевыжатый апельсиновый сок.

— Недурно, — оценила Джейн. За ее спиной оркестр заиграл тустеп.

— Недурно. Но я предпочел бы другое занятие, которому стоило посвятить утро. — Он засмеялся, заметив ее окаменевшее выражение. — Прежде чем уйти, надеюсь, потанцуешь со мной?

— Я не умею это танцевать.

Он повел ее к площадке.

— Доверься мне, Джейн Хефнер.

Она взяла его под руку.

— Но я едва знаю тебя, Бобби Коллахен.

— Видит Бог, это надо исправить. — Он наградил ее улыбкой. — Ты согласна?

— Да, я тоже так думаю.

Никогда в жизни она так отчаянно не флиртовала. Но, конечно, ей было далеко до Бобби Коллахена.

Он двигался с мужской грацией, медленно, уверенно. Когда же музыка перешла в ритмичное крещендо, он поменял темп, затем снова притянул ее к себе.

— Знаешь, почему я хожу на эти танцульки? Я помогаю своему ранчо. А ты почему здесь? Ты ведь не светская дама?

— Нет, я не леди из общества. — Она замолчала, потому что у нее перехватило дыхание: он прижал ее в этот момент к могучей груди. — Я шеф-повар.

— О, женщина, которая умеет готовить! — прорычал он. — Ты — в моем сердце. Навсегда!

— Звучит так, Бобби, будто мы живем в середине XX века, — с шутливой строгостью сказала она.

— Вот так, мистер Коллахен, — усмехнулся он. — Не увлекайтесь. Может быть, это прозвучит старомодно, но классно готовить — потерянное искусство.

— Что именно? Вообще готовить? Или готовить для своего мужчины?

Он отпустил ее руку и коснулся полей своей шляпы.

— И то, и другое. Женщины больше не имеют времени заботиться о своих мужчинах. И у мужчин нет времени ублажать их.

Джейн собралась возразить, но задумалась. Он прав. Просто она никогда не слышала, чтобы люди так спокойно об этом говорили.

— Так ты шеф-повар, — еще раз пробасил он. — И где же ты работаешь?

— А ты и не пытался разыскать меня? — В ее словах был слышен упрек.

— Я искал. Но Тэрнболты не знают никакой Джейн Хефнер. — Он сощурился. — Ты проникла на прием без приглашения?

Джейн засмеялась. Конечно, Тэрнболты не знали ее имени. Они познакомились с ней как с Аль-Найал. А если Бобби пытался описать ее, это тоже могло не сработать. Они видели и говорили с ней совсем недолго.

— Я слышала, как мэтр перечисляет, кто из гостей должен быть. Мне оставалось только войти и встретиться, с кем хочу. Даже если это опасно.

— Я польщен, дорогая.

Если он хотел, он умел добавлять «дорогая» к каждому предложению.

— Но ты так и не сказала, где работаешь, — настойчиво повторил он. — Я бы мог прийти и…

— Сделать мне замечание или устроить овацию, — пошутила она.