Счастливчик - Костин Сергей - Страница 43

– Там они! Некуда им деваться. Люк прочный у них. Долго открывать.

Какой—то умник ему посоветовал:

– Тащите пушку. Шандарахнем бронебойным. Или дверь, или все сразу.

Высвечивалась хорошая перспектива. Если ребята сделают все так как обещали, то от бункера останутся только щепки.

Не говоря уже о нас.

Аналитический ум Ночного Охотника, не раз выручавший меня в трудную минуту, нашел выход так же быстро, как находит Ночной Охотник моего клана добычу на Поверхности.

Но вначале…

Одной, не слишком сильной пощечины хватило девчонке, чтобы придти в себя. Второй, более полновесной, оказалось достаточно, чтобы она вытянулась в струнку. Третьей, уж совсем порядочной, чтобы девчонка четко выкрикнула:

– Готова выполнить любые ваши приказания, – и что особенно приятно, добавила не моргнув глазом, – Сэр!

Вот что значит правильное воспитание.

А теперь можно подумать и о деле.

– Быстро в сортир. То есть в ванную комнату.

Приказ был выполнен четко и без промедления.

– Что дальше? Сэр!

Что дальше, что дальше? Ясное дело. В ванную просто так не заходят.

– Прыгай в колодец.

Недооценил я характер девчонки. Ох, недооценил.

– Все что угодно, сэр. Но туда… – компаньонка за­глянула в источающую неимоверную вонь дыру, – …не полезу.

– Ты что, фекалий испугалась? – Наверное, стоило вы­разиться более примитивно, но моя собеседница в конце концов все еще оставалась женщиной.

– Нет, сэр, но там же водятся Катуки.

Никогда не слышал о данном виде живого существа. Но тон и страх, с которым девчонка произнесла это слово, вну­шали уважение. Но кто встречал хоть раз Ночного Охотни­ка, который бы испугался каких—то там Катук,

– Ты их сама видела?

– Нет, но…

– Они по стенам лазают?

– Не—ет! – Сейчас она вконец разревется. А мне не хочется видеть слезы на ее лице.

– Если по стенам не лазают, значит, не опасны. – Даль­нейшие разговоры я считал бессмысленными, потому как уловил лязг крупнокалиберной пушки, подкатываемой вплотную к люку.

Приподняв девчонку за плечи, я, не обращая внимания на истошные вопли последней, перенес ее поближе к ко­лодцу и с чистой совестью отпустил на свободу.

В конце концов если Катуки существуют, то пусть она первая убедится, что они не лазают по стенам.

С радостным сердцем и довольный собой, я сиганул сле­дом. Чутье Ночного Охотника меня никогда не обманыва­ло. Главное, все сделать в нужный момент времени.

Как только мое тело пролетело пять мер, над головой в бункере громыхнуло так, что заложило уши. Не думаю, что, от мебели девчонки: что—нибудь останется.

Три, два, один. Приземление произошло точно в задан­ной точке в заранее рассчитанных координатах. Где моя подопечная? Великое Светило! Я же забыл, что она не мог­ла так, как я, рассчитать глубину колодца. Непроститель­ная ошибка. Но поправимая. Главное, не давать ей глубоко дышать. Чтоб не привыкла.

– Я умираю? – Голова девчонки лежала у меня на ру­ках. Вид не слишком приятный, но о смерти говорить преж­девременно.

– Ты жива и здорова. Немного ушибов, чуть—чуть сса­дин. А если одним словом, ты полностью в…

Ну не могу я грубо выражаться при женщинах. Тем бо­лее о таких вещах. Я—то привычен ко всему. А это бедное, слабое дитя…

Бедное, слабое дитя неожиданно ожила и вцепилась ост­рыми ногтями мне в лицо.

– Ты не Ночной Охотник! Ты серийный убийца довер­чивых молоденьких девушек!

С трудом отодрав от щек пальцы, я отстранил девчонку от себя и привел ее в чувство испытанным способом. Как по маслу!

– Значит, так. Детка…

– Теперь меня зовут Янина. Я слегка опешил. Заговорила!

– Это почему так быстро у тебя появилось имя?

– На всей планете осталась только одна из «Янин», и это я. Имя принадлежит мне по праву.

Мог бы и сам догадаться.

– …Хорошо… Янина. – Право слово, мне приятно на­зывать ее нормальным именем. – В какой стороне космопорт, если он существует в этом городе?

– Космопорт?

– Ну да. – Иногда я злюсь от человеческого непонима­ния, но это не относится к характеру Ночного Охотника. – Ты же сама хотела смыться на корабле и отыскать сокрови­ща Магараджи. Кстати, а сколько это стоит?

Последний вопрос остался без ответа.

– Кажется… место, куда прилетают корабли… находит­ся…находится…

Так я ничего не добьюсь. Придется обратиться к ин­туиции.

Несколько минут я ползал на карачках, вынюхивая и высматривая. Честное слово, если бы в этот момент Янина (какое замечательное имя!) вздумала улыбнуться, я бы убил ее без всякого сожаления. Но ей повезло.

Я встал и с чувством выполненного долга вытер руки о стены.

– Космопорт в той стороне. – Я показал на один из темных коридоров, заполненный все той же субстанцией, что и место, на котором мы стояли.

Возражений не последовало. Девчонка знала, с кем имеет дело. Но для общего ознакомления поясню. Космические корабли, все равно какой конструкции и с каким угодно типом двигателя, выделяют радиацию. Пусть в ничтожных количествах, но факт остается фактом. Именно по этим ос­таточным кусочкам всегда можно определить присутствие космопорта. Особенно в канализационной системе.

И мы пошли. Точнее сказать, пошел один я, а Янина пугливо затрусила следом, хватаясь за меня при каждом по­дозрительном шорохе и то и дело шепча:

– Катуки… Катуки… Почти достала.

Редкие, вертикально уходящие вверх ответвления иног­да одаривали нас всевозможными неожиданностями. Но это только сначала неприятно, потом привыкаешь. Как и к тош­нотворному запаху. Как и к чувству, что за вами постоянно наблюдают чьи—то глаза. Хотя последнее чувство не явля­лось иллюзорным.

Я не хотел окончательно расстраивать девчонку, но, ка­жется, она действительно была права.

Кто—то или, вернее, что—то определенно следило за нами. Причем весьма порядочных размеров. И не одно. И я даже один раз почувствовал, как это что—то прикоснулось к мое­му затылку. Хотя это могли быть просто волосы, вставшие дыбом. Кто сказал, что Ночные Охотники трусы? Просто всему есть предел. Я не нанимался сражаться с чудовищами из канализации.

– Остановитесь…

Девчонка моментально свалилась без чувств. А я замер, Словно… Да не замер я. Затрясся. Скорее всего от страха. Я тоже человек. Когда в тебя из окружающего смрада прони­кает голос, тихий и жуткий, невольно задаешься мыслью: кто получит за меня премиальные?

– Остановитесь…

– Да стою я. Стою… – Он что, слепой?

Первая дрожь от неожиданности прошла. Осталось только чувство голодного зверя внутри. Как на Дорогах. Хотя глупо сравнивать канализационные потемки с тьмой Дорог.

– Я Катук!

Так и знал. Сейчас этот тип с гнусавым голосом, у кото­рого хватило ума спрятаться где—то, начнет претендовать на территорию. А вы, ребята, не туда сунулись! А я здесь един­ственный хозяин? В таком вот роде. А мне и ответить—то нечем.

– А я… – начал было, но меня перебили самым бессо­вестным образом.

– А мне не интересно, кто ты. – Трудно определить источник звука в таких запутанно—замкнутых простран­ствах. Но возможно. Судя по количеству отражений (рас­четы приводить не стану – слишком сложно и непонят­но), господин, пожелавший остаться неизвестным, нахо­дится… за моей спиной.

Я повернулся вокруг так быстро, как только умел, и сразу же понял, что для меня было бы лучше свалиться в обморок вместе с девчонкой.

Возьмите стеклянный ящик размером с хороший холо­дильник, складывайте в него все объедки со стола в течение трех месяцев, приделайте к нему толстые губы и большие сонные глаза. Облейте все это желатином. Может, тогда у вас появится то ощущение, что испытывал я.

– Катук? – Не то чтоб я не знал, но надо же о чем—то поговорить.

– Заткнись, – произнесло то, что именовалось Катуком. – Кушать вас стану сейчас я…

Абсолютно неправильное построение слов в предложе­нии. Но разве ему объяснишь? Тем более что эта дрянь дей­ствительно хочет нами закусить.