Аномальные каникулы - Гравицкий Алексей Андреевич - Страница 34

— А во-вторых, ты опять струхнул? — перебил Тимур.

— Ребят, ну вы уже достали, честное слово, — вмешалась Леся.

— А во-вторых, — с расстановкой закончил Ворожцов, — даже если там не люди, а животные — неизвестно, что хуже. Это Зона.

— Косули нас затопчут? — по инерции фыркнул Тимур, но в груди кольнул холодок. Вспомнились игрушки, ребенок под насыпью, ночные завывания. — Ладно. Раз уж пошли, так идем.

Тимур отстранил Ворожцова и зашагал дальше по дороге, яростно сжимая рукоять обреза. Сознание неправоты в очередной раз хлестко ударило по самолюбию. Хотелось оставить последнее слово за собой, но возразить было нечего. Это бесило.

Нужно успокоиться и держать себя в руках: мелочный срач уже стал напрягать. Тимур решил вести себя хладнокровней и не вступать в перепалку без полной уверенности в своем превосходстве.

— Стой! — шикнул подскочивший Мазила.

Тимур дернулся от неожиданности и едва не спустил курок. Строго поглядел на мелкого.

— Чего тебе…

Мазила приложил палец к губам и потянул Тимура за рукав, указывая на просвет между деревьями. Там виднелся силуэт старого телеграфного столба с провисшими гирляндами изоляторов на проводах. На вершине сидела крупная ворона.

— Слышал? — шепнул мелкий.

Тимур помотал головой.

Ворона пронзительно каркнула и, хлопнув крыльями, взмыла вверх. От резкого звука внутри у Тимура все сжалось, а Леся вскрикнула и зажала рот ладонью.

— Тихо вы! — осадил Мазила.

— Чего на измену сажаешь, — сердито сказал Тимур. — Птицы испугался?

Мелкий страшно округлил глаза и вновь поднес палец ко рту. Ворожцов осторожно толкнул Тимура локтем в бок. Шепнул:

— Не там. Внизу.

Тимур опустил взгляд к подножию столба и вздрогнул.

Там стояла собака. Крупная. Тупая морда была обращена в их сторону. Казалось, что волкодав смотрит прямо на него, но это было не так. На месте глаз у пса серела комковатая шерсть.

— Слепая, — еле слышно сказал Мазила. — Но все чует. Гляньте, как щерится.

Верхняя губа у собаки дрожала, обнажая слюнявые клыки. Ни лая при этом, ни даже рычания пес не издавал, и этот немой оскал выглядел по-настоящему жутко.

— Я боюсь, — сдавленно проговорила Леся.

Пес перестал щериться и морщить нос. Поднял голову, словно прислушался к чему-то далекому, потом опустил морду к самой траве и, роняя слюну, потрусил вперед.

— Фу! — срывающимся голосом крикнул Ворожцов, шагая к Лесе. — Пошел прочь!

Собака и не подумала останавливаться. Она так же молча прибавила ходу и заметалась из стороны в сторону, будто распрыгиваясь для решающего рывка. Тимур поднял обрез, невольно отступая и выцеливая петляющую зигзагами псину.

— Бешеная… — просипела Леся и зашлась кашлем.

— Она не бешеная! — гаркнул Мазила. — Это мутант! Стреляй!

И Тимур нажал на спусковой крючок.

Выстрел разломил тишину леса и зазвенел убегающим эхом по просеке. Отдача толкнула в руку, облачко пороховой гари повисло в воздухе сизой каракатицей.

Дробь вскользь зацепила пса: выбила кровавые брызги из облезлого бока. Слепая тварь рыкнула, сменила траекторию и бочком затрусила к кустам. От мерзкого скулежа Тимур сжал зубы, сморщился.

— Вроде ушла, — сказал он, провожая мельтешащий между ветвей силуэт. Переломил ружье, вытащил теплую гильзу. — Мелочь, с чего ты взял, что это мутант?

— Я о таких слепых песиках слышал, — отозвался Мазила. — Зрения нет, но чуют и слышат лучше обычных собак. На сталкерских сайтах говорят, что поодиночке не опасны, а вот если стаей…

Тимура как раскаленным прутом огрели. Он машинально вдавил в ствол патрон, выпрямился и посмотрел на Ворожцова. Тот, кажется, тоже все понял.

— Сколько, говоришь, меток было? — спросил Тимур, чувствуя, как страх холодным ужом вползает в потроха.

— Десяток, дюжина… Не знаю, — часто дыша, ответил Ворожцов.

— Хрена два это косули, — выдохнул Тимур. — Убираемся отсюда.

Леся снова закашлялась и чуть не поскользнулась. Ворожцов хотел помочь ей, но в последний момент отдернул руку, словно ему по ней ударили. Тимур заметил это краем глаза. В первый момент не понял, чего ботан так дрыгается. Но тут же пришло осознание: да у него же клин. В памяти Ворожцова застрял миг смерти Наташи. Ведь он тогда держал ее за руку…

— Мелкий, ты ПДА куда дел? — спросил Тимур, хотя знал ответ.

— Выронил нечаянно, когда по нам палить стали, — смутился Мазила.

— И пистолет выронил, да?

— Угу.

— Тогда пойдешь первым, — велел Тимур, уступая мелкому дорогу. — Теперь ствол у нас один. Я буду прикрывать. Если сзади стая этих тварей, хоть какой-то отпор дам.

Леся посмотрела на него с уважением, и внутри у Тимура заплясал огонек удовлетворения крохотной, но все же победой над Ворожцовым. Правда, мимолетная искорка тут же исчезла, и в душе кольнул кусок льда.

Плотная, стылая глыба с острыми ребрами.

После того, как Тимур прогнал странного ребенка, ледяной кристалл рос. В нем копился каждый новый страх, каждое сомнение, каждая потеря. Этот неудобный ком уже почти физически ощущался на вдохе.

Тимур никак не мог понять, что же так гложет его изнутри. Ведь он ни в чем не виноват. Нельзя же винить человека за то, что он хочет повзрослеть?

Мазила, гордый тем, что ему доверили роль ведущего, поправил рюкзак и потопал вперед с воодушевлением, которого сейчас всем им так не хватало. Главное, чтобы не перестарался.

Ворожцов догнал мелкого, пристроился рядом.

— Врубай свою шарманку, — бросил вслед Тимур. — Поздно шифроваться, псы и так нас чуют.

— Пойдем скорее, — сказала в нос Леся и шумно высморкалась в платок. — А то загрызут.

— Никто никого не загрызет, — бодрым голосом сказал Тимур, одной рукой ловя ее теплую ладонь, а второй крепче сжимая обрез. — Двинули.

Мокрая дорога петляла между зарослями борщевика и лужами, затянутыми зеленой пленкой ряски. Вдалеке на фоне темных нагромождений леса мелькало светлое пятно. По прикидкам Тимура, они вот-вот должны были выйти на открытую местность, к большому заброшенному зданию, которое они с Ворожцовым изначально приняли за один из ключевых ориентиров маршрута.

Сзади донесся лай. Хлесткий, неприятный звук. Тимур, стараясь не сбавлять шага, всмотрелся в изгиб дороги. Пока никого.

— Живей, — поторопил он мелкого с Ворожцовым и сильнее потянул Лесю. — Что на сканере?

— Они в километре от нас, — откликнулся Ворожцов. — Бежать и паниковать нельзя. Собаки чуют страх, это их еще сильнее злит.

— Ну, останься тогда, — огрызнулся Тимур, нагоняя его. — Поговори с ними по душам.

Ворожцов засопел, но ходу прибавил.

До конца леса оставалось метров сто, когда первые три пса показались из-за поворота. Они выскочили, водя слепыми мордами из стороны в сторону, принюхались.

Тимур дернул за собой Лесю и перешел на трусцу. Страх перед свирепыми тварями начинал гнать его, затмевая рассудок. Умом он понимал, что нужно размеренно отступать, а не драпать, брызжа адреналином, но эмоции были сильнее.

— Скорее! — крикнул Мазила.

— Под ноги смотри! — дрогнувшим голосом одернул его Ворожцов и чиркнул взглядом по собачьему авангарду. Бросил Тимуру: — Глянь, как мордами водят. Будто только что почуяли… Как не за нами гнались.

— Хорош болтать, — выдохнул Тимур. — Бегом!