Повелители Тьмы - Костин Сергей - Страница 51

– Я люблю тебя, милая Шимес!

– Только дурак мог не догадаться, что последует за этими словами. Шимес запрокинула голову, и её полуоткрытые губы звали, звали, звали… Моё дыхание совсем сбилось, а лоб покрылся испариной. И не надо меня винить за то, что я родился самым обыкновенным мужчиной. Я сказал то, что думал:

– Я тебя люблю!

Горячие руки Шимес обхватили мою шею и властно притянули к себе. Разве мог я сопротивляться, разве мог я не желать этих влажных жадных губ, разве мог я отказаться от этого тёплого тела?

Как только Шимес оторвалась от моих губ, она яростно рванула ворот моей рубашки, и тонкий материал затрещал, освобождая меня, моё тело, но не мой разум. Я был словно во сне, не контролировал ни себя, ни руки. Фата медленно спустилась на застеленные ковры, и чёрные волосы Шимес рассыпались по её плечам. Но этого мне уже было мало. Белый материал платья оказался в моих жадных руках, и не было сил остановить его разрушение.

Она стояла передо мной, таинственная и зовущая. Все во мне клокотало и просилось наружу. Ловкие пальцы Шимес сбрасывали с меня последнюю одежду, и, когда уже ничто не могло отделять нас друг от друга, наши тела слились в одно целое. Губы Шимес ласкали моё тело, руки её помогали губам. Я подхватил Шимес на руки и вместе с ней бросился на кровать.

Дыхание вырывалось из нас судорожными всхлипами. Шимес извивалась под моими ладонями, моля только об одном. И я знал, что тоже хочу этого. Шимес опрокинулась навзничь, раскидав по бархатному покрывалу волосы и руки, и только одно было способно усмирить её страсть.

– Сергей!

Сквозь пелену тумана настигло меня это имя.

– Сергей!

Снова этот голос. Я замер. Кто зовёт меня?

Шимес? Но женщина лежала, закрыв глаза, ожидая последних слов и последних движений.

Тогда кто?

– Сергей!

В голосе было столько боли, что мне стало не по себе. Я узнал его. Я смог бы узнать этот голос из тысячи, из миллионов, из всех голосов, которые когда-либо были, есть и будут в этом грешном мире. Илонея! Где ты? Илонея!

Но голос умолк, оставив только жгучее отрезвление. Что со мной? Я хочу эту женщину? Да нет! Я только… Господи, что с мной происходит? Помоги мне. Господи, справиться со своей похотью. Я не могу предать ту, которую люблю. Даже если всем нам грозит смерть. Даже если весь мир низвергнется в ад. Я не могу предать Илонею.

– Что с тобой?

Шимес поймала мои мысли, и теперь лежала передо мной, красивая, но не желанная, обворожительная, но не зовущая.

– Я не могу, прости, Шимес.

– Почему? Тебе плохо со мной?

– Нет. Ты прекрасная женщина. Но… я не люблю тебя. Извини.

В следующее мгновение по кровати металась разъярённая кошка, а я самым ничтожным способом пытался избежать её когтей. Благо, для этого было достаточно места.

– Ты, ничтожный слизняк, посмел отказаться от моего тела? – бац, бац мне по морде.

– Мразь, я знала, что так будет! – Ну в самом деле, зачем так визжать?

– Шимес, успокойся! – ещё три раза бац. Ну что здесь такого, ну не получилось, и ладно. Шимес, чёрт бы тебя побрал!

Я воспользовался тем, что красавица-ведьма запуталась в покрывале и быстро натянул на себя штаны, стараясь прикрыть от её острых когтей хотя бы самое главное.

Шимес, наконец, выбралась из своего плена и с новой силой набросилась на меня, рассыпая свои кулачки по всему моему телу.

– Подлец! Негодяй! Свинья!

Можно подумать, что я собирался её изнасиловать и насильно затащил в постель. Сама виновата. Правильно Пьер сказал, стерва! Мне уже надоело подставлять своё лицо, и я, коротко замахнувшись, немного успокоил разъярённую тигрицу. Шимес свалилась на кровать, замерла, и вдруг её тело затряслось в безудержных всхлипываниях. Вот только слез мне и не хватало. Я присел возле неё и, старательно подбирая слова, принялся успокаивать самое непредсказуемое существо женского рода, поглаживая её по голове.

– Ну, Шимес, право же, не стоит так переживать. Ты умная женщина, и должна понимать, что чувства порой гораздо сильнее, чем мы сами. Я понимаю, ты слабая женщина и поэтому…

– Я слабая женщина?!

Шимес перевернулась на спину. На её лице не было ни слезинки. Она смеялась.

– Ты говоришь, что я слабая женщина? Ты, который в полной моей власти? А известно ли тебе, что всё это – только представление? Я хотела развлечься.

– Да ну? Что-то по тебе не было этого заметно. Ты очень хорошо любила меня.

– Замолчи! – Батюшки, она и шипеть умеет? – Если ты не веришь мне, то поверишь Милаху.

– Который сидит где-то в подвалах и страдает от любви к тебе, моя крошка.

– Милах!

Вот уж не думал, что эта падаль способна на такую подлость. Один из ковров откинулся, и перед нами предстал сам Милах с весьма довольной рожей.

– Теперь ты веришь?

Ну что за баба? А ведь как играла, чертовка. Я чуть было на сделал её. А этот боров стоял всё время за ковром и подсматривал. Ну и компания!

– Милах, – я нагнулся, поднял всё, что осталось от рубашки и стал натягивать её на себя. – А ты что, сам не можешь сделать этого?

Слабоват, да?

Как он рванул ко мне! Если бы я сделал шаг в сторону, он наверняка вышиб бы стену. Но я не отошёл. Я встретил его ногой. И, боюсь, что после этого удара Шимес надолго останется без своего любовника. Милах с выпученными глазами стек на пол, а Шимес только рассеянно хлопала ресницами.

– Крошка, а тебе не одеться?

Шимес, казалось, только сейчас вспомнила, что совершенно раздета. Она взвизгнула и натянула на себя покрывало.

– Ты заплатишь за это, варркан!

– Только давай без всяких там угроз. Прикажешь убить меня? Ну и что? Смерть не страшна варркану. Жаль, конечно, но что поделаешь.

Давай, зови своих ублюдков.

Шимес зашипела и как-то странно вперилась в меня своими глазами

– Ну, что ты на меня смотришь?

– Варркан! Ты сказал, что я слабая женщина? Сейчас ты узнаешь, что это не так.

Меня словно током долбануло. Паутина в сознании натянулась и стала вибрировать в невыносимом темпе. Мозг раздирало на части, швыряло во всём стороны, и куда бы не бросался мой испуганный разум, везде его настигало сознание Шимес. Оно рвало его, топтало, скручивало в невыносимые жгуты.

Горло моё раздиралось от крика, тело тряслось, а пальцы судорожно пытались найти хоть какуюто защиту в каменных плитах пола. Оказав мне последнюю услугу, сознание Шимес швырнуло меня на стену, мозг сплющился, и меня накрыло тёмным покрывалом беспамятства.

Я очнулся на том же самом месте, где висел днём раньше. Из небытия меня вывел голос Пьера:

– Хорош спать, приятель. Давай, выкарабкивайся!

Я открыл глаза и увидел варркана. Тот висел напротив меня. Ну, слава Богу. Я, кажется, пока жив, Пьер тоже. Будем надеяться, что Илонее тоже пока ничего не грозит.

– Ну, как первая брачная ночь?

– Шимес не понравились пропорции моего тела.

В голове вроде бы всё нормально. Вернее, все как и прежде. Паутина опутывала меня, но я уже стал привыкать к этому. Руки, ноги и всё прочее цело. Хо! Так стоит ли горевать? Вот только бы попить чего-нибудь.

– Ну что, Пьер, как я тебе?

Варркан скептически оглядел моё тело и недовольно покачал головой.

– Я вот не пойму, то ли тебя долго били, то ли это похмелье?

– Кажется, и то, и другое.

– Значит, ничего не получилось?

– О чём ты? А-а! Как видишь.

Я коротко рассказал о нашей с Шимес брачной ночи, упустив разве что самые пикантные подробности. Незачем Пьеру знать то, чего он не должен знать.

– И что теперь?

– Не знаю, Пьер! Я подкачал. Шимес может не только контролировать наши мозги, но и довольно сносно управляется с ними. Она меня чуть не вывернула наизнанку. И, скорее всего, нас ждёт самая обычная смерть.

– Нет, варркан, обычная смерть для тебя будет слишком лёгкой.

Шимес стояла в дверях в сопровождении бледного Милаха. По всему было видно, что он ещё не отошёл от моего удара.