Подопечный - Костин Сергей - Страница 50

— Я всегда говорил, что первым съедят тебя, — я прислонился к косяку и внимательно стал наблюдать за действиями Мустафы.

— Снимай давай, тьфу… Скоро хрустящей корочкой покроюсь, тьфу… Васильич, да поимей совесть…

— Совесть, Мустафа, понятие сугубо индивидуальное, — я подошел поближе и прошелся вокруг подвязанного ангела, — А вообще… раз ты ангел, должен знать, существует ад как таковой, или нет?

По самым скромным прикидкам, чтобы Мустафа пришел в полную пригодность, требуется при данной раскладке еще минимум три часа. Так что может и потерпеть. Но хранитель придерживался совершенно другого мнения. Он стиснул зубы и твердо сказал:

— Снимешь, скажу.

— Да я тебя и так сниму, — оттянув немного ангела на себя, я перерезал веревку и принял горячее тело.

Мустафа тут же прижался щекой к холодным каменным плитам и блаженно застонал.

— Нет никакого ада.

— Как же так? Рай есть, а ада нет?

— Души умерших летают в райских садах. А грешные отправляются в никуда. И вообще, — ангел приложил к камню вторую половину, — Давно ты стал интересоваться внутренним распорядком нашего мира? Зинаида где?

Я не мог ответить сразу на два важных вопроса, и потому попросту промолчал.

— Я гляжу, тебя тоже неплохо отделали?

— У карликов отсутствует всякое чувство меры и приличия. Ладно, хватит прохлаждаться. Зинка, наверно, тоже заждалась.

По каким-то глухим, безлюдным коридорчикам мы поднялись наверх. Первый же попавшийся лилипут благородно соизволил показать нам дорогу к королевским опочивальням. Для этого, правда, Мустафе пришлось долго растолковывать парню о пользе взаимовыгодного сотрудничества.

— Мы тебе ноги не станем отрывать, но и ты нас уважь.

Но проплутали мы все равно долго. Только благодаря прирожденным способностям ангела вести дипломированные переговоры, мы, наконец, добрались до конечного пункта. Небольшой отряд вооруженных карликов на переговоры не пошел и его пришлось немилосердно смести в сторону. На что Мустафа заметил:

— У тебя, Васильич, странное проявление способностей. То молчишь в тряпочку как тютя, то страшную силу проявляешь. Иногда даже мне не по себе становится.

Двери вышибали как в лучших боевиках. Ногами.

Узур Первый забился в угол кровати, в его руках Зинаида, в спальных покоях битком солдат.

— У меня заложница! Заложница у меня! Сделаете еще один шаг, горло перережу! — закричал король, и в самом деле приставляя к шее Зинки кинжал. Солдаты быстренько сгруппировались вокруг кровати, превратившись в ощетинившейся остриями мечей клубок. Позади нас раздалось быстрое топанье, и с тыла подошло новое подкрепление. Причем, всем места в помещении явно не хватало. За нами остался только небольшой кусок пола, размером два на два.

— Ты, папаша, поспокойней, — я приподнял руки, показывая всем видом, что не собираюсь делать ничего плохого, — Девчонку отпусти!?

Король заелозился, поудобнее обхватывая Зинку, но успокаиваться не захотел.

— Перережу. не двигаться!

— Значит так, папаша, ты сейчас спокойно отпускаешь Зинаиду и, мы, никого не трогая, уходим. Идет?

Король, хоть он и король, но соображал туго.

— А ежели она сама не хочет с вами, оборванцами?

— Он что, дурак совсем?— обратился ко мне Мустафа, — Зинка, да с нами не хочет?

— А вы сами у нее спросите?

Мы еще раз переглянулись.

— Зинаида, ты что задумала?

Зинка небрежно скинула с себя руку с ножом и, отвалившись назад, прилегла на грудь Узура Первого. От такого у кого угодно волосы дыбом встанут.

— Прав он, мальчики, — Зинаида протянула руку, взяла со столика яблоко и, отобрав у обалдевшего от счастья короля кинжал, принялась счищать кожуру, — Что я с вами видела? Грязь дорог, да подстерегающую на каждом шагу опасность?

— Зин! Да ты в своем уме?— м да, страшный удар для Мустафы. А по мне, раз баба изменила общему делу, так черт с ней.

— Узурок, — Зинка погладила короля по щеке, — Любит меня. Обещал королевой сделать. Подарки дарить. Правда, он милашка?

— Милашка — лилипушка, — угрюмо процитировал ангел, — Ты на него повнимательней посмотри. Страшен, стар, немощен.

— Но, но, но! — возмутился король, — Попрошу без личных оскорблений.

— Заткнись, старикан, не с тобой базар идет, — оборвал его хранитель, — Ну так что, Зин?

— Нет!

Мустафа хотел было броситься вперед, но я его удержал.

— Не надо. Если она этого хочет, мы не вправе помешать.

— Но это глупо!

— Знаю.

— Э-эх, — только и сумел сказать Мустафа, — Ах эта мужская сентиментальность!

Мы повернулись и собрались было уходить.

Откуда то из коридоров послышался поначалу слабый, затем все более явственный шум, и, пробившись сквозь толпу солдат, в комнату втиснулся запыхавшийся лилипут.

— Хруки! В полчаса отсюда. Много.

Сразу все забегали, засуетились, совершенно позабыв про нас. Король отцепился от схватившей его Зинаиды, стал напяливать на себя миниатюрные металлические доспехи и зычным голосом отдавать команды.

— Ворота закрыть, рвы наполнить, все на стены. Боевая тревога по номеру один.

В одну минуту мы, ошалевшие, остались в покоях одни. Зинаида, свернувшись калачиком, сидела на кровати и плакала.

Подошли к ней.

— Зин, ты что?

Зинаида, размазывая по щекам слезы, заголосила пуще прежнего.

— Единственного мужика путного в жизни встретила! Какие слова говорил. Лапушкой называл. Малышом.

— И ты растаяла?

— Вам-то хорошо! А я, что я в жизни своей видела и слышала?

— Так ведь я ж тебе стихи читал, песни пел, — несколько даже растерянно промолвил Мустафа, — А хочешь, я тебе тоже ласковых слов наговорю. У меня их знаешь сколько?

Ангел достал записную книжку и принялся зачитывать наиболее удачные вырезки из романов эпохи возрождения. Зинаида затихла, прислушалась, и уже через пять минут смотрела на Мустафу влюбленными глазами.

— Действительно, что я в старом нашла? — Зинка обняла за шею ангела и стала что-то мурлыкать тому в ухо. Мустафа расцвел розой. Великая сила слова. Любовь победила.

А я, наверное, никогда не пойму, что же нужно женщинам для полного счастья?

— Его Величество король Узур Первый просит вас пожаловать на крепостные стены, — лилипут возник у меня под мышкой, скороговоркой передал сообщение и тут же смылся.

Посовещавшись и окончательно приведя Зинаиду в чувство, мы решили посмотреть на столь таинственных хруков. Тем более, что это полностью входило в мои личные планы.

Король и ближайшая его свита стояли на холодном, пронизывающем ветру и, старательно напрягая зрение, вглядывались вдаль.

А городок превратился в одну большую оборонительную линию.

Толпы снующих лилипутов с удивительной методичностью старательно ломали глиняные хижины, превращая местность вокруг королевского дворца в гигантскую, непроходимую свалку. Закончившие свое дело быстро бежали под защиту крепостных стен, где занимали положенное место. Вскоре ворота, пропустив последнего карлика, захлопнулись.

— Можете подойти поближе.

Я даже удивился. От прежнего заносчивого короля не осталось и следа. Перед нами стоял старик, облаченный бесчисленным грузом прожитых лет, многочисленных войн и тысячами погубленных жизней сородичей.

— Только без выкрутасов, — на всякий случай напомнил я ему.

— Сейчас не до ваших этих самых. Враг приближается к городу. Сильный враг. Вот уже тысячи и тысячи лет мой народ ведет с ними тяжелую, кровавую войну. И не видно ни конца ни краю.

— А кто они такие, хруки? — поинтересовался Мустафа.

— Сейчас сами увидите. Посмотрите, — король указал на желтое облако спустившееся с неба, — Это пыль поднятая ими.

Я почувствовал слабую вибрацию под ногами, которая с каждой секундой становилась все отчетливее.

— Ты тоже чувствуешь? — обернулся ко мне Мустафа.

Я только кивнул в ответ.

Желтое облако расплывалось у горизонта, обхватывая все пространство вокруг крепости лилипутов. И вот, из мешанины звуков и пыли появились первые хруки.