Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович - Страница 36

Подходят командир с комендантом. Петр несет картонную коробку с масленками и рулон бумаги для чистки оружия, командир — древний ручной пулемет вроде Дегтярева с дисковым магазином и мой пистолет.

Занятие по устройству и обращению с вооружением. Навык в разборке и чистке оружия у обучаемых есть. Мальчишки с горящими глазами наперебой занимают очередь к пулемету.

— Соратник комендант, а гранаты на складах есть?

— Нет, соратник Сержант. Пулемет, и тот один оказался.

Странно. В той жизни участвовал в проверке службы РАВ, вооружение обычно более сбалансированно лежит, готовое для полноценной комплектации подразделения. Впрочем, могли вывезти в действующие части, когда началась оккупация.

Доходит очередь до пистолета, Петр успешно справляется с разборкой. Интересно, а он где научился?

От кухни все чаще долетают заманчивые ароматы. Глянув в очередной раз на часы, командир завершает занятие, отправляя молодежь умываться и готовиться к обеду. Пойду и я.

После полноценного обеда (вкусные полуфабрикаты молодежь принесла) и получасового отдыха стоим в тени ущелья, объясняю азы ориентирования и использование для определения сторон света стрелочных часов. Одна из девочек гордо демонстрирует туристский компас. Прекрасно. Будем ходить по азимуту, считая шаги. Хорошо, когда мало обучаемых — все побывали в парах ведущих и считающих шаги. Описав фигуру, близкую к квадрату, возвращаемся почти на место. Теперь боевое передвижение. Делай как я — лучший принцип. Перебежки, занятие укрытий, перекаты. Винтовки тяжелые, солнце палит, ребята вспотели, устали, но никто не жалуется. По дороге в лагерь делаю крюк к ключу, инструктирую, как правильно пить на жаре холодную воду. Умывшись и утолив жажду, бойцы повеселели, легко одолевают склон. Натали, по-моему, все время старается держаться рядом. У учебного стола с брезентовой сумкой ожидает группу Светлана:

— Соратник Сержант, не уходи.

Стою, жду.

— Внимание, соратники. Пули в сражении наносят человеку опасные раны. Сильная боль, кровопотеря, иногда потеря сознания — раненый боец, как правило, не может оказать себе первую помощь. Чтобы вы могли просто представить, с чем столкнетесь… Соратник Сержант, покажи, пожалуйста, свой бок.

Ну, врач, удружила! С другой стороны, может быть, и правильно — обучение на практическом примере. Снимаю куртку, пропотевшую тельняшечку. Опять заплатка сбилась, чуть сочится сукровица. Кто-то испуганно ойкает. Ага, это я неудачно на камень откатился.

— Видите, соратники, что может наделать пуля? Это почти зажившая рана, а какой она была свежей?

Судя по бледным лицам, особо впечатлительным сейчас станет плохо.

— Почему соратник Сержант сумел сам уйти с поля боя?

— Потому что он волк Реджистанса!

— Натали!..

— Это правда, соратник Сержант.

— Конечно, соратница, ты во многом права. Соратник Сержант — отличный боец. Но он еще и вовремя перевязался. Так, соратник?

— Да, соратница Светлана.

— Сейчас я покажу, чем и как правильно обрабатывать рану.

Продолжаю изображать учебное пособие. Черт, неловко неимоверно. Заметив горячее желание проводницы, Светлана передает ей медицинский тампон. Девочка нежно и сосредоточенно, осторожными короткими мазками наносит лекарственную мазь. Опять мелькнула аура? Все, наконец заплата на бок поставлена, можно идти. Используя полосы ткани в качестве бинтов, ребятишки старательно осваивают перевязки. Господь Всемогущий, только бы им этого не пришлось делать по-настоящему! Ведь дети, просто дети…

По-моему, эта мысль написана и на лице командира, стоящего поодаль. Подхожу:

— Командир, можно вопрос?

— Да, Сержант.

— Сергей, кто набирал добровольцев для отряда? Неужели не было кандидатов постарше?

Заметно сдерживая внутреннюю душевную боль, командир отвечает:

— Не было, Сержант. Тебе лучше спросить об этом Олега.

— Набирал он?

— Нет. Но он хорошо знает того человека.

Как раз подходит Олег. Повторяю вопрос.

— Да, Сержант, ты прав. Они еще совсем дети. Но практически все патриоты России старшего возраста уничтожены Империей, громадное количество людей согласны на все, лишь бы им самим было хорошо. И только среди молодежи еще можно найти тех, для кого слово «Родина» не пустой звук. Ты думаешь, я не переживаю за них? Думаешь, мне будет легко вести их в бой, на смерть?

— Олег, я тебя не обвиняю. Но неужели нет никого постарше, более подготовленных?

— Ты видел своих сверстников, Сержант? Им что-то надо, кроме того, что дает Империя? Про своих я молчу — КИБ держит нас, помнящих Россию, на особом контроле. Просто чудо, что мы с Петром оказались здесь, а не на суде. То же и Светлана — она едва избежала ареста в больнице технозоны.

— А кто вас собрал, Олег?

— Сержант, это особые люди, основа движения Реджистанса. Они ищут и спасают патриотов, организуют подполье, плетут сеть, в которой когда-нибудь увязнет проклятая Империя. Извини, больше про них ничего не могу сказать. За наших бойцов… Мы для того и учим их сейчас, чтобы им легче пришлось потом. Время боев еще не настало, но готовиться к ним — пришло. Не пытайся судить сразу, Сержант. Ты опытный солдат, но в Реджистансе — новичок. Подойди и спроси — я всегда постараюсь дать ответ.

— Спасибо, Олег. Тогда такой вопрос — обязательно ли заострять внимание обучаемых на моей скромной персоне?

— Сержант, а кто еще может быть героем и образцом в их глазах? У тебя на счету пятеро опаснейших врагов, за тобой охотятся, назначена награда… Знаешь, как тебя зовут наши бойцы? «Волк Реджистанса»! Ты — живой пример для воспитания патриотов.

— Олег, но есть же правила секретности.

— Сержант, ты знаешь, как ведется дознание. Если КИБ или полиция возьмет хоть кого-нибудь… Там скрыть ничего не возможно — ни большое, ни малое. Нам останется только дать последний бой. Но это не значит, что мы должны прекратить обучать патриотов. И не думаю, что тебе повредит огласка того, что и так всем известно.

М-да, логичные доводы. Как-то не смотрел на положение вещей с этой точки зрения.

— Кстати, Сержант, мы прикинули, что можно уплотнить в складах, куда перегрузить… В общем, думаем делать тир. Поможешь?

— Конечно, Олег.

— Вот и отлично. Мы с Петром из охраны техно, сами нечасто стреляли, про боевое оружие вообще молчу. Потренируем эту группу, до прихода следующей — начнем дело.

Открыто и дружелюбно улыбнувшись, зам кивает в сторону переделанного под жилье склада, куда заходят со священником обучаемые:

— Пойдем послушаем отца Вениамина, Сергей?

— Да, Олег, пойдем.

Проповедь, дружное исполнение русских народных песен этого мира, совершенно мне не знакомых. У священника, оказывается, прекрасный звучный баритон. И вроде все нормально, вопросы разрешились… Но вот неуловимо мелькнувшее во время диалога с Олегом выражение горькой усмешки на лице командира не дает покоя.

Перед ужином навстречу попадается уже переодевшаяся в гражданское проводница. Слово, другое… Уже десять минут длится беседа.

— Натали, тебе не пора идти? Смотри, домой уже в темноте доберешься.

— Я быстро, Сержант. Конечно, не так быстро, как бегаешь ты… Жаль, что мне завтра на работу. Так хочется отзаниматься полный срок.

— Группу назад ты поведешь?

— Конечно. Послезавтра прибегу с утра, до вечера уже будем в туристическом центре.

Девочка стоит, улыбается, не хочет уходить. Увидев нас, подходит Олег:

— Соратница, ты почему еще здесь?

— Соратник Олег, я…

Олег с улыбкой изображает легкое недовольство:

— Дисциплина и точное исполнение приказов — вот черты бойца Реджистанса. Понимаю, соратница, что тебе с нами лучше и не хочется уходить одной, но есть такое слово: «надо».

— Я поняла, соратник Олег.

— Соратник Сержант!

— Слушаю, соратник Олег!

— Пожалуйста, проводи нашу славную разведчицу, она заслужила. До ужина еще час, рассчитывай на это время.

Вот гадюка хитрая! На что он намекает? Но мысли о воспитании зама вылетают из головы, как только увидел счастливые и просящие глаза Натали.