Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 9

— Исправь оценку по химии, — сурово напутствовал его Айк.

Глава 5

Судья Генри Гэнтри с силой дернул за правый рукав своей длинной черной мантии, чтобы она села как надо, и прошел через массивную дубовую дверь к месту судьи. Пристав рявкнул:

— Встать! Суд идет!

Все — зрители, присяжные, юристы, клерки, участники процесса — подпрыгнули одновременно. Пока судья Гэнтри устраивался на троноподобном кресле, пристав быстро отбарабанил стандартный призыв к порядку:

— Тишина в зале! Тишина в зале! Уголовный суд десятого округа собрался на слушание под председательством достопочтенного Генри Гэнтри. Пусть все, кто имеет отношение к делу, выступят. Да благословит Бог этот суд.

— Пожалуйста, садитесь, — громко сказал судья Гэнтри в микрофон.

Так же внезапно, как вскочили, все одновременно рухнули назад в едином порыве, объединившем всех. Стулья заскрипели. Скамьи затрещали. Сумочки и портфели наконец тоже были разложены по местам, и человек двести или около того, казалось, выдохнули разом. Воцарилась тишина.

Судья Гэнтри быстро окинул взглядом зал суда. Как и ожидалось, он был переполнен.

— Что ж, сегодня публика явно проявила к нам большой интерес, — заметил он. — Спасибо, что пришли. — Он бросил взгляд на балкон, встретился взглядом с Тео Буном и улыбнулся, увидев, что все одноклассники Тео сидят плечом к плечу, застыв, как по стойке «смирно». — Рассматривается дело «Штат против мистера Питера Даффи». Штат готов приступить к рассмотрению?

Джек Хоган, окружной прокурор, встал и объявил:

— Да, ваша честь. Штат готов.

— Ответчик готов к рассмотрению дела?

Клиффорд Нэнс, адвокат, тоже встал и торжественно произнес:

— Мы готовы, ваша честь.

Судья Гэнтри повернулся направо, посмотрел на присяжных и сказал:

— Что ж, дамы и господа присяжные заседатели, вас выбрали на прошлой неделе, и когда вы уходили, я дал вам особое указание ни с кем не обсуждать это дело. Я предупреждал вас, что если кто-либо попытается вступить с вами в контакт в связи с этим делом, то вы должны уведомить меня об этом. Теперь я задаю вопрос: имели ли место подобные инциденты? Пытался ли кто-либо обратиться к вам в связи с этим делом?

Все присяжные отрицательно покачали головами.

— Хорошо. Мы выполнили все процедуры, которые должны быть завершены до судебного разбирательства, и готовы начать. На этом этапе процесса обе стороны получат возможность обратиться непосредственно к вам и выступить с тем, что мы называем вступительной речью. Вступительная речь не является подтверждением или доказательством, а представляет собой лишь краткое изложение версии произошедшего каждой из сторон. Поскольку бремя доказывания вины лежит на штате, штат всегда начинает первым. Мистер Хоган, вы готовы?

— Да, сэр.

— Можете начинать.

Тео не смог позавтракать и мало спал. Он не раз читал о спортсменах, которые так переживали, что не могли ни есть, ни спать перед большой игрой. У них начиналась нервная дрожь, а внутри все сводило от тошноты из-за страха и напряжения. Тео сейчас ощущал такое же напряжение. Воздух в зале потяжелел, и в нем почувствовалось всеобщее возбуждение. Хотя Тео был только зрителем, его охватила нервная дрожь. Начиналась большая игра.

Мистер Хоган был отличным прокурором, который вел крупнейшие дела в Страттенберге. За спиной этого высокого жилистого лысого человека в неизменном черном костюме люди шутили по поводу его наряда. Никто не знал, один у него такой костюм или два десятка. Хотя мистер Хоган редко улыбался, сегодня он начал вступительную речь, приветливо пожелав всем доброго утра и представив себя и двух более молодых прокуроров из его команды. Ему прекрасно удалось разбить лед.

Потом он приступил к делу — представил жертву, Майру Даффи, показав присяжным ее большой цветной портрет.

— Ей было всего сорок шесть, когда ее убили, — серьезно сказал он. — Мать двух сыновей, Уилла и Кларка, оба учатся в колледже. Я попросил бы их встать. — Он указал на первый ряд, позади прокурорского стола, и два молодых человека со смущенным видом поднялись и посмотрели на присяжных.

Из газетных статей Тео знал, что их отец, первый муж Майры Даффи, погиб в авиакатастрофе, когда они были маленькими. Мистер Даффи был ее вторым мужем, а она — его второй женой.

Люди любили говорить, что «на окраине, в Крик» много вторых браков.

Мистер Хоган описывал преступление: миссис Даффи обнаружили в гостиной большого современного дома, где она жила с мистером Даффи. Это был новый дом, построенный меньше трех лет назад на лесистом участке земли, примыкавшем к полю для гольфа. Из-за деревьев дом почти не был виден с улицы, но то же самое можно было сказать о большинстве домов в Вейверли-Крик. Там уединенность имела большое значение.

Когда обнаружили тело, входная дверь в доме была не заперта на замок и чуть приоткрыта. Сигнализация находилась в режиме ожидания. Кто-то забрал драгоценности из шкафа, коллекцию антикварных часов мистера Даффи, три пистолета из ящика у телевизора в комнате для отдыха. Общая ценность украденного имущества составила около тридцати тысяч долларов.

Причиной смерти было названо удушение. С разрешения судьи Гэнтри мистер Хоган шагнул к проектору, нажал на кнопку, и на большом экране перед присяжными появилась цветная фотография. На ней запечатлели миссис Даффи — она лежала на полу. Судя по всему, грабители ее не тронули — туфли на высоких каблуках все еще были у нее на ногах, одежда в порядке. Мистер Хоган объяснил, что в день убийства жертва собиралась в полдень на ленч с сестрой. Очевидно, она как раз готовилась выйти из дома, когда на нее напали. Потом убийца прочесал весь дом, забрал вещи, которые были признаны пропавшими, и ушел. Сестра миссис Даффи начала звонить ей на мобильный, сделав десять звонков за два часа, и разволновалась настолько, что поехала на машине в Вейверли-Крик к ней домой, где и обнаружила тело сестры. Никаких следов насилия она не заметила. Миссис Даффи могла просто упасть в обморок. Сначала ее сестра и полицейские решили, что она умерла от сердечного приступа или инсульта, то есть своей смертью, но, приняв во внимание возраст, хорошую спортивную форму и тот факт, что она никогда не болела, быстро заподозрили неладное.

Вскрытие позволило установить истинную причину смерти. Человек, убивший миссис Даффи, вцепился в нее сзади и сдавил сонную артерию. Мистер Хоган приложил пальцы к своей сонной артерии с правой стороны шеи.

— Десять секунд сильного сдавливания в нужном месте, и вы теряете сознание, — произнес он. Все остальные ждали, не доведет ли он себя до обморока прямо на открытом судебном заседании, но он не стал этого делать, а продолжил: — Когда миссис Даффи лишилась чувств, убийца продолжал давить, сильнее и сильнее, и через шестьдесят секунд наступила смерть. Нет никаких признаков борьбы: сломанных ногтей, царапин, — ничего. Почему? Потому что миссис Даффи знала человека, который ее убил. — Мистер Хоган эффектно развернулся и метнул гневный взгляд на мистера Даффи, который сидел между Клиффордом Нэнсом и другим адвокатом. — Она знала его, потому что была за ним замужем.

В воздухе повисла долгая и тяжелая пауза, и все присутствующие обратились в сторону мистера Даффи. Тео видел его затылок. Он отчаянно желал увидеть его лицо.

Мистер Хоган уточнил:

— Он сумел подойти так близко, потому что она ему доверяла.

Прокурор стоял у проектора и демонстрировал дополнительные фотографии. С их помощью он детально представил место преступления: интерьер дома, входную дверь, заднюю дверь, поле для гольфа, которое находилось совсем рядом. Он использовал фотографию въезда в Вейверли-Крик, с тяжелыми воротами, будкой охранника и камерами видеонаблюдения. Он объяснил, что человек посторонний, пусть даже очень ловкий, вряд ли мог проникнуть туда. Если только, конечно, посторонний на самом деле не был посторонним, а тоже там проживал.

Никто из соседей не видел, чтобы чья-то чужая машина отъезжала от дома Даффи. Никто не видел, как незнакомец шел по улице или убегал от дома. Никто не заметил ничего необычного. За последние шесть лет в Вейверли-Крик произошло только две кражи. Криминал в этом тихом районе был неслыханной редкостью.