Каньон Дьявола - Коул Джексон - Страница 23

— Да это те отметины дьявольских когтей, что тянутся через ранчо «Ригал» и дальше в город, — объяснил Боров.

— А что там? — спросил Хэтфилд.

— Камни, вонючая вода да заросли колючего кустарника, — сказал в ответ Боров. — Во всяком случае, так говорят. Туда никто никогда не лазит.

— Так уж и никто?

— Ну, по крайней мере, чертовски давно уже. Впрочем, говорили про одного. Он туда спустился и больше его не видели.

— А кто он был?

— Да чудак один, старатель по имени Пэкстон. Лет десять тому, если не ошибаюсь. Спустился он в эту канаву по веревке. Сначала спустил свое барахло, а потом и сам туда же. А наверху его один индеец ждал. Околачивался пару дней, а после вернулся в город. Несколько ребят потом ездили туда, искали, а один даже слазил по веревке чуть не до самого дна. Но ничего не увидел. Только стремнину внизу. Довольно просто было догадаться, что этот Пэкстон свалился в воду и утоп. Как бы там ни было, назад он не вернулся. Такой славный, черноглазый паренек. Здоровяк. Красавец. К тому же ученый. Бывало, целыми днями у дока Остина засиживался — у дока книг будь здоров! Так Пэкстон, если не искал в горах золотишко — все у него сидел, — читал. Тогда еще думали, что там что-то есть — золото или еще чего-нибудь. Но теперь эти горы хорошо облазили и ничего интересного не нашли. Так, пару горячих источников, да сернистую воду в начале каньона Дьявола. А каньон чертовски глубокий, туда дальше… А в начале не намного больше сотни футов до дна, никак не больше. Но дно там все в кустарнике, в камнях, во всякой дряни, и склоны так нависают, что ни черта не разглядишь.

— Говоришь, лет десять прошло как Пэкстон полез в каньон?

— Где-то так. Незадолго до того, как Себастиан Гомес приехал из Мексики и купил участок у Джона Уэнтворта. Да, десять лет назад. Но, послушай! Какого черта мы с тобой стоим и треплем языками? Тебе надо помыться и что-то сделать с руками. Говоришь, у тебя есть еще пара брюк и чистая сорочка в седельной сумке? Я возьму твою куртку и велю моему мексиканцу ее починить: он в этом деле мастер.

И он хитро посмотрел на Хэтфилда, как будто видел его насквозь, когда тот скинул верхнюю одежду и протянул ее ему.

— Полагаю, эта круглая дырочка в рукаве образовалась, когда упала твоя лошадь? — заметил он язвительно.

— Да, забавные вещи иногда случаются, когда падает лошадь, — ответил Хэтфилд. И Боров утвердительно покивал седой головой.

— Да, слышал я и такое, — сухо заметил он. — Ну, давай поживее. Приводи себя в порядок. Давно пора пожевать.

Уединившись в комнатушке сверху над салуном, Хэтфилд снял повязку и осмотрел левую руку. Ранка, смахивающая на царапину теркой, уже слегка воспалилась, и тупая боль стала заметной. Ткани предплечья немного опухли. Глаза Одинокого Волка, когда он смотрел на руку, помрачнели и он крепко сжал губы. Однако когда он, хорошо помывшись горячей водой, спустился вниз, взгляд его был спокоен, а лицо совершенно бесстрастно. Боров уже сидел за столом.

— Давай перекусим, — предложил он Хэтфилду. — Мне надо кое-что тебе сказать…

За едой он объяснил:

— Сегодня у нас тут большая игра. Будут старый Анси Маккой, Картрайт, Бойлз, Трейси, дон Себастиан Гомес. Это единственное время, когда эти двое собираются вместе и все идет чин-чином. Оба помешались на покере, и оба первоклассные игроки. Это они впервые соберутся после перестрелки между их людьми. Оба прислали сказать, что будут. Их люди не станут общаться, но будут вести себя прилично пока боссы играют. Забавно, не правда ли, как два парня, люто ненавидящие друг друга, могут собраться вместе за любимым занятием! Я частенько замечал такое среди самых различных людей.

Хэтфилд кивнул, и в его постоянно мрачных глазах вдруг вспыхнул теплый огонек.

— Да, — согласился он. — Иногда можно свести вместе людей, которые думают, что ненавидят друг друга, и они станут сообща делать то, что им интересно, особенно, если в глубине души они окажутся оба хорошими парнями.

— А я всегда считал, что Гомес и Маккой — оба отличные парни где-то в глубине души, — и Боров захрюкал над пятой чашечкой кофе, — этому сатане Анси наверняка трудно скрывать, что он нормальный мужик!

Весь остаток дня Хэтфилд проспал и проснулся посвежевшим, несмотря на усиливающуюся боль в левой руке. Когда он спускался в салун, глаза его были грустными, но он не выказывал никаких признаков встревоженности, когда занял свое место за большим столом в углу.

Было еще рано, но посетители, уже заполняли салун. И рейнджер не мог не отметить праздничной атмосферы, царящей среди публики, да еще, пожалуй, напряженного ожидания чего-то.

Известие о том, что сегодня вечером намечается крупная игра, разнеслось по округе. Любая игра, в которой принимают участие Себастиан Гомес и Анси Маккой, всегда вызывает интерес. Теперь же, когда между соперничающими командами произошла открытая размолвка и назревала угроза настоящей войны, интерес еще больше усилился. Приехали люди, не показывавшиеся в городке неделями. Привлеченные ожидаемыми высокими ставками, с левого мексиканского берега Рио-Гранде прибыли несколько помещиков-гасиендадо, а также пара крупных горнозаводчиков.

Появился и озабоченный шериф Дент Крейн. А вслед за ним лениво вошел его молчаливый помощник Хайпокетс Хилтом, скрывая как всегда за ухмылкой свое настроение. Но в глазах его светился веселый огонек. Крейн подошел к Хэтфилду и завел с ним беседу.

— Мне нужна ваша помощь, чтобы сохранить мир между этими двумя старыми хулиганами, — сказал он. — Хороший парень на раздаче может многое, если захочет. Но, не дай Бог, начнется ссора — и никто не скажет, чем она закончится. Здесь сегодня будут и люди Гомеса, и люди Маккоя, и тех и других — до черта, и все вооружены как на медведя.

Он оглянулся по сторонам и мрачно пожаловался:

— Не понимаю, почему сюда не прислали рейнджеров, как я просил.

Хайпокетс Хилтон задумчиво смотрел на Джима Хэтфилда. Он теребил свои отвисшие, как у гончего пса, щеки и в такт движениям кивал головой, совсем как это делают те, кто совершает великие открытия.

— Рейнджеры, — заметил он, не обращаясь ни к кому конкретно, — как золото…

— Что ты имеешь в виду? — спросил шериф Крейн.

— А то, — отвечал Хайпокетс, дружески улыбаясь Хэтфилду, — что рейнджеры там, где они больше всего нужны!

Немного спустя прибыли ковбои с ранчо Маккоя. Первым в салун вошел прихрамывая сам Анси Маккой, худой и морщинистый старик в поношенной черной визитке. Его мутные маленькие глазки цепко зыркали по сторонам и поблескивали, а беззубые челюсти беспрестанно жевали табак. Сразу за ним ввалились: Сид Маккой, его внук-красавчик, чье лицо еще было несколько бледновато и со следами кровоподтеков, Чет Мэдисон, угрюмый и грубый старший объездчик, и другие парни. Но «Ниггера» Майка Брокаса среди них не было. Он, несомненно, все еще лечил раненое плечо.

Старик Анси уселся за стол и бросил одобрительный взгляд на Хэтфилда. Явно удовлетворенный, он дотерзал еще одну порцию жвачки, прицелился в муху на краю плевательницы и ловко пустил струю бурого «табачного» сока, смывшую насекомое внутрь.

Ковбои с его ранчо расположились вдоль стойки бара и попивали неразбавленное виски. Пара скотоводов. и двое владельцев рудников сдвинула стулья, и Хэтфилд велел принести карты. Когда он распечатывал колоду, появился дон Себастиан Гомес вместе со своими вакерос. Хэтфилд удивился, когда увидел, что вместе с ним пришла его рыжеволосая внучка — Карин Уолтере. Она уселась за столик возле оркестра, и к ней поспешил Боров Холидей. Она завела с ним дружескую беседу, но когда дон Себастиан занял свободный стул за ломберным столиком, вдруг поднялась и грациозно пройдя через весь зал, остановилась рядом с Джимом Хэтфилдом, открыто посмотрела ему в глаза и протянула руку:

— Извините меня за тот случай, — сказала она. — Я тогда не разобралась.

Хэтфилд поднялся во весь свой громадный рост, снял черную шляпу и улыбнулся. Из его глаз лучилась доброта, а на суровом лице было приятно остановить взгляд.